Поцелуй феи. Книга 1. Часть 4 - Иван Сирфидов
Лала с интересом всматривалась вдаль. Рун постелил ей куртку и сел, переводя дух. Сел около него и волк. Вскоре и Лала тоже опустилась рядом, прижалась, вздохнула печально сквозь улыбку.
– Ну вот, – тихо молвила она. – Вроде бы и устала по лесам летать, а грустно. Наше путешествие было словно длинное-длинное дивное свидание. Когда мы были только вдвоём. Романтично очень было. И чудесно. Не повторится это боле. Чтобы так долго. И озеро. Столько всего у нас уже было, Рун.
– Ага, – кивнул он. – Ты не переживай, Лала, это точно не конец нашего пути, побродить ещё придётся. Нам нужен лорд, тут его нет. Но так долго мы уже не пробудем в лесу, тут ты права. Осень наступит, холодно станет. Сыро. Да и я надеюсь всё же за пару-тройку недель до лорда добраться. Может нам в крепость пойти, попросить рыцарей, чтобы тебя сопроводили к лорду? Довезут быстро, через неделю поди уж и будем у него.
– И зачем я тогда делала себя незначимой, любимый? – удивилась Лала. – Придётся отменять в таком случае. Не сможем обниматься ночью. И днём средь рыцарей ты застесняешься, уж я-то знаю. Может и обнимешь через силу. Но разве это то… что нужно фее? Мне нужно нежно, а не через силу.
– Всё равно когда-то расставаться, – смиренно посетовал Рун.
– Ну, это время ещё не пришло, жених мой славный, – улыбнулась Лала. – И мы хотели в обитель магов наведаться.
– Лорд привезёт тебе местных магов, каких хочешь. Или тебя к ним свозит.
– Если мы сами сходим, пока я незначима, сможем обниматься хоть в обители, – возразила Лала. – Тебе надоело меня обнимать, Рун?
Её голосок зазвучал огорчёнными нотками.
– Неужто мало магии для этаких вопросов? – усмехнулся он.
– Ну… голова-то кружится немножко, – снова повеселела Лала.
– Немножко? Значит маловато. Хотелось бы, чтоб с ножек падала.
– Коли стояла бы, может бы и упала, – рассмеялась она.
– Я рад, – буркнул Рун довольно.
– Милый, мне надо тебе кое-что рассказать. Про чары незначимости, – Лала провела ладошкой по его шевелюре, глядя на него ласково.
– Я весь внимание, родная.
– Это сложные чары. У них есть условия. Первое: нельзя обращать на меня внимание тех, для кого я незначима. Если ты покажешь кому-то на меня, скажешь «вот она» или что-то подобное, этот человек тут же осознает моё присутствие. Насовсем. И если я сама обращусь к кому-либо, он тоже сразу осознает меня. Ты можешь говорить обо мне без указаний, что я прямо тут, например, «фея», «Лала», «моя девушка».
– Вот это мне очень нравится, – порадовался Рун третьему варианту.
– Я твоя, мы клятвы принесли друг дружке, – улыбнулась Лала. – А ты мой, между прочим. Не заглядывайся на других девушек.
Она погрозила ему пальчиком.
– Не буду, – пообещал он весело.
– Хорошо. Можешь говорить обо мне, даже подразумевая, что я рядом, но указывать на меня нельзя, и отсылать ко мне тоже, например, просить передать мне какую-нибудь вещь. Иначе осознают. Когда меня осознают три человека, чары рассеются. Полностью.
– Я понял, – кивнул Рун.
– И второе. Нам нельзя отдаляться друг от дружки более чем на тридцать шагов, – продолжила Лала. – Я словно для всех в твоей тени нахожусь. И потому незначима, внимание людей с меня переходит на тебя. Но с более тридцати шагов тень исчезает. Правда, стоит лишь вернуться на расстояние тридцати шагов, как она снова восстанавливается. И если кто-то видел меня, пока я не в тени, это не рассеивает чары.
– Понятно, – Рун призадумался. – Тридцать шагов… Не так и много. Слегка неудобно может быть. В отличие от фей, у человека бывают нужды, когда ему требуется уединяться. Но в принципе достаточно. Слава богу, что не три. А шаги твои или мои? У меня пошире шаг будет.
– Не знаю, котик. Наверное мои.
– Я накрепко запомню это, Лала, – дал слово Рун.
– Спасибо, мой храбрый лев.
Он чуть сильнее прижал её к себе. Она разулыбалась счастливо.
– Приятно. Тепло. Что ждёт нас там?
– Да ничего, малышка, не переживай. Траты денег, и всё, – заверил Рун. – Благо они есть, в достатке. Пойдём на постоялый двор. Снимем комнату на денёк. Отдохнём, поедим нормальной еды, купим припасов в дорогу. Расспросим, где лорд, где обитель магов. Она здесь точно где-то есть. И завтра снова в путь. Просто теперь не по таким диким местам, как мы шли. Деревни могут попадаться. А раз ты незначима, можно и по дороге идти, а не по лесу. Наверняка тут есть дороги. К городам они завсегда есть. По дороге сподручнее будет.
– Давай, Рун, наподольше остановимся. Устала быть в пути, – попросила Лала ласково.
– Конечно. Прости, я по себе сужу, – повинился он. – Тебе наверное трудно так долго быть в лесу. Тогда три дня. А если всё ещё не отдохнёшь, то и надольше.
– Спасибо, любимый, – Лала вздохнула, сияя. – Кажется, скоро дождик будет. Тучки собираются.
– Ага. Но нам же он не страшен. Когда такое очаровательное укрытие со мною рядом.
– Укрытие боится гроз, заинька. Тучки-то тёмные. Вдруг начнётся гроза.
– Тогда обниму тебя, и буду держать, пока грохочет. Чтоб не боялась, – усмехнулся Рун.
– Хорошо, – произнесла Лала довольно. – Ой, Рун, там кто-то ходит. Ребёнок как будто. Махонький. Один. По лугу.
– Рун присмотрелся.
– Мальчик. Лет семи. Глянь, как наш серый друг за ним следит пристально.
Лала обернулась на волка и тут же торопливо схватила его за загривок.
– Ты что, дружок?!!! А-я-яй! Разве можно на деток охотиться?!
Волк прижал уши виновато, опустил хвост между ног. Лала погладила его.
– Пора тебе домой, к своей стае, мой славный. Дальше тебе с нами нельзя. Там люди. Спасибо, что составил нам компанию. Нам было очень приятно.
– Да, очень, – подтвердил Рун искренне. – Прощай, брат.
Лала подвинулась к волку, обняла его. Встала. Рун поднялся тоже, погладил зверя. Тот лизнул его ладонь.
– Пойдём, Рун, если ты уже отдохнул, – сказала Лала. – Узнаем, почему ребёнок тут один. Домой проводим.
– Пойдём. Я в порядке, – Рун взял её за руку.
– Не охоться на деток, – наказала Лала на прощанье волку.
Зверь отчётливо кивнул, явно осознанно, затем преклонил голову пред ней, словно в поклоне, и посеменил восвояси.
До мальчика им пришлось проделать где-то с пол версты. Пока они шли, он деловито перемещался по лугу, явно что-то ища в невысокой траве, ещё издали заметил их приближение и периодически поглядывал, не прерывая
