И. О. темной принцессы - Лана Ежова
— Девушки не пьют кофе, он горький, — заявил Форк, ставя чашку на стол.
Что за дискриминация?
— Его вкус идеален.
— Уверена? — Маг, как мне показалось, коварно улыбнулся. — Хочешь?
Не раздумывая, я отодвинула свою нетронутую чашку и забрала его.
«Кофе должен быть черный, как ночь, сладкий, как грех, горячий, как любовь и крепкий, как проклятье». Кажется, так сказал дипломат Тайлеран? Дисгарский кофе был черен, как глаза Форка, горек, как его сарказм, горяч, как прикосновения… Нет, последнее определение все же лишнее.
— Вкусно?
— Очень!
Я как-то купила килограмм чистой робусты и пила ее до победного конца, не привыкнув выбрасывать продукты.
Маг сделал несколько глотков чаю и язвительно заявил:
— Книгу, которую я дал, ты даже не листала.
— «Прикроватные записки леди»? Когда бы я успела?
— Я говорил, что это важно? Нашла бы время, не совершила бы вопиющей ошибки: обмен напитками — элемент флирта между будущими любовниками.
Как я не поперхнулась кофе и возмущением?
— А ничего, что я спала с тобой в одной спальне?! И утром меня видела служанка? Что там говорит твоя книга? Это, случайно, не признак скорой свадьбы?
Выпалив обвинения, тотчас пожалела. Слишком грубо, да еще на «ты» перешла, хоть хотела сохранить дистанцию.
Форк устало потер подбородок с пробивающейся темной щетиной.
— Нет. Во-первых, служанка не станет болтать.
Ага, как же! Такое событие — и промолчать?
— Во-вторых, ночевка в компании телохранителя или опекуна в чужом доме допустима.
— Даже если это кандидатка в невесты принца? — усомнилась я.
— Без разницы, ведь ее чистота все равно проверяется на первом этапе отбора — это, в-третьих.
Я сдулась. Получается, опять неправа, а Форк — молодец... И книжку, написанную витиеватым стилем манерной особы, придется читать.
— Но, главное, — он продолжил говорить менторским тоном, — ты снова не проверила напиток амулетом. Не игнорируй мой совет или пропустишь яд.
Я невольно бросила взгляд на кольцо, которое перед отлетом подарил мне Форк. Изготовленное из серебра с изображением солнца, оно выглядело старым, но не сильно дорогим, поэтому я согласилась его принять на время.
— Будь внимательнее, Лина, — заявил маг, вставая из-за стола.
— Я постараюсь.
— Не надо стараться, делай, если хочешь жить. После завтрака мы улетаем, пока погода не испортилась окончательно, поэтому думай, какие наряды перенесешь из своих сундуков в мой. При плохом раскладе обновлять твой гардероб будем уже в Вайстале.
Резкий переход от наставлений к одежде. А, главное, зачем? Зачем возня с нарядами?
Ответ мага запутал еще больше:
— В горах нам могут повстречаться дикие драконы.
— И?.. Они попытаются отнять мои тряпки? — не удержалась я от смешка. — А стража не сумеет отбить нападение?
Мои сундуки перевозила охрана, свой Форк им не доверил.
— Если не повезет, увидишь все своими глазами, — загадочно пообещал герцог. — Нам пора на завтрак, ваше высочество. Разрешите вас сопроводить?
Я опустила ладонь на подставленный локоть.
— Разумеется, ваша светлость.
* * *
Завтрак оказался неожиданно напряженным. В отсутствие принца кандидатки разговаривали об отборе в довольно резких выражениях. Точнее одна законная кандидатка Тесса и самозванка Зелла. Я молча их слушала, с удовольствием уплетая творог с ароматным медом и кисловатыми фруктами.
— В самой идее отбора червоточина, — возмущалась Тесса. — Нас много, принц один. Девушек будут проверять на таланты, выискивать недостатки, а принца — нет. Не находите, что это несправедливо и… унизительно?
Эмансипированная кандидатка, мне уже нравится.
Принц оборотней, везущий это чудо в Вайстал, прошипел сквозь зубы:
— Прекрати, Тесса.
— Почему? Правда глаза колет?
Леди Айзент беспомощно хлопала пушистыми ресницами, не зная, что возразить высокопоставленной гостье.
— А я бы хотела знать, какие недостатки у принца Себастьяна, — отозвалась Зелла, увлеченная монологом Тессы.
— Зелла! — строго одернула дочь леди Айзент. — У его высочества нет недостатков, только достоинства!
Форк хмыкнул. Его нелестное мнение насчет Себастьяна я уже знала.
— Достоинства? Даже если так, почему бы и ему их не продемонстрировать? — воинственно предложила Тесса. — Тогда мы все будем в равном положении.
— А мы и так равны, — раздалось тихое со стороны входа в столовую.
Принц бесшумной, уверенной походкой приблизился к столу и без подсказок засуетившейся хозяйки замка занял свое место. Передумал и явился на завтрак.
— И в чем же мы равны? Объясните, я не понимаю.
Тесса не унималась, хоть ее сопровождающий уже откровенно злился — крылья длинного носа гневно раздувались. Рейнольд Риель против словоохотливости девушки?
— Кандидаток много, да, но и они также выбирают: все сопровождающие — достойные мужчины. Представьте ситуацию, леди Тесса, что я увлекся вами, а вы — герцогом Форком.
Сидящий рядом со мной маг напрягся, но промолчал.
Тесса дружелюбно улыбнулась моему сопровождающему и уточнила:
— То есть вы хотите сказать, что можете просто-напросто потерять кандидатку, если она отдаст сердце другому?
— Все верно. Мне придется понравиться вам всем, леди, — принц произнес это таким тоном, будто не сомневался, что ему по силам.
Не самодовольный павлин, нет… Самоуверенный самец, считающий, что лучше него никого нет.
— С отбора редко уходят без статуса невесты, — грустно отозвалась леди Айзент. — Самые достойные мужчины нескольких стран не упускают шанса присмотреться к девушкам с метками богинь.
Тесса, похоже, об этом не знала и возмущенно смотрела на оборотня.
Вопрос о талантах и недостатках принца остался открыт — хозяйка замка тихо произнесла:
— Ваше высочество, моя дочь стеснительная девушка, поэтому прошу посмотреть ее метку без свидетелей.
Все ясно, за ночь не придумали, как быть, решили просить принца о снисхождении? Главное, чтобы снова не начали изворачиваться.
— Леди Айзент, в проверке нет нужды, — возразил Себастьян. — Этой ночью я случайно встретил леди Зеллу на кухне.
И мать, и дочь страшно побледнели.
Ай да принц! Решил при всех заявить об их обмане? Рассказать о том, что подслушал? Не ожидала от него подобной жестокости.
— Дочь ничего не говорила мне о встрече, — пробормотала женщина и горделиво приподняла голову.
Решила стойко встретить упреки в нечестности. Все же мужественная женщина.
Зелла же смотрела в свою тарелку, уши ее горели со стыда.
Никогда не любила публичных обвинений. Хоть я и не оправдываю ложь, прилюдного порицания они не заслужили.
Выдержав паузу,
