Синее пламя Юга - Екатерина Сергеевна Бакулина

Да и некогда разговаривать.

Он взялся строить укрепления.

Вокруг самого большого дома ставили частокол, готовили площадки для больших костров. Четыре костра по углам. Нужны были бревна, хорошие дрова.

За бревнами для ограды отправили людей в лес, заняли делом всех мужчин в деревне.

Искандер сам взялся за топор, нужно было успеть к ночи. Хоть какую-то ограду поставить, расчистить вокруг, вбить в землю колья, укрепить.

Я видела, как Тагир подошел к нему.

– Зря стараемся, – сказал он. – Небо сегодня ясное, метель улеглась. Не придут.

– Значит, не придут, – сказал Искандер, обтесывая бревно от сучьев, чтобы плотнее встало.

– Ты собираешься сидеть тут, пока не придут? – поинтересовался Тагир. – А если через неделю? А если не сюда, а в соседнюю?

Искандер покачал головой.

– Завтра нам надо возвращаться в Ормхольм.

– И зачем тогда все это? – Тагир обвел рукой. – Сандер, я уважаю твои решения и не стану сейчас оспаривать открыто. Я не раз видел, как ты оказывался прав. Но сейчас это глупо. Мы построим, потратим весь день и завтра уйдем. Без всякой пользы. А это некому будет защищать. Они просто не выйдут, они будут сидеть по домам и прятаться.

– Не важно, – Искандер быстро глянул на него, не отвлекаясь от своего дела. А потом сказал еще что-то, по-данхарски.

Тагир так же, по-данхарски ответил ему. Потом что-то еще.

Потом снова, но иначе, со смехом, кивнув в мою сторону. И пошел…

Искандер со всей дури всадил топор в дерево.

* * *

Он сидел на старой колоде у костра. Огонь чуть теплился, да сейчас и не нужно больше. Тихая звездная ночь.

Я подошла.

– Ты не пойдешь в дом?

– Нет, – он поднял на меня глаза, устало. – Посижу тут.

– Всю ночь?

– Половину, – сказал он. – Потом Тагир придет сменить меня.

Левая рука у него замотана, и на ладони проступает кровь.

– Что у тебя с рукой? – спросила я.

– Ничего. Ожог от клятвы еще не сошел, и я тут… пока топором махал, немного содрал с непривычки.

Махал он сегодня целый день, это точно.

– Болит?

– Нет, – сказал он.

Болит, конечно. Я вижу, как он руку держит, снова к себе прижимая, придерживая другой. Но не признается.

Я вздохнула, протянула ему сверток.

– На. Пирожки для тебя, хозяйка, Гвенда, просила передать, а то ты не пришел ужинать, она переживает.

Он удивился. Совсем не ожидал. Даже взял не сразу.

– Спасибо, Ингрид, – сказал серьезно, как-то очень честно. – Хочешь, садись, здесь удобнее всего, а я вот на бревне…

Поднялся, пересел на лежащее бревно рядом. Сверток покрутил в руках и положил на снег, есть ему точно не хотелось.

Ладно. Я ведь сама пришла, так что можно и сесть.

– Пирожки на снег не клади, – сказала я. – А то совсем остынут. Пока теплые – вкуснее.

Он тихо засмеялся. Но поднял и на колени положил.

– Хорошо. А ты не хочешь?

– Нет, – я покачала головой. – Меня так накормили, что кажется, я сейчас лопну. Только упасть и уснуть.

Он кивнул.

Промолчал.

– Сегодня нет смысла тут сидеть, – сказала я. – Тварей не будет.

– Да. Обещать убить пятерых было слишком самонадеянно.

Провел ладонью по лицу.

– Зато люди сегодня могут спокойно спать, – сказала я.

– Да. А завтра? – спросил он. – Думаешь, Тагир прав? Во всем этом никакого смысла? Я не могу сидеть тут вечно.

– Думаю, оставаться и самому рубить острог, сбивая ладони в кровь, действительно мало смысла. Ты ведь герцог. Поручи это своим людям. Если в Тагире есть огонь, пусть он и охраняет тут. Это не твое дело.

Он фыркнул, разглядывая меня.

– Мое дело – смотреть свысока?

– Твое дело – думать об общем благе. О благе всего Севера, ты не можешь спасать каждого лично. И если для того, чтобы спасти всех, придется…

Я вдруг запнулась, поняла, что говорю. Отчасти это слова отца.

Если для того, чтобы спасти тысячи, придется принести кого-то в жертву.

Нет, он не прямо так говорил. Или я воспринимала это иначе. Не столь прямолинейно.

Искандер усмехнулся, понял, конечно.

– Общее благополучие – это все равно благополучие каждого в отдельности, – сказал он. – Я не могу закрывать глаза на маленькое зло для отдельного маленького человека, иначе большое зло станет только сильнее. Ты не понимаешь, как это устроено, Ингрид. Если я хочу получить всю силу этой земли, силу ее огненной крови и Камня Ормхольма, я должен доказать, что мне не все равно. Что я не чужой, что это теперь и моя земля тоже. Я такой же, как и эти люди, кровь от крови. Только тогда меня примут. А для того, чтобы стать одним из них, я должен сам сражаться с ними плечом к плечу. Излишнее высокомерие лишает опоры.

– Излишнее? Считаешь, что ты не достоин?

– Достоин, – серьезно сказал он. – Иначе бы я здесь не сидел. Я ведь не родился наследником Рёйгена, я заслужил это. Но сейчас, чтобы обрести корни, я должен пройти весь путь от начала и до конца.

– Я не нужна тебе.

Это даже не вопрос.

– Конечно, нужна, – сказал он.

– Но ты можешь обойтись и без меня. Ты с самого начала делаешь ставку не на мою поддержку, а на поддержку народа.

– Да, – он развел руками. – Тебя это смущает? Хочешь непременно быть самой необходимой для меня?

Усмешка в его глазах. Так, что краснеют щеки, и не от смущения даже… Как он смеет так?!

Но