КК -12. Часть 1 (СИ) - Котова Ирина Владимировна

Но я успевала, и утром была полна сил, а дети так активно толкались и щекотали, что понятно было — у них сил тоже достаточно. Мне было страшно, но я вспоминала, кто их отец, и успокаивала себя — возможно, эти полеты были нужны им, а не мне.

— Что со мной происходит? — спрашивала я у теней в зеркалах. — Как мне это контролировать?

— Красссные, — шипели в ответ, — вссссегда полны неосссжиданосссстей. Летайсссс, разсссс ветерсссс зоветсссс… а для контроляссс змеенышей всегда просссят вссспомнить сссвое имясссс… поссстарайся вссспомнитьссс в полетессс.

Разумом я понимала, что не стоит это держать в секрете, ведь случись что со мной — и меня даже не найдут. Но… меня всегда сопровождали огнедухи, а выносить еще одну волну заботы о моей безопасности я просто не желала.

Вчера нам принесли радиограмму, что Люк с лордом Робертом вернулся в расположение штаба армии. А сегодня, незадолго до обеда, сразу две: от Зеленого крыла Рудлога — что спасательная операция у Драконьего пика завершена, и все драконы Вейна сейчас летят в Истаил, помогать восстанавливать истощенных собратьев, но через несколько дней вернутся в замок. Мы, конечно, привыкли к помощи виталистов-драконов и теперь нам приходилось туговато. Благо раненых было немного — в основном те, кто находился на долечивании.

А вторая новость была из штаба — что скоро раненых снова будет много и нужно привести госпиталь в повышенную готовность. Потому что ночью начались атаки иномирян, и сейчас войска готовятся к новой большой битве.

Весь день мы ходили притихшие, потому что осознавали, что в ближайшие дни решится судьба и Инляндии, и Дармоншира. На меня опять давило эхо того отчаяния, которое я испытывала после смерти Люка, и приходилось делать усилие, чтобы не дрожали руки при установке капельниц и уколов. Брачный браслет, который после возвращения Люка почти не активничал, мягко слал по телу успокоительные мятные волны, но я все равно была далека от спокойствия.

Леди Шарлотта пригласила священника, и к ночи мы все, семья и домочадцы, собрались в часовне Вейна, в той, что я выходила замуж, и отстояли службу, молясь о победе. Я просила Красного и о Люке, и о Берни, и о своих родных, и о мире.

«Отец, если я могу что-то сделать, покажи, укажи, подскажи».

Но в этот раз мой первопредок молчал. Может, был занят. Ну, или не слышал, или не счел возможным отвечать в часовне Инлия Белого.

Но я очень надеялась, что Целитель ему все передал.

Спать я ложилась с неспокойным сердцем и холодными от страха за Люка руками. Дети вертелись в животе, видимо, чувствуя мое состояние. Раньше я бы не стала себя мучить — спустилась бы вниз, в госпиталь, потому что единственным отвлекающим средством для меня всегда была работа. Но сейчас я больше не могла не спать сутками.

Я попросила горячего молока, я попросила успокоительного — и наконец бешеный стук сердца начал замедляться, а дети — успокоились. С ними заснула и я.

«Сссвое имясссс …Поссстарайся вссспомнитьссс в полетессс…».

Я вздрогнула и очнулась далеко за фортами, над лесом, освещаемым голубоватой луной. Грохотала артиллерия, и я поднялась выше. Под крыльями грелись огнедухи с башен Вейна, а я парила в воздухе, пытаясь понять, куда и зачем я прилетела. И как мне вернуться обратно. Мне было страшно, но даже испуг казался каким-то далеким, словно мой мозг не до конца проснулся.

Далеко слева в отражающем лунный свет море виднелись силуэты кораблей, то и дело выплевывающих огненные вспышки. Артиллерия работала и подо мной, а впереди, в холмах и у городков расцветали пятна пламени.

Я осторожно пролетела чуть дальше — и узнала место, где я в прошлый раз видела Майлза. Штаб сверху казался вымершим — лишь горело несколько костров, да большие штабные машины освещались изнутри, в них виднелись операторы. Несколько военных курили у машин и рядом с палатками.

Люк тоже должен был где-то там — и я спустилась еще, чтобы разглядеть, нет ли его — но наткнулась на огромный защитный купол, проскользив по нему до самой земли. Разочарованно крикнула, поднявшись выше, стукнулась грудью с одной стороны, с другой, зависла в воздухе…

И тут надо мной мелькнула большая тень.

— Задержите его! — крикнула я, метнувшись вверх, но из клюва вырвался лишь клекот. Однако огнедухов это не смутило — четыре комка сжатого пламени вынырнули из-под моих крыльев, разворачиваясь в ярко-алых сияющих птиц, и рванулись исполнять мой приказ. А я полетела за ними.

4-5 мая, Нестингер, Инляндия

К вечеру четвертого мая командующий Майлз, так и не спавший со вчерашнего дня, после ночных нападений невидши развил ошеломляющую деятельность.

— Мы планировали позиционные бои, — говорил он, обводя указкой скопления дармонширских войск напротив городков графства Нестингер, занятых иномирянами. — Каждая армейская группа должна была отбивать свой участок, проламывать линии вражеской обороны, рассекать иномирян и окружать города.

Люк, который, в отличие от Майлза, успел подремать полтора часа после ночных полетов на места нападения невидши и помощи артиллеристам в вычислении орудий противника, расположился у двери командно-опорного пункта и курил, хмуро разглядывая карту Инляндии. Днем во время полетов по фронту он успел увидеть и перекинуться парой слов с Берни, который ныне занимал позицию командира роты и со своим подразделением окапывался восточнее, ближе к столице графства.

Брат за последние дни похудел и словно еще заматерел, выглядел невеселым. Нападение невидши произошло на соседнюю роту, и Люк осознавал, что вполне мог найти брата разорванным, что ему просто повезло. Понимал это и Берни.

— Ну что, вломим им, братец? — спросил он, когда они молча перекурили, глядя на дальние дымы иномирянских костров, щурясь на ярком майском солнце и вдыхая запах выброшенной из окопов земли и влажного леса. — Сколько им наших людей еще нужно зарезать, чтобы мы их задавили?

— Вломим, — пообещал Люк, приобнимая младшего за плечи. Вокруг переговаривались бойцы, исходила паром полевая кухня, распространяя запах перловой каши с мясом. — Ты только не геройствуй, Берни.

— Все геройство себе хочешь оставить? — беззлобно фыркнул Кембритч-младший, и они невесело похмыкали. Покурили.

— Ты видел майора Лариди? — поинтересовался Бернард.

— Вечером увижу, — отозвался Люк, затягиваясь. — Майлз собирает командиров подразделений. Передать что-то ей?

Берни покачал головой.

— Никакой надежды? — понимающе спросил Дармоншир.

Кембритч-младший кивнул. Помолчал.

— Она сказала, что она — солдат и всегда останется солдатом. Что во мне великие задатки и много храбрости, но я еще малек, который лет через десять превратится в матерую акулу. И рядом мне нужна будет не сильная мать, которую я в ней вижу, а спутница нежная и спокойная для мирной жизни. А она всегда останется мне другом, если я этого пожелаю.

— Жестко. И честно. Что будешь делать? — осведомился Люк.

— Подумаю после войны, — буркнул Берни.

— Тогда надо ее заканчивать побыстрее, — согласился его светлость.

Они похлопали друг друга по спине, обнялись и разошлись — у каждого была своя задача.

Глава 7.2

Люк снова затянулся, слушая Майлза. На душе было муторно и в то же время нетерпеливо: наконец-то стартует последнее столкновение с войсками Ренх-сата. И если дармонширцы не дрогнут, если переиграют умного и умелого врага, то после этого сражения оправиться иномиряне уже не смогут.

А если не переиграют — все, что поставлено на кон, будет потеряно, и Инляндия падет окончательно.

Он вытащил из пачки вторую сигарету, взглянул на карту, которую знал уже наизусть.

Графство Нестингер, которое находилось чуть ближе к Дармонширу, чем к столице, напоминало неправильную трапецию, широкой стороной прилепившуюся к морю, где стояли корабли Эмиратов, а узкой — к небольшой речке Вирной, разделяющей графства. За речкой начинались предлесья Гостловского леса. Столица Нестингера, Норбидж, находилась посередине этой трапеции, в двадцати километрах от моря. Замок, в котором расположился командующий иномирян Ренх-сат, стоял чуть обособленно, на склоне холма, окруженный парком и старым городом. Хотя вряд ли сейчас Ренх-сат оставался там, где его в любой момент могла накрыть артиллерия. В том, что враг далеко не дурак, Люк уже неоднократно убеждался.