Иные города (СИ) - Линдт Нина
— Так Вы не случайно со мной столкнулись, ведь так?
— Именно с тобой случайно. Но я знал, что кто-то из нашего агентства попал…
— В иной город?
Он удивленно приподнял бровь, и что-то в его взгляде изменилось. Насмешливый блеск сменился глубоким, внимательным, изучающим взглядом.
— Да, так мы зовем эти пространства, хотя Серж их предпочитает называть параллельной реальностью. Ты невероятно интуитивна. И как ты попала в Иной город для меня до сих пор остается загадкой. Туда обычно попасть трудно. Поэтому на улицах так пустынно.
Итак, он все-таки перешел с ней на ты.
— Можно спросить, Вы — человек?
— Это один из вопросов, который лучше не задавать агентам.
— Хотелось бы быть готовой, если Вы вдруг превратитесь в животное или начнете требовать моей крови, — пошутила Настя.
Он ничего не ответил. Его карие глаза с золотистыми искрами смотрели спокойно и даже немного задумчиво.
— Я уверен, что там был еще кто-то, помимо нас с тобой.
Дрожь пробежала у Насти по спине.
— Возможно, — уклонилась она от ответа. Сейчас за окном кафе выглянуло солнце, прохожие то и дело мелькали мимо.
— Я отведу тебя до отеля, если ты не против, — он посмотрел на нее чуть наклонив голову.
— Спасибо, не откажусь, если Вам не трудно.
— Вовсе нет. Ты ведь согласишься поужинать со мной сегодня? Я знаю одну хорошую пиццерию возле площади Сан Марко.
— Да, было бы здорово.
Из дневника Насти: «Было бы здорово? Было бы здорово?! Да я вся была готова петь и плясать от счастья. Свидание в Венеции. Свидание с Ним в Венеции. С НИМ. С этим необыкновенно красивым и обаятельным мужчиной. И он, пока вел меня до отеля, рассказал кучу историй про Венецию, таких интересных, живых, что, казалось, он знал героев своих рассказов на самом деле. Он умел так говорить, что невольно ждешь продолжения, смотришь ему чуть ли не в рот, в ожидании развязки. Какие паузы! В нужном месте вдруг умолкнуть так многозначительно, что хотелось из него продолжение вытрясти сейчас же. Рассказать так, что покатываешься от смеха или чуть ли не плачешь от огорчения. Город от его рассказов становился еще более реальным, объемным и значительным. Я позабыла обо всем, так поглотил мое внимание его рассказ. Я смотрела на него, изучала его мимику, жесты, переливы его голоса. Мне было так хорошо с ним. А от мысли, что вечером мы снова встретимся… Горячая волна накатывала на меня всякий раз, как я думала об этом. Наше утреннее столкновение за кофе осталось за дымкой удовольствия от прогулки, в конце концов, если б не он, я бы еще долго бродила по другому городу в тумане.
И лишь один раз смутная тревога всколыхнулась в моем сердце: мне показалось, что в толпе туристов, среди зимних темных пальто и курток, мелькнуло красное платье.
Он попрощался со мной внезапно на углу улицы с моим отелем. И таким странным способом, что я растерялась. Он поцеловал мне руку. Жест такой старомодный, что всегда мне казался неискренним, в его исполнении стал чем-то особенным, красивым, элегантным и… абсолютно естественным.
— До вечера, Анастасия! — сказал он и, повернувшись, ушел прочь.
И только тогда до меня дошло, что я так и не узнала, как его зовут. Вот ведь неудобно. Но вечером исправлюсь.
Счастливая, я ворвалась в отель и тут же попала в лапы к Диего.
— Ты можешь мне объяснить, где тебя черти носят?! — грубо зарычал он, до боли сжав мне руки.
— Пусти! Я по городу гуляла! — я пыталась освободиться, но он приблизил свои зеленые глаза к моим. Я зажмурилась, но, кажется, он успел прочитать радость от предвкушения свидания. Потому что он вдруг отпустил меня.
— С ним на ужин? Ты ходила по Иному городу? Какого черта, Настя? Почему ты вообще вышла из отеля одна?
— Но здесь не Барселона! Я думала, здесь я могу гулять одна! Что ты пристал ко мне?!
Но тут в холле появились остальные. Лицо Цезаря было непроницаемо, но я поняла, что он в гневе. Он отодвинул от меня Диего, жестом остановил Джонни, который, кажется, пытался смягчить ситуацию, и провел меня в небольшой зал, судя по всему, бар отеля.
— Итсаску, запри двери.
Вампирша закрыла дверь (в проеме мелькнуло ошарашенное лицо администратора за стойкой) и встала, подпирая ее спиной, крутя в руке пистолет, из высокого разреза на юбке была видна стройная нога, обтянутая в высокий сапог со шнуровкой. Лицо ее не выражало ничего, кроме удовольствия от происходящего. Почему-то показалось, она давно ждала момента, когда мне устроят выговор.
Лика была одета в черное, бледная и какая-то испуганная. Серж и Джонни явно мне сочувствовали, но не решались вмешиваться. Диего и Цезарь стояли ближе всех. Цезарь крепко держал меня за плечо, его хватка казалась стальной. Цедя слова сквозь сжатые зубы, он с расстановкой сказал:
— Расскажи, почему ты ушла одна.
— Я не знала, что и тут должна ходить в паре с кем-то. И потом, все обошлось. Меня вывел парень из агентства Венеции, так что ничего со мной не случилось.
— Какой еще парень?
— Со вчерашнего бала.
Цезарь вздрогнул, словно я ему причинила боль своим ответом.
— Уточняю: мужчина, с которым ты танцевала в начале бала?
— Да.
Они все словно онемели. Соляные столбы, не иначе. Чтобы как-то замять это ужасное молчание, которое веяло на меня могильным холодом, я сбивчиво рассказала, как гуляла по пустой Венеции, увидела женщину на мосту, а потом меня нашел он в тумане и вывел в обычный город.
— Мы просто позавтракали, он просто проводил меня до отеля. А вы смотрите на меня, будто я Родину предала!
Я все больше на них обижалась. Если так сложно все, то почему бы не объяснить, что такого я сделала, чтоб на меня так смотреть?
Джонни, наконец, подошел и тихо сказал:
— Цезарь, она и в самом деле не виновата. Виноват я. Это я не уследил. И, в конце концов, она имеет право доверять другим агентам.
— Ты сказала ему про даму в красном? — игнорируя Джонни, спросил Цезарь.
— Нет! — крикнула я ему в лицо. Слезы душили меня, было обидно.
— Хорошо… — он, наконец, отпустил меня. — Собирайте вещи, мы едем в аэропорт.
— Но… Я договорилась с ним встретиться вечером…
— Встречи не будет, Настя. Мы улетаем.
— Но почему? Что такого в нем? Кто он?
— Выезжаем через час. Собирайтесь, — проигнорировал мой вопрос Цезарь.
Под присмотром Джонни я собрала вещи, в какой-то момент чувства обиды и гнева было сдержать невозможно, и я заплакала. Он подошел ко мне и хотел обнять, но я выскользнула из его объятий, в которые совсем недавно хотела попасть, ведь я для него всего лишь нервная работа, он сам давал это понять. А теперь делает вид, что сочувствует.
Гнев и обида переполняли меня. И еще мне очень жаль, что я его больше не увижу. Прости, незнакомец, что так все вышло.
Мы уже прошли регистрацию, стояли в зале ожидания в очереди на самолет. Когда прошла желчь от обиды и злости, я вдруг почувствовала, что Цезарь, на самом деле, не злится на меня. Он чего-то боялся и был обеспокоен. Иногда он переглядывался с Ликой, словно только ей было известно его беспокойство, и она, бледная, но непреклонная, слегка кивала, словно подкрепляла его колеблющуюся решимость. Остальные просто молчали. Диего пару раз пытался заговорить со мной, но я не отвечала, и он оставил попытки. Джонни просто обнимал меня одной рукой, прижимая к своей груди. О, еще пару дней назад я бы была на верху блаженства, обними он меня вот так. А теперь мне было все равно. Навалилось какое-то равнодушное отупение.
Мысленно я проходила по улицам Венеции, залитыми солнцем, вместе с незнакомцем. И смеялась его шуткам, и блики от воды слепили меня, как волшебные искры удивительного и скрытого мира. Если верить глобальному потеплению и тому, что Венеция постепенно уходит под воду из-за того, что поднимается уровень воды, то кто знает, увижу ли я еще этот удивительный умирающий город.
Внезапно меня словно кипятком окатило.
