Академия драконов для попаданки (СИ) - Генер Марго
Карина замерла. Кто, кто, а она точно знала — в отличие от Лаварии, Аморин этому рад не будет.
И как в воду глядела.
Пальцы дракона на ее талии сжались, весь он напрягся струной. Каким-то внутренним чутьем Карина ощутила, как участился его пульс.
— Вот как? — спросил он сухо, но в этой сухости столько эмоций, что Карина и пошевелиться не решалась.
Лавария принялась бурно и в красках рассказывать, как она, Кари де Алиум, утерла нос василиске Бантор, как впечатлился магистр, и вообще, какая она молодец, что перевелась на факультет драконистики.
16.3
Но Карина слушала ее в пол уха, ощущая железные пальцы на своей талии и настроение Аморина, которое с каждой секундой все мрачнее и мрачнее. В конце концов, он прервал бурный поток восторгов Лаварии.
— Спасибо, что не бросила мою девочку, — сказал он почти любезно. — Ей пока надо пообтереться в новом формате. А сейчас прости, нам надо ну… Понимаешь.
Он послал драконице многозначительный взгляд. Та понимающе заулыбалась, закивала, Карине даже неприятно стало — не привыкла она личную жизнь выставлять напоказ, а тут все видят эти браслеты, и даже знают, откуда они взялись. Да еще и как-то сально улыбаются, когда узнают, что они помолвлены.
Дурдом какой.
Аморин долго прощаться с Лаварией не стал, просто увел Карину в какую-то кладовку, и плотно закрыл дверь. Здесь тесно, тепло, стены зачем-то обиты мягким, а под потолком парит светящийся шар.
— Какого аспида ты творишь?! — выругался Аморин, резко разворачиваясь к ней. — Я тебе что сказал?
Карина терпеть необоснованных наездов не собиралась.
— Сказал вливаться, — тем же тоном ответила она. — Я и вливаюсь, как умею. Ты же сам не дал никаких инструкций. Или я как, по-твоему, должна в углу сидеть? Тогда не надо было вообще выпускать из комнаты. И вообще, перемещать меня!
Последнюю фразу она почти выкрикнула. Кровь закипела, все в ней запротестовало против несправедливых обвинений, и давать себя в обиду Карина не собиралась. Смогла же она каким-то чудом отмахаться от Сальвии. Аморин, конечно, посерьезнее василиски (наверное), но ему уступать тоже не станет. Иначе решит, что ею можно помыкать.
Глаза дракона полыхнули синим, он резко приблизился, уперев ладони по бокам в стену, от него повеяло угрозой и чем-то, тем не менее, манящим. Дичь какая-то. Самое время испугаться, но она почему-то смотрит в эти аквамариновые бездны и к пущему стыду зарождается в ней совсем не страх.
— Ты понимаешь, что это очень опасно? — проговорил он хриплым голосом, скользнув взглядом по ее губам. — Понимаешь, что ты ничего не знаешь об этом мире, и любая оплошность, любой прокол выдаст нас обоих с потрохами?
От его близости все гудело, в груди стучало набатом, ее разрывало от противоречивых желаний — оттолкнуть его и поцеловать (что вообще ни в какие ворота не лезет).
— А кто виноват? — выпалила она. — Я что ли? Может меня еще расхотят туда отправлять.
— Кари, — шумно выдохнув проговорил Аморин, не сводя с нее гипнотического взгляда. — Если магистр тебя утвердил, отвертеться не получится. Тебе придется многое выучить, очень много. Долбаный вепрь, даже не знаю, с чего начать. И ты помнишь, у нас еще договор?
Как такое забыть? Карина прекрасно помнила, что у них договор, и этот сногсшибательный дракон возится с ней только для того, чтобы прикрыть собственную, гм, задницу (вообще-то шикарную), и достичь каких-то своих драконьих целей.
И это, к своему стыду и досаде, ужасно обидно.
— Помню, — отозвалась Карина. — Я все прекрасно помню, Аморин. И если мы вляпались в это все по твоей вине, надеюсь с твоей же помощью выберемся.
Глава 17
Аморин смотрел на нее, такую близкую, пахнущую, как весенний луг с легкой ноткой мяты, и не мог понять, хочет ее прибить за такую безалаберность, или отодрать прямо тут. Потому что пахнет от нее так, что голова кругом.
Пухлые губы, приподнятая платьем грудь, ох, эта шикарная грудь…
Когда он подбирал ей платье. Даже не думал, что оно будет на ней сидеть так шикарно. Обтягивает ее формы, талию, эти бедра. М… долбаный аспид, зачем он затащил ее в эту каморку? Это же сплошная провокация.
И смотрит на него своими зелеными глазищами.
Ну разве можно так смотреть на дракона?
И почему его так заводит эта девчонка? Простое плотское желание к иномирянке? Дурь какая-то, вот что это. Но так трудно сопротивляться этой дури.
Поддавшись секундной слабости он подался вперед и прильнул к ее губам. Мягким, теплым, таким невыносимо зовущим. Аморин сам не понял, как его руки обвились вокруг ее талии, как он прижал ее всем телом к стене, как его поцелуй становился каждым мигом все настойчивей.
Причем Кари по какой-то неведомой причине все еще не оттолкнула его, не попыталась вырваться и дать ему по лицу — робко отвечает на поцелуй, очень осторожно, касается его щек пальцами.
Что с ним такое происходит?
Какой-то чокнутый голод. Будто у него до этого не было женщин, будто он не кувыркался вчера утром с аж двумя цыпочками. Ну да, сегодня еще не успелось, но неужели ему уже так сильно надо? Он ведь не ящер-подросток, в конце концов.
— Кари… — прохрипел он, чувствуя, как контроль медленно, но верно ускользает из его рук, и скользнул ладонями вниз по спине.
Пальцы сами сжались на ее вздернутой и упругой заднице. О… огненная Илира… Какая задница… Так и просит, чтобы ее отшлепали.
Они оба на секунду замерли, глядя друг другу в глаза. Ее зеленые, как весенний луг бездны, буквально затягивают в свой омут. Долбаный вепрь… Кари, как ты манишь…
Аморин чувствовал, как член в штанах поднялся в полной боевой готовности и упирается в шов, кровь ледяным огнем утекла вниз, и вся его неудержимая драконья страсть рвется со всей силы наружу. Ему хочется ее, хочется Кари… Так сильно, что мутнится рассудок.
Наваждение? Голод?
Да и она еще и… Нет бы оттолкнуть, завизжать (хотя это как-то глупо после того, как он облизывал ее между ног, а она извивалась и стонала. Но это было вроде как для дела. А сейчас они просто закрылись в кладовке и целуются), но нет — не отталкивает.
Огненная Илира, помоги ему.
— Кари… — вновь повторил он охрипшим голосом, — ты такая красивая…
Она прерывисто выдохнула, когда Аморин стал осыпать ее шею и ключицы горячими поцелуями, его руки скользнули ниже, потянули подол платья верх.
О… какая нежная кожа, какая гладкая…
17.1
Аморин стал ласкать ее бедра, медленно переходя на внутреннюю сторону, Карина задрожала, ее ноги сперва сжались, но как только он замедлился, сбавил напор — вновь расслабились, позволив ему скользнуть глубже.
Сантиметр за сантиметром, он скользил пальцами вверх, приближаясь к заветному месту. Кари дышала часто, впившись пальчиками в его плечи. Что же ты вытворяешь, девочка, зачем позволяешь все это? Это ведь просто договор, просто контракт, или тебе тоже сносит крышу? Но почему?
— Аморин… — прошептала Кари сдавленно и откинула голову на стену, подставив гладкую шею для поцелуя. Он тут же оставил влажный след на нежной коже.
Когда его пальцы коснулись трусиков, Кари, закусив губу, сдавленно простонала. Вот он маленький, набухший от возбуждения бугорок. Даже через тонкую ткань он чувствует его пульсацию. Огненная Илира… Как тут горячо, все насквозь промокло…
— Малышка… — одурело прошептал Аморин, впившись губами в ее рот, завладев им, как только дракон может завладеть девушкой.
Их языки сплелись, Кари застонала, когда он принялся сквозь ткань ласкать ее возбужденную вершинку, дразнить, надавливать так, что ее всю затрясло. Кари запуталась пальцами в его волосах, ее глаза закрылись, губы раскрылись, она дышит часто, словно совсем забылась.
— Да… — горячо выдохнул он ей прямо в губы, — да, моя малышка… вот так… тебе хорошо?
— М… — простонала Кари, подаваясь бедрами ему на встречу, — да… что это… о….
Аморин хотел ее неистово и до какого-то одурения. Хотел отодрать ее прямо здесь в этой кладовке, и только помня, что она девственница (как это вообще вышло?), сдерживался изо всех сил. Любая девушка заслуживает того, чтобы ее первый раз был незабываемым, причем в хорошем значении, а не так, как рассказывали ему некоторые любовницы.
