Брак во имя Альянса (СИ) - Штерн Оливия

       Я всхлипнула. Да что же делать? Что за тварь этот Верховный стор?!!

       «Холодно».

       Я слышала, как у него стучат зубы… Зубы, мать их. Голова у него была человеческой… Только исковеркал его стор так, что человеческой речи не было, да и много чего человеческого украл.

       И я, шмыгая носом, утирая внезапные слезы, сделала то, что казалось единственно возможным: легла на пол рядом, подсунула руку под голову, так, чтобы голова Аэдо оказалась у меня на плече, а сама обхватила его свободной рукой со спины, прижимаясь всем телом, обнимая свободной рукой… Успокаивающе поглаживая по груди сквозь плотную ткань.

       - Ш-ш-ш-ш, все хорошо. Все пройдет. Потерпи немного… - шептала куда-то ему в затылок, даже не заботясь о том, слышит ли.

       Но сейчас главным казалось то, чтобы он чувствовал кого-то рядом – кого-то, кто мог бы поддержать и утешить, облегчить то состояние, в которое его ввели посланцы Верховного стора.

       … Почему-то подумалось, что я его убью, этого стора. И что, возможно, Мишель не так уж неправ, вращаясь в тех кругах, что против девиран.

       А еще… совершенно неожиданно, я подумала о том, что именно сейчас, именно теперь чувствую себя правильно. Цельно, если можно так сказать. Потому что, прижимая к себе большое трясущееся в ознобе тело, я обрела то, чего у меня не было все эти годы после гибели Алекса – простое человеческое тепло. Думаю, медиум Аэдо впервые соприкоснулся с ним. Вряд ли у него что-то такое было раньше.

ГЛАВА 5. НА КРАЮ

       Когда я проснулась, ничего не изменилось, за исключением того, что свет в отсеке стал тусклым, приглушенным и сумеречным. Медиум Аэдо так и не пришел в себя, но в сумерках его соты сияли слепяще-белым и неприятным светом. Я осторожно вытащила из-под его тяжелой головы совершенно затекшую руку, попробовала его перевернуть на спину и сообразила, что его руки свело судорогой. Перебирая в памяти все ругательства, какие знала, я стянула с него перчатки и принялась растирать ледяные скрюченные пальцы, потом массировала ладони и выше, запястья, предплечья… Спазм немного отпустил, но, но… Больше всего сейчас мне хотелось знать, что, черт возьми, происходит, как долго продлится и чем закончится!

       - Аэдо, - позвала я его, уже не питая надежды.

       Проклятые соты светили в глаза и слепили. Я села на полу, ежась – кажется, температура воздуха в корабле упала – а потом, уж не знаю, зачем, поднесла руки к его лицу. Если он пользовался ложкой, и она при этом не расплавилась, то, возможно, и с моими пальцами ничего не случится?

       Судорожно сглотнув, я погрузила пальцы в странную темную субстанцию, расчерченную яркими световыми полосами. Мгновенное сопротивление, я как будто продавливаю пленку. Ожидала… чего угодно. Даже ощущения холодной голой кости. Или студня. Но интуиция моя не подвела: подушечки пальцев ткнулись в самую обычную человеческую кожу, нестарую, упругую. Затаив дыхание, я ощупала скулы, несколько крупных рубцов на щеках, плотно сомкнутые веки с ресницами, брови, лоб. Слишком много вопросов возникало к Верховному Стору. И, кажется, появилась вполне весомая причина его убить.

       Я вытащила пальцы из-под теневой маски и задумалась. Превосходно! Девиране явно используют людей в собственных целях, наряжая их в жутковатые балахоны и вживляя в голову интерфейсы для обмена данными. Интересно, мой заклятый друг Мишель знает что-нибудь об этом? А если хотеть разделаться с Верховным Стором – как это сделать? Как вообще распутать этот узел?

       Я сидела на полу, обхватив себя руками за колени, и тщетно пыталась придумать, что делать дальше. Кажется, на корабле стало еще чуточку холоднее. А что, если корабль греет жилые отсеки только команде Аэдо? А если Аэдо без сознания, то мы тут и замерзнем?

       Наверное, если поискать, если получить доступ к ресурсам корабля… у меня получится отсюда убраться до того, как все здесь заледенеет. Но… бросить бесчувственного медиума?

       Нет, я могла бы его бросить.

       Но выглядело бы это… Черт! Да признайся же себе, Марго, что ты его не бросишь, что ты попросту не заточена под такие поступки, кишка тонка… воспитана чересчур порядочной. Тогда… как его привести в чувство? Ну, или хотя бы перенести с пола в его каюту, ведь у медиума наверняка есть место, где он спит?

       И тут корабль, похоже, сам подбросил мне ответ в виде запроса на соединение от «помощника MR-12». Я дала разрешение, подождала, когда имплант спроецирует на хрусталик первое сообщение.

       «Жду команд от резервного модуля управления».

       «А где резервный модуль?» - торопливо сформировала сообщение.

       «Коммуникация с резервным модулем установлена».

       То есть, Аэдо успел дать мне полномочия модуля управления кораблем? Это было неплохо, учитывая сложившуюся ситуацию.

       «У MR-12 есть физический корпус?» - спросила я наобум.

       «MR-12 - альхьес», - ответили мне безэмоционально.

       Я подняла глаза, всматриваясь в сумрак одного из коридоров. Кажется, там кто-то был… И этот кто-то, не скрываясь, шел ко мне. Я судорожно выдохнула, увидев привычную уже морду крокобелки, или динозавра.

       «Ведущий модуль управления в состоянии перегрузки», - сообщил мне кибербионик, останавливаясь на почтительном расстоянии.

       «Понятно», - подумала я, хотя, на самом деле ничего понятно не было.

       Но, раз уж я резервный управляющий модуль, следовательно, я могла управлять кораблем? Так, Марго, соображай быстрее.

       Я прикрыла глаза, чтобы не отвлекаться, спроецировала в область видения список сервисов корабля, к которым мне Аэдо выдал доступ. Так и есть: список существенно расширился по сравнению с тем, что я видела раньше. Я без труда разыскала и сервис жизнеобеспечения, и расположение каюты Аэдо, и – что самое главное – сервис управления отсеком эвакуации. Соблазн был велик, но я, закусив до боли губу, занялась делами куда менее возвышенными: вернула температуру жилых отсеков на прежнюю отметку, озаботилась освещением отсеков. Затем отправила крокобелке директиву: транспортировать медиума в его личную каюту.

       Кибербионик склонился над неподвижным телом, подсунул лапы под мышки Аэдо, и вот так, обняв его и прижав к корпусу, поволок куда-то. Я поспешила следом, на ходу просматривая продолжение списка корабельных сервисов в поисках какого-нибудь медицинского.

       Ничего.

       Ни диагноста, ни медицинского модуля, как будто вполне человеческому телу медиума были чужды болезни.

       Я разочарованно вздохнула. Что теперь с ним делать? А если умрет? Я шла следом за крокобелкой и с тревогой наблюдала за тем, как по бархатистому покрытию волочатся ноги Аэдо, обутые в тяжелые ботинки на толстой ребристой подошве.

       Потом «помощник» остановился перед овальной нишей, пленка-дверь тут же услужливо втянулась, пропуская нас внутрь – я оказалась в каюте медиума Аэдо. И поняла, что даже дышать не могу – потому как было здесь кое-что… удивительное.

       На самом деле, каюта как каюта. И кровать такая же, как у меня, похожая на замшелый валун. И полное отсутствие зеркал и прочей мебели.

       Только вот со всех стен на меня смотрела я. Даже не знаю, сколько моих цифрографий оказалось собрано на стенах этого маленького помещения. Здесь были цифрографии из социальных сетей, из моего личного дела с бывшей работы. Я – совсем юная, чуть постарше, потом вообще улыбающийся пупсик в платье с оборками.

       Дело принимало совсем интересный оборот.

       Чертовы девиране. И Аэдо вместе с ними. Что все это значит? Он знал меня, наблюдал за моей жизнью до того, как я появилась на Содружестве.

       Нет, определенно, если он переживет посещение подручных Верховного Стора, я сама его убью.

       Вздохнула. Еще раз окинула взглядом стены, украшенные овальными окошечками светлых цифрографий. Никогда не думала, что у меня такие грустные глаза… по крайней мере, на части изображений.