Ольга Митюгина - Хранитель Тайного Алтаря
— Вы с ума сошли! — крикнула мать.
— Госпожа, мне жаль. Ваш сын обречён.
— Послушайте, Вир сильный мальчик, — срывающимся голосом заговорил отец. — Он справится. Ему бы только преодолеть кризис…
— Вы не желаете меня слушать, — с досадой махнул рукой доктор. — Дело ваше, это ваш сын будет мучиться… Самое большее, что вы сейчас можете для него сделать — это отсрочить начало конца. Кровь! Свежая кровь. И не животных, а людей. Не замороженный консервант из аптек — настоящая кровь из живого тела, из вен, из артерий. Каждые два часа по чайной ложке. Иначе… я вам уже сказал. Сколько он у вас продержится так? Насколько хватит терпения и мужества у ваших смертных слуг, полагаю. Всего хорошего!
Мать Вирлисса, завыв как обычная смертная женщина, уткнулась в грудь мужа. Тот, серый как придорожный валун, машинально прижал жену к себе.
Дверь хлопнула — доктор вышел из дома.
— Я готова отдать Виру всю свою кровь, — решительно сказала Фрей. — Лишь бы он выжил.
Отец покачал головой.
— Дочка, нам надо выиграть время. Кровь… у живых она восстанавливается. Мы с благодарностью принимаем твою помощь, но у нас в доме достаточно слуг, врач был прав! Человек тридцать…да, дорогая? Если каждый будет давать в свою очередь эту чайную ложку…
— Вместе со мной этого хватит на пятнадцать с половиной часов, — быстро подсчитала в уме Фрей. — Каждые пятнадцать с половиной часов любой человек, живущий в этом доме, кто бы он ни был, обязан будет давать свою кровь. Первые сутки Вир продержится… а там… думаю, надо сообщить всем нашим друзьям… они не откажутся! Мы выиграем время. Я буду первой. И молите Мортис о помощи…
Фрери решительно толкнула дверь спальной и вошла в комнату.
Лучи солнца наискось перечерчивали всё огромное помещение, которое могло сравниться с гостиной в городской квартире Вира. И половину этого пространства занимала постель — невероятная, под необъятным балдахином. Вирлисс лежал с краю — хотя обычно, наверное, забирался на середину — и его лицо казалось зеленоватым на ледяной белизне подушек.
Фрери поднесла своё запястье к губам Вирлисса, но он не отреагировал. Инстинкты, что обычно вели живых мертвецов, даже когда их сознание дремало, которые делали их ещё опасней в состоянии беспамятства — эти инстинкты были мертвы.
— Вир, ну пожалуйста… — со слезами в голосе прошептала Фрей. — Укуси меня, пожалуйста! Ты меня слышишь?
Вирлисс, похоже, услышал её голос — по его лицу скользнула тень улыбки, губы еле заметно дрогнули.
И всё.
Дверь раскрылась, и слуги, осторожно пятясь, ввезли в комнату какое-то громоздкое сооружение.
— Что это? — спросила Фрей.
— Это, госпожа, дозатор, — с поклоном ответил один из вошедших. — Чтобы, значит, он больше не выпил, чем чайную ложку. И ему на вред не пойдёт… и нас от случайностей обережёт, если что.
— Да кто б его укусить заставил! — зло ответила Фрей. — «Больше»! Его б заставить хоть каплю выпить!..
— А не кричите, госпожа, и не надо. Вот и выходит, что дозатор поможет. Смотрите. Вот тут колёсико… На нём циферки. Они объём обозначают. Сколько у нас чайная ложка вмещает? Вот и ставим колёсико на этот объём. Теперь берём иголочку… вы, госпожа, маг, так сумеете её очистить от заразы всякой? И к концу этой иголочки приставляем вот эту трубочку. А другой конец трубочки в рот молодому господину всуньте. Потом иголочку себе в ручку воткнёте…кровь пойдёт. И ему кусать не придётся, и вам безопасно, и норма — тютелька в тютельку! И всем хорошо.
— А если он проглотить не сможет? — опасливо спросила Фрей.
— Ну… самые простые рефлексы ж у него остались? — как маленькой, объяснил слуга. — Слюна-то по подбородку не течёт? Сглатывает он её, то-то и оно… И кровь сглотнёт. Ну, не станем мы вам мешать.
С тем слуги и откланялись.
Фрери неукоснительно выполнила все инструкции и напряжённо смотрела, как струится алая жидкость по прозрачной трубке к губам Вира. Едва первые капли попали в его рот, грудь вампира сделала лихорадочный вздох, шея дёрнулась — и Вирлисс стал жадно глотать. С последней каплей глаза его раскрылись.
Фрери не сумела сдержать радостного возгласа:
— Вир!..
— Фрей… — невнятно прошептал он и слабо повёл головой, словно просил убрать трубку у него изо рта.
— Сейчас, — девушка, отсоединив иглу и на ходу зажимая ранку мягкой тряпицей, подбежала и помогла Виру освободиться.
— Я… дома? — тихо спросил он. — Наверное, всех перепугал?
— Самую малость, — сквозь слёзы улыбнулась Фрей.
— Что со мной…такое?… Я… двигаться не могу, — в глазах его, на самом дне, притаился страх. — Тело…словно…мёртвое…
Фрери больше не могла сдерживаться. Из глаз потекли слёзы. В лучах вечернего солнца солёные капли на её щеках казались золотыми…
— Не плачь, — мягко произнёс Вирлисс. И улыбнулся: — Давай нарушим законы жанра…
— В смысле?…
— В смысле я не стану скатываться в инфантильную патетику «зачем тебе я сейчас такой» и «свали отсюда», а ты не станешь плакать. Хорошо? Не будем друг у друга играть на нервах. И так всё ясно…
Он отвернулся.
— Что — ясно?… — прошептала она.
— Что моё дело плохо, и что ты приняла решение.
Губы Фрей задрожали.
— Я… тебя люблю, Вир… — прошептала она.
— Я знаю… — вздохнул вампир. — Я тоже. Чёрт, как же дико хочется скатиться в эту самую патетику! Поэтому я тебя очень прошу — избавь меня от искушения. Не реви!
Фрери с улыбкой покачала головой.
— А у тебя, оказывается, комплекс настоящего, сильного мужчины. Кто бы мог подумать!
— У меня не комплекс! — огрызнулся Вирлисс. — Просто я и есть сильный мужчина. Кстати, никогда не понимал этого словечка «настоящий»… Ты или мужчина, или нет.
— Знаешь, чтобы согласиться с решением, подобным моему… мужчине и требуется очень большая сила, — задумчиво произнесла Фрей. — Куда больше, чем отказаться от девушки, которую любишь.
— И при этом не показаться самому себе эгоистом, — буркнул Вир. — Именно! Ладно, проехали. — Он снова обернулся к ней и осветил лицо своей фирменной улыбочкой. — Поскольку мы уже решили, что любим друг друга и будем вместе в радости и горести, давай более не возвращаться к этой теме.
— Хорошо, — кивнула Фрей. — Тебе удобно? Может, подушку поправить?
— Не надо. Я просто её не чувствую, — усмехнулся Вир. — Мне хорошо… Я вижу тебя, и я могу с тобой говорить. А подушки и прочая мелочь… забей! Я вот, знаешь, о чём сейчас думаю?…
— О чём?
Его лицо приняло сосредоточенное выражение, будто Вир изо всех сил пытался придумать, что бы ляпнуть… И ляпнул:
