История лисы-метаморфа (СИ) - Катрин Селина
Следующее, что он помнил, – как очнулся в гостиной старого друга семьи, но лекаря не было. И снова эти потрясающие голубые глаза. Яркие, пронзительные, красивые. Он попытался сказать, что Доминик болен, необходимо послать за помощью. А она приставила свой горячий палец к его губам, чтобы он молчал. Его как будто молнией прошибло, так интимно это было. Прекрасная незнакомка показала полную осведомлённость, она знала, кто он такой, а кто его сын. «Наверно, новая помощница Джека», – решил тогда граф. С этими мыслями Оливер успокоился, силы совсем оставили его. Он смутно помнил, что, кажется, просыпался ещё два или три раза и все разы она была около него, заботливо укрывала, убирала волосы с лица, давала лекарство и сидела рядом, прямо на полу.
Когда он проснулся в очередной раз, способность здраво рассуждать вернулась к нему. В голове больше не шумело. Двигаться было тяжело, бок сильно болел. Удивительной и ласковой девушки рядом с ним уже не было. Оливер не напрягся, ведь она всю ночь была рядом с ним. «Наверное, спать пошла, ей тоже надо спать». Он позвонил в колокольчик, заботливо оставленный рядом с ним, и через пару минут пришёл сам хозяин дома:
– Оливер, я так рад, что ты выкарабкался, дружище! – лекарь искренне улыбнулся во все тридцать два зуба и стал осматривать вначале голову графа, затем его рану на животе.
– Джек, – граф поморщился, когда дотронулись до его шишки на голове, – а позови свою помощницу помочь мне одеться, пожалуйста. Заодно хочу сказать ей спасибо, что просидела со мной всю ночь.
– Помощницу? – кустистые брови лекаря поднялись наверх. – Олли, ты о ком? Ты же знаешь, что я один живу, – Ответ лекаря Оливеру не понравился.
– А кто же был со мной всю ночь? – он нахмурился.
– Так это девушка, мимо по улице шла, увидела тебя и доволокла до моего дома, – лоб Джонсона расслабился, он понял о ком речь. – Она ушла, когда я вернулся, сославшись, что у неё дела. Очень милая особа.
А вот Оливер нахмурился ещё сильнее:
– Ты хочешь сказать, что посередине ночи по улице гуляла одинокая молодая девушка. Увидев меня, она решила мне помочь. У неё хватило сил, чтобы поднять взрослого мужчину и принести к тебе домой. А, кроме того, ты оставил меня на её попечение и уехал лечить Доминика? – всё лицо графа выражало крайнюю степень скептицизма.
– Ну да, Вы же пришли вместе, я думал это твоя знакомая. Она сама тебя принесла, наверно лошадь на улице осталась, я не особо вдавался в подробности. И да, я оставил тебя на её попечение, больше не на кого оставить было. Она сказала, что твоему сыну нужна помощь, и мне надо было срочно ехать, – Джек старательно рассматривал рану Оливера уже третий раз и его голос неуловимо изменился. Граф подумал, что Джонсон испытывает профессиональный стыд: оставил тяжелобольного на незнакомого человека, не являющегося лекарем.
– И ты оставил меня и незнакомую тебе девушку в своём доме, а сам уехал? – уточнил Оливер, и так как лекарь вновь отвёл глаза, понял, что да, это явно стыд.
– Ты же знаешь, что у меня тут проходной двор, – развёл руками Джек, – и красть нечего. А леди явно не хотела тебе сделать ничего плохого. Она вообще тебе жизнь спасла! Если бы она тебя не донесла, то ты бы умер на той мостовой.
– Ясно, – сказал Оливер, но на самом деле ему было ничего неясно.
Он помнил к себе прикосновения нежных девичьих пальчиков и не мог поверить, что такая хрупкая девушка смогла бы донести его до дома Джонсона. И Оливер точно знал, что лошадь, как и деньги, у него забрали воры. Допустим, он в забытье бормотал про Доминика, и она сразу сообщила об этом Джеку. «Но откуда, чёрт возьми, она знала моё имя?!» – он сжал руку в кулак, и от этого защипало в боку, боль вернула его из мыслей.
–… теперь с Домиником всё в порядке, а вот няню я рекомендую тебе заменить за халатное обращение с ребёнком, – закончил лекарь.
Оливер понял, что всё прослушал. Стало неловко. Было очевидно, что Джек уже несколько минут рассказывал про его сына и своё ночное путешествие. «Главное, что с сыном всё в порядке», – решил он.
Карету до дома подали ближе к вечеру. Всё это время Оливер мучился угрызениями совести. Во-первых, ему было стыдно признаваться даже самому себе, не то чтобы прислуге, что на него напали, и он не смог справиться с двумя воришками. Во-вторых, девушка не шла у него из головы. «Кого-то она мне напоминает, но кого?». Он тщетно пытался вспомнить, где её видел. И та странность, что она знала, как его зовут и о болезни Доминика. Об этом никто кроме находящихся в особняке не мог знать. Наконец, ему было стыдно, что слабая девушка несла его на себе, ухаживала за ним всю ночь, а он не знает ни её имени, ни как найти и не может отблагодарить за спасение жизни. Он был джентльменом и привык платить по долгам. Тем более быть должным леди – это нонсенс.
Уже вернувшись в особняк, Оливер снова застал там скандал. На этот раз никто не жаловался на лису, но Руперт, красный от гнева и возмущения требовал увольнения Шарлотты, говоря, что это она травила Доминика. Граф ничего не понял, голова сильно болела, силы быстро заканчивались после ранения.
– Руперт, – сказал граф сухо, ему было больно в боку, и чтобы не выдать себя лицом, он приподнял руку к глазам – делай, как знаешь. Поиск новой няни на тебе. Считаешь, что нужно увольнять – увольняй. Я простудился этой ночью, пока ездил за лекарем и плохо себя чувствую. Буду у себя в кабинете, ко мне никого не впускать и по мелочам не беспокоить.
Дождавшись, когда дворецкий уйдёт из гостиной, Оливер подошёл к лестнице. «Фух, теперь надо как-то подняться по ней», – подумал он. Сознаваться в нападении и ранении, да ещё и слугам, совершенно не хотелось. Рана заживёт, опасности нет, как сказал Джек. Самое скверное – это большая кровопотеря. Сейчас надо просто отлежаться, и организм восстановится. Оливер подошёл к лестнице, поставил ногу на ступеньку и поморщился от боли. Подняться на целый пролёт казалось сейчас действительно сложной задачей. Неожиданно кто-то боднул его под колено. Граф обернулся и увидел лису:
– Спасибо, что вовремя рассказала про болезнь Доминика. Ты уже дважды спасла ему жизнь, я тебе очень обязан – он потрепал её за ухо. Лиса от такой фамильярности посторонилась, но затем подошла сбоку и посмотрела в упор на Оливера. Она словно понимала, что ему тяжело подниматься и подставляла свою спину, чтобы он упирался.
– Откуда ж ты такая умная на мою голову взялась? – сказал граф, но затем опёрся одной рукой на спину лисы, второй – на перила, и так медленно, ступенька за ступенькой, поднялся до своего кабинета.
«Какой он гордый и не хочет показывать своих слабостей. Прямо как настоящий оборотень», – невольно подумала Чирра, помогая ему подниматься. – «Хорошо, что я в ипостаси лисы, иначе бы он не принял мою помощь. Интересно, а признал бы он, что обязан мне, если бы знал, что я оборотень?».
Глава 15. Уроки географии и политики
Оливер поднялся в кабинет, ему уже претило валяться в постели. «И так провел весь день на лёжа на диване в доме у лекаря» – с глухим ворчанием сказал он, оглядывая кабинет. Лиса деловито обнюхивала все шкафы, кресло, стол, ковёр и даже карту на стене. Оливер обычно работал в королевской палате и крайне редко заходил в свой кабинет. Слуги здесь появлялись тоже редко, держа двери закрытыми, а как следствие и девушка-лиса зашла сюда раз второй или третий за всё время.
– Рыжик, а я говорил тебе, что когда ты мокрая, то очень смешно выглядишь? – сказал он ей.
Лиса фыркнула и старательно отряхнулась. После того, как она вернулась в дом графа грязная по уши, она наспех вымылась в бассейне и метнулась обратно к Оливеру, понимая, что ему понадобится её помощь.
Оливер глядел, как Рыжик смешно отряхивается после его слов, и это его развеселило. Он засмеялся, а потом схватился за бок с протяжным стоном:
– Оо-о-о-ох, – выдохнул он и сел на кресло.
