Адель и 40 оборотней (СИ) - Бакулина Екатерина "Фенек"
Я видела, как напрягся Нико. Буквально шерсть дыбом. Злость. Ноздри подрагивали, верхняя губа — сейчас по-волчьи оскалится. Казалось, еще немного, и бросится.
— Ты не посмеешь!
— Легко! — Олин казался очень спокойным. — Под мою ответственность, я Уолешу уже все подписал. Адель, в машину!
— Приказ Уолеша — отвезти ее в часть! Немедленно! — крикнул Нико ему в лицо. Я видела даже, как слегка плыли черты лица, словно он готов обернуться, прямо здесь, прямо так… это так страшно. — Ты убьешь ее, придурок! Она неопытная девчонка, а там хрен знает что!
— Сейчас там ничего нет, — сказал Олин. — Только следы, которые не вечны, еще немного и растают. А эта девчонка боевой маг.
Нико стоял в шаге от него.
Они с Олином почти одного роста, и по возрасту, считай, одинаково, но Олин все равно смотрелся крупнее, мощнее, матерым волком, а Нико… он не ведь не станет драться? Вытянулся, напрягся, словно натянутая тетива. Сейчас сорвется.
Я видела, как люди вокруг застыли, ожидая. Стефан с лопатой…
— В машину, Адель, — бросил Олин через плечо. — Садись, и поехали.
Еще мгновение он смотрел Нико в глаза. И было в этом что-то, что даже мне хотелось прижать уши и поджать хвост, тихонько отползти в сторону.
Потом Олин небрежно повернулся спиной. Махнул своим. Почти равнодушно.
Нико остался стоять.
Все. Сейчас больше ничего не будет.
— Адель, — Олин тихо окликнул меня. — Ты не думай, ты тут ни причем. Это у нас с ним давно.
Волки… да, пожалуй, я понимаю. Два сильных самца выясняют кто главный, это в крови, и кровь сильнее любого приказа, и даже здравого смысла. Угораздило же меня…
Глава 14. Мухи в ловушке
Три небольших дома на склоне. Тихо.
Но даже издалека я чувствую магию. Живую, активную, твари были здесь совсем недавно.
Тут ведь были люди? Сколько. Мне даже страшно представить… но тут могло случиться то же, что и с пастухами.
— Осторожно, думаю, здесь ловушки, — сказала я.
— Тварей нет поблизости? — спросил Олин.
— Нет. Здесь рядом нет, я чувствую только натянутые нити. Но твари были совсем недавно.
Я попыталась проследить… и как-то нехорошо стало.
— Два твари, — сказала я. — Здесь были, как минимум, две твари. Следы разные. Этой ночью. Мы совсем немного…
Хотела сказать — не успели совсем немного, а то…
Что было бы, если бы мы успели? Две твари! С одной едва удалось справиться, а что делать, если их было бы две? А если больше? Если я еще не все видела?
И все же, успей раньше, мы могли бы попытаться увести отсюда людей. Здесь жили семьей и, наверно, могли быть дети… Надо как-то общую тревогу объявить, эвакуировать всех, кто еще остался поблизости, и ту вейрскую деревню тоже. Не представляю, как это можно устроить, слишком много мелких поселений, часто это пастухи, не живущие на одном месте, и вряд ли они захотят бросить свой скот… и далеко не везде есть нормальные дороги, чтобы проехать… но надо попытаться.
Только все это зависит не от меня, но я должна убедить.
Главное, чтобы после этого твари не пошли в город.
— А люди? — спросил Олин. — Остался кто-то кто живой? Ты не чувствуешь?
Я покачала головой.
— Нет, с такого расстояния понять не могу. Надо посмотреть. Я вижу сгустки магии вон там — показала в сторону дома.
Что-то большое и странное там. Но не тварь точно. Ловушка?
Мы все так же, вчетвером.
Подойти было очень страшно. Даже не потому, что я чувствовала опасность, а потому, что я боялась увидеть там… растерзанных людей с вырванным сердцем. У меня руки холодели.
Осторожно, шаг за шагом, всматриваясь.
Тонкий, но такой явный след твари… два следа. Они то расходятся, то снова рядом.
Охотились.
У дверей дома мы нашли мертвого мужчину… скорее всего, это был мужчина… ни лицо, не фигуру не разобрать… высокие сапоги большого размера… Не вейр, человек, вейры сапог не носят. От него мало что осталось… вывернутые ребра… На это больно смотреть, до истерики, но я пыталась держаться. Я должна понять. Удивительно, как мало крови вокруг. Есть, но если человека разорвать вот так — крови должно быть больше. Или твари пьют кровь?
Винтовка и пустые гильзы на траве. Он пытался стрелять. Но то ли не попал, то ли не помогло. Помогут ли вообще ружья против тварей? Или только магия?
Здесь ловушки нет, но что-то есть дальше.
Что-то большое, словно паутина.
Халле умудрился вырваться вперед, на несколько шагов, я не успела остановить. У меня вообще коленки тряслись, я не могла идти быстро.
— Твою мать! — выдохнул Халле. Едва не отшатнулся, вытянулся.
Махнул нам, чтобы подошли.
За домом — высокое мощное дерево. На дереве, словно гигантские мухи, спутанные пауком…
— Там люди, — шепнула я. Схватила Олина за руку. — Кажется, еще живые.
Пять коконов. Три большие и два маленькие — дети?
У меня даже закружилась голова. Это твари оставили добычу на потом? Люди живы… кажется, вблизи я чувствовала едва различимый огонек человеческой жизни в них. Но паутина намотана так плотно, что толком не разглядеть, лишь очертания.
И паутина сигнальных нитей вокруг, не подойти.
Честно говоря, так страшно, что хочется заорать. И страшнее всего ощущение полной беспомощности. Я не знаю, как помочь, как освободить. Там слишком много…
Халле дернулся было вперед, желая помочь.
— Стой! Не ходи! — заорала я. — Нет! Там ловушка! Нельзя!
Олин успел догнать в два прыжка, поймать за шкирку.
— Там же люди? — буркнул Халле.
— Подожди, не так быстро, — потребовал Олин. — Адель, что ты видишь, объясни.
— Давай подойдем, — сказала я. — Еще шагов десять можно. Потом сигнальные нити на земле. Иди за мной, я скажу, где можно пройти.
— Давай, я вперед, — предложил Олин.
— Нет, здесь много нитей, я не смогу все правильно объяснить. Но я вижу, так что лучше сама. Не спорь. Иди точно за мной.
Олин кивнул.
Парней оставили стоять у угла дома, пока решим, что делать дальше.
На самом деле, можно было ближе не подходить, но мне, пожалуй, очень нужно время — осознать. Я не понимаю, что делать.
— Под деревом много сигнальных нитей, — шепотом сказала я. — Все опутано. И между коконами сигнальные нити натянуты. Мне все это не снять. Я не знаю… Если наступить, дотронуться, то сработает ловушка, и так же вот… Разорвет.
До дрожи.
Я отлично помню, как это было в лесу — гигантские щупальца, которые ободрали Олину плечо. Но здесь плетение куда мощнее и плотнее. И тут заденет не издалека, а раскроется рядом, если все эти сигнальные нити схлопнутся сетью — не спрятаться, не успеть.
Да, эта не та ловчая сеть, которая оставила на Олине следы, но убить может не хуже.
— Не подойти, да? — сказал Олин задумчиво. — А есть смысл?
Он облизал губы, задумчиво глядя на дерево.
Если люди мертвы, если спасти их невозможно, то лучше не трогать, просто тихо уйти.
— Они живы, — сказала я. — По крайней мере, кто-то из них. Я не знаю, надолго ли, можно ли их еще спасти…
Муха в коконе обречена, даже если еще может дергаться. Но здесь… Я не знаю! Я никогда не видела такое! Меня не учили, что делать! Я не могу!
У меня дрожали губы, я пыталась кусать их, чтобы не расплакаться.
Я не готова вот так…
Олин потер подбородок.
— А если стрельнуть издалека, заставить сигнальные нити сработать?
— Я не знаю… не знаю, насколько прочен этот кокон, может быть, их сразу же разорвет, если ловушка сработает.
Олин кивнул. Он долго стоял, разглядывая…
От меня тут никакой пользы, я только охать могу.
— А если залезть на дерево с крыши? Поднять коконы наверх?
Я попыталась представить Олина на дереве, и у меня в животе скрутило от страха.
Судорожно мотнула головой.
— Нет? — спросил он. — А почему?
— Между коконов тоже нити.
