Плутовка под прикрытием (СИ) - Бахтиярова Анна

****

Домой я вернулась уставшая и дерганная. Устроила разнос Джоди за беспорядок в гостиной. Мелкая решила порисовать, а так как аккуратность никогда не входила в число ее добродетелей, умудрилась перепачкать красками и стол, и стул, и даже ковер. Затем я попыталась придраться к Фейт, но не нашла к чему. В остальных помещениях господствовал полный порядок, ужин сестра приготовила, тетку накормила и даже сделала маникюр.

— Трудный день на работе? — осведомилась Фейт, догадавшись о причине дурного настроения.

— Можно и так сказать. Горничная Джонатана требует убраться из «Пристанища духов» в ближайшие три дня. Иначе сдаст меня.

Фейт чуть мимо стула не села.

— И какой план?

— Пока никакого, — призналась я честно. — Надо подумать. А пока… У нас в доме есть фото Аманды Прейскотт?

— Хочешь показать тёте Маргарет?

— Ага.

Что тут скажешь? Сообразительная у меня сестренка. Всё сама прекрасно понимает.

Раздобыть портрет леди мэр труда не составило. Фейт нашла его в одной из последних газет, которые не успела выбросить или использовать для хозяйственных нужд.

— Я с тобой, хочу на это посмотреть, — объявила она, протягивая газетную страницу, где Аманда предстала во всей красе: в шикарном вечернем наряде и идеально уложенными волосами, впереди парикмахер их приподнял и украсил диадемой, а сзади оставил распущенными, и локоны струились по плечам.

— Хороша чертовка, — проворчала я. — Нам с тобой фору даст.

— Мне, да, — согласилась Фейт. — Но не тебе. С твоей хищной красотой никому не тягаться.

Я усмехнулась, услышав столь странный комплимент. И не поймешь, похвалили или выразили сожаление. Сделала приглашающий жест рукой, мол, идем, коли идешь. Нечего прохлаждаться.

— Тётушка, дорогая, — проворковала я, подходя к постели с правой стороны. Фейт обошла кровать слева и встала в изголовье. — Взгляни на один портрет. Мне кажется, эта дама — твоя старая знакомая.

Я понимала, что тётка вряд ли понимает мои слова. Но хотелось некой «прелюдии». Тыкать газетной страницей в лицо казалось некрасиво.

Не знаю, чего я ждала. Вскрика или нулевого результата.

Но только не той реакции, что последовала.

Тётушка просто отодвинула газету и проворчала:

— Волосы другие. Неправильные.

— В смысле? — переспросила я растерянно.

Но тётя Маргарет уже не замечала нашего присутствия, снова превратилась в тыкву. В смысле в привычный овощ, каким оставалась после удара большую часть времени.

— А ты не понимаешь? — шепнула Фейт зловеще. Она сложила мозаику быстрее меня. — Наша леди мэр красит волосы. В темный цвет. С какого? Подозреваю, ты сама знаешь ответ, старшая сестра.

— Нет, — я попятилась. — Этого не может быть. Жена мэра — тайная лиса?

— Ну… это бы объяснило дружбу с нашей тетушкой, — сестра нервным движением потерла нижнюю губу.

— Не верю, — повторила я упрямо.

— Не верь, — кивнула Фейт. — Может, правда, чушь собачья, и я придумываю. Но если… если моя догадка верна… Бри, тогда Аманда Прейскотт знает, кто такая тётя Маргарет. Она ЗНАЕТ, кто мы!

****

Ночью я почти не сомкнула глаз. Всё думала о словах Фейт. И успела поменять мнение раз тридцать. Временами предположение сестренки казалось полнейшим бредом. Ну, правда! Жена мэра — запрещенный оборотень?! Это перебор. Явный перебор! К тому же, закрашивание рыжих волос — не преступление. Когда лис только признали вне закона, многие девушки старались избавиться от опасной шевелюры, дабы не обвинили ни в чем ненароком. Это вошло в привычку на годы. Лишь лет десять назад рыжий цвет волос снова вошел в моду. Даже тетушка Маргарет на всех старых фотографиях красовалась то шатенкой, то жгучей брюнеткой. Почему бы и Аманде Прейскотт не менять имидж. Если она вообще рыжая.

Однако именно моя тетушка в этой ситуации и напрягала. Точнее, знакомство двух дам, вращавшихся в совершенно разных кругах. Я не видела точек пересечения. Если только, действительно, допустить, что у Аманды есть бо-ольшая тайна в виде хвоста и ушей. Но тогда она либо самоубийца, либо авантюристка. Иначе лису, проводящую все ночи в постели мэра, не назовешь. Да-да, я сама обосновалась в койке главного охотника. Но он — наполовину лис. И зла рыжим не желает. В отличие от градоначальника, жаждущего отловить их и отправить на арену — развлекать праздную толпу.

— А может, ты такая, как Фейт, Аманда Прейскотт? — прошептала я сонно, когда первые солнечные лучи коснулись оконного стекла.

А что? Сделала инъекцию и живет человеком. Без необходимости перекидываться.

Что до возможной осведомленности Аманды о нашей семейной особенности, этот аспект меня не шибко пугал. Лисы друг друга не сдают. Это железное правило.

Может госпожа мэр пытается сблизиться с нами, ибо скучает по своим?

— Но почему я тебя не почувствовала, коли ты лиса? — задала я еще один вопрос в пустоту. Точнее, не один, а два. — И ты меня тоже?

С другой стороны, Джулия с кавалером тоже находились для меня в иной плоскости. С ними мы друг друга не распознавали даже вблизи. Может, Роберт прав, и его старая стая нашла способ скрывать лисиц друг от друга? Мы же давно живем среди людей и знать не знаем, что происходит с сородичами в естественных условиях. А жизнь на месте не стоит.

****

Утром я решила наплевать на работу и продолжила дрыхнуть, раз всю ночь провела без сна. Не уволит же Джонатан меня за прогул. Снился лес, детство, охота с папой и Клайдом, мелкая Фейт, которая поджидала нас во дворике у дома. Ей не разрешали выходить без старших, и она стояла возле забора, приподнимаясь на цыпочки, чтобы видеть дорогу. А сколько радости светилось на детском лице, когда мы наконец показывались из-за поворота. Хорошее было время. Беспечное. Счастливое. Казалось, так будет всегда. Обычная лисья жизнь. Пусть и тайная. Зато общая на всех. На всю стаю…

— Бри, проснись.

— Что? — я резко села на постели и с тревогой уставилась на Фейт. На взрослую Фейт.

— Тут это… твой жених приехал.

— Кто?

— Ну, Джонатан Льюис. Кто же еще? Или я чего-то не знаю? Говорит, ты не пришла в особняк, и он явился на розыски.

— Тьфу! — не сдержалась я.

Вот мужику неймется. И не терпится! Я не постельная игрушка, в конце концов!

…Я собралась за десять минут, глотнула кофе из чашки, поданной внизу Фейт, и выскочила на улицу к «жениху». Джонатан решил тактично подождать снаружи, дабы не напрягать домочадцев. Сидел в машине мрачнее тучи.

— Будь добра, не выкидывай больше ничего подобного, — бросил он вместо приветствия.

— А поцелуя не будет? Даже в щечку? — попыталась отшутиться я, но меня одарили та-аким грозным взглядом, что я быстренько приняла степенный вид. — Ладно-ладно, извини. Последние дни были насыщенными, и я проспала. Организму требовался отдых

Джонатан молчал, вел машину сосредоточенно. А я поймала себя на мысли, что часто забываю, кто он. Главный охотник огромного города не может быть белым и пушистым. Его работа требует жесткости. И наличия определенных черт характера, которые при мне пока не проявлялись. Или проявлялись вскользь.

— И, кстати, ты мог не приезжать лично. А просто позвонить, — добавила я аккуратно, глядя на Джонатана с нежностью. Пыталась умаслить, что уж душой кривить.

Но попытка провалилась.

— У меня была тяжелая ночь, Сабрина. А утром не объявилась ты. После вчерашней встречи с Грейсоном мне показалось это подозрительным. Этот мерзавец слишком пялился на тебя. Я опасался, что… — Джонатан не договорил, махнул рукой.

А я напряглась. Он заметил внимание ко мне Грейсона? Нехорошо.

Стоп! Тяжелая ночь?

— Что случилось? Ночью? — спросила я.

Определенно это не связано со мной. Но в «Пристанище духов» не всё в порядке.

— Рыжий гаденыш опять являлся. Вечером. В дом не попал, но… Застал врасплох Валентайна в саду и здорово потрепал.

— Кошмар, — ужаснулась я абсолютно искренне. — Дворецкий ведь жив?