Крылья (СИ) - Рыжков Игорь

— Самсон! Ты чего молчишь?

— Я думаю, Вера. Вот ты про каменный мешок ни от кого узнать не могла. А тебе привиделось. Может быть не простые у нас с тобой видения? А?

— Может быть, Ландгрувер нас ищет? Старается помочь, чем может?

— А, и правда! — Восхитилась Вера. — Точно, Самсон. Точно!

— Храмовники сердцем видят. Они и нас с тобой видят. Они нам про Город рассказывают. И даже показывают. Говорят, что нам дальше делать, если надо что — то делать.

— Только толку от этого не много… — Проворчал я сдержанно.

— Не такие мы с тобой шишки больше, чтобы нам про Династов рассказывать. Про Солдат лейтенантов и генералов.

— Ну, подрался Храмовник с Солдатами. Ну, будет им наука вперед, что Храмовника трогать нельзя. Сила у них своя, ни на какую не похожа, и силе той ничего супротив не поставишь.

— А нам то, что про них рассказывать? Силы тратить?

— Может, ты меня дослушаешь все — таки?! — Возмутилась Вера.

— Мне Ландгрувер сказал, что если мы по этому уровню за третий подъем выйдем и потом направо повернем, то там шахта будет. По ней можно сразу на двадцать уровней подняться.

— На Крышу сразу через нее не выбраться, но двадцать уровней это, же много. Это правда, много, Самсон? Или так, мало совсем? А? — Я молчал. Что — то мне совсем не понравилось то, что Ландгрувер мыслями с Верой разговаривал.

— Почему он со мной говорить не стал? Ведь мы же с ним в Каменном мешке всякую мелочь прятали. Я вот даже туда солдатский арбалет-пистолет приволок.

— Его то ли выбросили, то ли потеряли. Он поломанный был, а я его починил. Я, между прочим, в технике не хуже Механиков разбираюсь. Я все могу починить. И придумать могу и сделать.

— Вот только в Механики меня никто и не взял бы. Для того, чтобы Механиком быть им родиться надо. Вот.

— Ты чего молчишь, Самсончик? — Зашептала Вера сзади взволнованно.

— Я тебя обидела чем то? Если обидела — так ты скажи. Я же не знала, что мои видения тебя обидеть могут. — Она забежала вперед, смешно выставив руки вперед и покачиваясь из стороны в сторону, развернулась ко мне лицом и пошла переступая ногами назад. Корчила смешные рожи.

— Упадешь, так. — Остановился я. Посмотрел в ее глаза, и не осталось у меня сил на нее сердится.

— Чего я на нее рассердился то? А? К Ландгруверу приревновал? Смех, да и только! Правда, смех. Ландгрувер в Городе, сейчас, и даже, если и в правду там заваруха какая начнется, так Храмовнику легче в живых остаться чем Изгою.

— У Изгоев ни зубов, ни клешней, ни крюков ядовитых. Мы же не Солдаты. А Храмовников Искусству обучают, и не кажется мне, совсем не кажется, что Уиллисис сына своего драться не выучил.

— Может быть Ландгрувер с сотней Солдат и не сладит, но парочку новобранцев уделает одной левой. Уделает — это как пить дать!

— Иди ко мне, счастье мое. — Только и сказал я Вере. — Улыбнулась она и прижалась ко мне всем телом. Вздохнула кротко. Обнял я ее крепко. Комок в горле встал.

— Может и ошибся Гаст, только смерть на глазах никогда выдумывать не надо. Это слишком плохо, чтобы вот так просто взять и выдумать. Вирм с Татьяной, если бы в Город вернулись, так я бы знал.

— Не так уж много Изгоев в Городе. Почти всех в лицо знаешь. А если сам не знаешь, так другие говорят. Знакомые и прочие всякие. Все равно бы знал.

— Просто так от Крыши не возвращаются. Все равно бы кто запомнил и рассказал. Выходит так, что прав был старый Гаст. Умерли Татьяна и Вирм. Он и видел как.

— Только и успокаивать себя, что не больно они умерли. Обнялись, наверное, напоследок. Поцеловали друг друга и умерли. И я, на к же сделаю. Потому как — лучше и не умереть, чем в обнимку.

— Пошли, Светлячок. — Развернул я упирающуюся Веру.

— Если Ландгрувер тебе правильную весточку прислал, значит, быстрее до Крыши доберемся, если неправильную, так все равно по пути нам. Пошли, давай.

Шлепнул я ее по ягодицам дурашливо. Взвизгнула Вера от восторга.

— Сладкая моя девочка. — Подумалось мне.

— Как бы с тобой жить вместе всю жизнь хотелось. Как бы здорово не два-три дня прожить, а лет так сто пятьдесят.

— Только вот мечты эти так мечтами и останутся. Но, хотя помечтать. Тоже сладко, без мечты совсем тяжело.

— Ты позади меня иди, Верунь, хорошо? — Попросил я свою спутницу.

— А то мне дороги из-за тебя не видно.

— Хорошо-хорошо, Самсончик. — Откликнулась Вера. Перетанцевала мне за спину. — Веди, давай Изгой-следопыт

Улыбнулся я от уха до уха. Тепло по сердцу по груди разлилось. Вроде ведь ничего она не сказала такого. А как хорошо то!

Топаем мы вперед и топаем. Первый подъем пропустили, второй… Я в третий заглянул украдкой.

— Крепкая там лестница. Сразу видно, что крепкая. Ничего. Если Ландгрувер напутал так, мы сюда вернемся. Здесь недалеко.

— Вот он! — Выкрикнула Вера за моей спиной. Я развернул голову через плечо. Вера прыгала весело на месте и тыкала пальцем куда-то вперед.

— Вот учу я тебя, Вера учу… — Начал я ворчать притворно.

— Толку ни грамма… Нельзя же так по перекрытиям прыгать. Ты вовсе не как Изгой ходишь. Ты хуже Истопников. Хорошо, что эти перекрытия крепкие.

— А вот, если бы поломались? Я тебя из завала должен буду вытаскивать?

Перестала Вера прыгать. Все равно пальцем вперед тычет и зубами блестит весело. Посмотрел я туда, куда она показывала и ничего особенного не увидел. Обычный провал. Нет в нем ничего необыкновенного.

— Мне именно такую картинку Ландгрувер показывал, Самсон! Туда нам надо!

— Надо — так надо! — Согласился я. — Только, Вера, мы пойдем, пока ты снова не пойдешь правильно. А то так никуда у нас прийти не получится.

— Хорошо-хорошо, Самсончик. Я умная буду. Я хорошая буду. Я правильно пойду. Ты веди. — Я головой кивнул, развернулся и пошел вперед к проему

— Обычный он. Коридор, наверное, за ним должен быть. Может там шахта и есть. Главное ведь не шахта. Главное подъемник. А хотя бы и подъемник сломался лишь бы блоки и канаты целыми оставались.

— Я бы Веру легко через блоки поднял. И сам бы поднялся. Во мне весу то всего ничего. Ну не так быстро, конечно, но все же быстрее чем по маршам обсыпанным пробираться с уровня на уровень.

Светляки что-то особенное учуяли. Такого луча я у них никогда еще не видел. Я даже шторку прикрыл, чтобы они в запале своем совсем не выгорели.

Выхватывало серебряное пятно темень провала и шершавые стены в плесени. Она здесь совсем густо растет.

— Наверное, влаги больше стало. Может быть, если мы через шахту поднимемся, так там и грибы будут расти? Может, не может, а пока не увидел и говорить не буду.

# # #

Ландгрувер, раскинув полы своей тоги, взлетел невысоко и ринулся вниз, лавируя среди частых канатов галерей и мостов.

Выбор был невелик.

Пешком Солдаты передвигаются гораздо быстрее Храмовников, и будучи застигнутым где ни будь в переходах, он мог противостоять максимум трем молодым охранникам, но не десятку головорезов Королевской Гвардии.

Боевым Искусством Храма Ландгрувер владел. Но его тело еще не было готово к противостоянию совершенному оружию Солдат.

Железы, вырабатывающие антидот к яду начнут функционировать еще не скоро. Кожа еще не столь вязка и эластична как у его отца и гортань не в состоянии произносить звуки тех частот, которыми Храмовники пользуются для влияния на нервную систему жителей Города.

Храмовник сделал роскошный пируэт, развернул полы — Крылья перпендикулярно потоку воздуха и вытянул ноги пятками вперед.

Они ткнулись в толченый камень и запылили, выбивая в воздух облака тонкой каменной взвеси.

Споткнувшись, он упал, округлил спину, как учили его на занятиях по Искусству, и покатился легким зеленым мячиком, не причиняя себе ущерба.

Погасив скорость, быстро встал и осмотрелся.

Он находился в самом низу открытых галерей Города.

Здесь практически не было жилищ и как следствие лишних людей, которые могли бы его заметить. Глубже в штольнях работали Землерои. Бегуны, доставляющие из выработок в штольнях руду и уголь наверх, обходили эту часть Города стороной.