Невеста с янтарными глазами (СИ) - Миляева Кристина

Это чудо покивало мне и, больше ничего не говоря, шустро отвернулось к гостям. То ли на самом деле не понимая подколки, то ли сдерживая эмоции и не желая выглядеть придурком при скопление драконов. Я же покосилась на таинственно улыбающегося Авалеса, но не придала этому особого значения. Зря, как оказалось… Хантель ворвался в гудящий улей праздника и заставил меня напрячься. Потому что мелкий паршивец светился так, будто проглотил канделябр! Жопа мгновенно почуяла неладное и моментально оповестила мозг, что это не к добру.

— Папа, — торжественно начал Хантель. — В этот замечательный день я готовил тебе подарок, но потом твоя Ламеса сказала, что мамочки не будет на празднике, потому что она недостойна быть твоей женой. А раз так, я решил подарить тебе другой подарок. Ты больше не должен быть женат на мамочке, она будет моей женой. Ты можешь и дальше таскаться со своей шваброй белобрысой. А мы с мамочкой будем счастливо жить и про тебя не вспоминать. С дрем рождения, отец! А теперь верни мне мою маму!

— Только попробуй, — зашипела я почти неслышно. — Он ребенок, ты сам его до этого довел. Теперь улыбайся и молчи.

Где-то на заднем фоне послышалось приглушенное хрюканье моих драконов, которые, согнувшись в три погибели, старательно скрывали смех. Очумевшие от такого заявления гости пытались подобрать отпавшие челюсти, а любовница моего мужа едва ли не светилась ярче соседней люстры. Так что по факту все остались при своем и никаких проблем быть не должно. Главное, чтобы еще кто-нибудь что-нибудь не ляпнул!

— Ты рад? — Хантель внимательно посмотрел на отца.

— Безумно, — прохрипел тот, — мы потом это обсудим.

Едва не заржав в голос, я все же нашла в себе силы и наклонилась к ребенку, медленно поцеловала его в румяную щечку. Малыш заливисто рассмеялся и побежал дальше по своим делам. Я же, выпрямившись, помолилась всем богам и так же осторожно чмокнула в колючую щеку уже более взрослого представителя полоумного семейства. Что я там хотела, Хантеля защитить от его тирана папаши? Нет! Беру свои слова обратно, они меня точно до гроба доведут своими выходками. Как вообще в его белокурую девятилетнюю голову пришла подобная иррациональная мысль? Найду того, кто подсказал — убью!

Улыбаясь так, что от боли сводило челюсть, я пыталась уговорить саму себя не предпринимать ничего. Но где-то на краю сознания бродила мысль о том, что это затишье перед бурей. Вся взрывоопасная обстановка вкупе с нападениями на Хантеля нервировала, натягивая и без того едва живые нервы до предела. Что-то должно было произойти… Но откуда прилетит удар, я так и не могла понять. Мне оставалось лишь надеяться, что я успею вовремя среагировать и отразить нападение на ребенка.

Ибо все происходящее перестало походить на невинные шутки. Сам бы дракончик никогда в жизни до такого не додумался бы. Это попахивало более взрослыми и рациональными мыслями, а не рассуждениями девятилетнего ребенка. Нужно было немедленно бежать за мальчиком и попытаться выяснить, есть ли на нем чары, но при таком количестве гостей делать подобный шаг было бы самоубийством. Так что пришлось стоять и отыгрывать свою роль до самого конца.

Глава 9

Из полудремы сна меня буквально выдернули. Тело резко отреагировало на внешний раздражитель и заставило мозг проснуться. В очередной раз распадающаяся реальность яркими вспыхивающими искорками оседала на внутренней стороне век, оставляя после себя головную боль и желание придушить голыми руками того, кто охотится за наследником. Отражать нападение оказалось весьма проблематичной задачкой, и я едва с ней справлялась. Чувствовала при этом себя едва ли не дохлой рыбиной. Бросив взгляд на окна, я поняла, что рассвет едва коснулся горизонта.

Лихорадочно колотящееся в груди сердце никак не успокаивалось и продолжало нервировать меня, заставляло дыхание резко обрываться и не пускать кислород в легкие. Каким чудом я не упала с кровати в бреду иллюзорного сна, не смогла бы даже под пытками ответить. Настолько плохо мне было, что просто не передать словами. Это даже жестче, чем тот единственный раз, когда мне все же прилетело ремнем по заднице от мужа. Не так сильно, как меня бабка порола, больше обиднее, но все же неприятно.

Мысли в голове метались разномастными стайками, и я судорожно пыталась осознать, что же со мной приключилось в этот чертов раз. Неужели я проиграла в силе и упрямстве какому-то идиоту, желающему смерти ни в чем не повинному ребенка. Только не это… Я обещала дракончику, что никто и никогда его больше и тронуть не посмеет. Это то, ради чего я не убила его нерадивого папашу в первую же ночь, которую нам пришлось провести в одной постели, согласно их брачным обычаям.

Пока я одевалась, нервы едва ли не вопили о том, что все пропало и нам срочно нужно куда-то бежать и что-то делать. Хантель так и не отзывался на все мои ментальные вопли. Словно он вообще пропал и растворился во тьме. Глубоко внутри просыпалось съедающее меня беспокойство, которое пока еще легко царапало стенки сознания и подгоняло действовать быстрее. То, что на этот раз нападение удалось, я была уверена на все сто процентов, иначе давно бы почувствовала, что малыш задел нити чар. Наспех причесавшись, я практически пулей вылетела из спальни и, не сбавляя скорости, рванула в сторону спальни наследника.

Но чем ближе я была к конечной точке своего маршрута, тем сильнее сжималось сердце от страха. Огромное, просто неимоверное количество стражи, встреченное мною по пути, наталкивало лишь на мысли о том, что моя интуиция, как обычно, оказалась права. Трагедия все же произошла! Но пока я пыталась держать себя в руках, мало ли что, вдруг опять пожаловали королевские гонцы, они и так тут бывали едва ли не по три раза на дню. А вот отсутствие Лашкельда и Авалеса уже настораживало. Вместо них за мной по пятам следовала какая-то молчаливая пара драконов с копьями наперевес.

В комнату к Хантелю меня пустили без лишних вопросов и даже не спросили за каким демоном я явилась с утра пораньше. Ребенок был цел и невредим, если не считать легкого озноба, который сотрясал маленькое тельце, и повышенной температуры. Не смертельно, но странно. Если я правильно помнила книги, которые бабушка заставляла меня штудировать наизусть, то драконы просто не могут болеть. Они не способны на это. Так что обычная простуда должна была насторожить всех присутствующих в комнате, а не только одну полукровку, с месяц назад прибывшую в негостеприимные земли в качестве няньки и сторожевой в одном лице.

Юный наследник обрадовался мне и, едва слышно прохрипев что-то отдаленно напоминающее «С добрым утром», чуть не рухнул с постели, вперед лицом. Я едва успела среагировать и зло посмотреть на троих стражей, которые обязаны были присматривать за сыном своего господина. Один из охранников все же понял, какого демона я их взглядом убиваю, и коротко мне пояснил, что лекарь у мальчишки уже был, но так как на ребенке стоит блок, применить магию не смог. На такую придурь с их стороны я недоуменно похлопала глазами и потребовала немедленных разъяснений данного вопроса.

После угроз всеми правдами и неправдами, точнее, заверещав, так, словно меня тут убивают за компанию, я добилась того, чтобы злой, аки демон, Лашкельд ворвался в спальню с мечом наперевес. Внимательно осмотрев своего извечного сопровождающего, я в ультимативной форме потребовала объяснений. Как оказалось, все не так просто. Для того, чтобы уберечь детей от ранней смерти и нападений, особенно при помощи каких-нибудь предметов, которые с первого раза и не опознаешь, например, артефакт, старший из родителей ставит сложную систему чар. Она перекрывает любое магическое воздействие, как направленное непосредственно на объект, так и общего назначения.

Исключением из любых правил была лишь магия чистильщиков, которая работала по совершенно другим законам мироздания. Точнее, колдовство сильных магов иллюзии, и уж тем более тех, кто специализировался на убийствах, просто вибрировало в воздухе, не внедряясь в тело жертвы, оно медленно проникало в организм с кислородом и создавало обман, заставляя тело верить в свою смерть. Хотя, если я правильно поняла суть, это скорее был пузырь, окружающий ребенка со всех сторон, проникнуть через который могла лишь магия кровного родственника.