Бессердечное небо - Каролайн Пекхам

Лавиния освободила меня от теневых уз, когда ее внимание привлекли повстанцы, но я не в силах был подняться, так как на меня давит вес Дракона. И поскольку смерть подступает ко мне со всех сторон, я понял, что вот он — мой конец.

Яростный клич прорезал воздух, и мои глаза остановились на Тайлере, который спускался с неба с Софией на спине, а его копыта врезались в голову Лайонела. Мой отец разинул пасть, и я в отчаянии заскулил, призывая их к бегству. Но было ясно, что они не бросят меня.

Лайонел повернулся и взмыл в небо, намереваясь поймать их, а я не смог подняться и помочь им, глядя, как он следует за двумя Фейри, которые владеют всем моим сердцем, уносясь к звездам.

Дариус

Холодный воздух овевал нас, пока мы стояли на крыше башни над моей комнатой, а остальные следили за тем, чтобы никто не заметил нас здесь, пока я пытался затащить нас внутрь. Здесь есть дверь, которая ведет вниз, в мою старую комнату, но я уже давно понял, что отец наложил на нее заклинания обнаружения и магическую сигнализацию, чтобы держать его в курсе моих передвижений.

Я двинулся в сторону, не обращая внимания на дверь и активируя оставленную там магию, которая заставила кирпичи грохотать и расступаться передо мной, обходя магию отца и позволяя мне войти в мои старые комнаты.

Остальные последовали за мной в темноту, а я поспешил вниз по извилистой лестнице. Чувство дежавю взбудоражило мои чувства: привычность этого места в сочетании с продолжительностью времени, прошедшего с тех пор, как я сюда возвращался, смешались в нечто такое, от чего волоски на затылке встали дыбом.

Я вошел в темное помещение, миновал привычную расстановку мебели и быстро направился к сейфу, спрятанному под камнем у изножья кровати, за которым последовали остальные.

Я отпер его, достал из него толстый мешочек со звездной пылью и торжествующе ухмыльнулся, подумав, не попытаться ли мне проникнуть в хранилище отца и украсть побольше звездной пыли, пока я здесь. Этого мешочка не хватит для переброски нашей армии, но если мне удастся добраться до его запасов, то я смогу воспользоваться его любимым видом передвижения, дабы переправить с его помощью целый легион так называемых «недостойных» Фейри. В таком действии была бы какая-то сладость, которую трудно игнорировать.

Я выхватил несколько сокровищ, которые тоже спрятал в сейфе, и жадно запихнул их в карманы, в то время как Дракон во мне практически мурлыкал от счастья, что воссоединился с ними.

— Вот дерьмо, — вздохнул Калеб, и я поднял голову, моя кожа покрылась мурашками от страха в его тоне, когда я заметил его у окна в дальней части моей комнаты, которое выходило на внутренний двор, расположенный далеко под нами.

Я вскочил на ноги и побежал к нему, раздвигая занавески, чтобы посмотреть туда.

Мои губы раскрылись при виде того, что ожидало меня там, и я в ужасе уставился на алтарь из угольно-черного камня, возвышавшийся над внутренним двором, на клубящийся вихрь теней, повисший в воздухе над ним, который пульсирует и гудит от той темной силы, которую я ощущал с тех пор, как мы пришли сюда.

Но это было не самое страшное. У меня перехватило дыхание, когда я взглянул на ряд Фейри, стоявших на коленях перед алтарем, с протянутыми руками, похожими на жертвы, с порезанными запястьями и тенями, прилипшими к ранам, пока они содрогались от силы темной магии.

Я узнал родителей других Наследников и их братьев и сестер, каждый из них был привязан к этим мерзким тварям-тенями, которые, казалось, черпают сырую сущность их силы, а затем выпускают ее в небо.

— Лавиния нашла способ снова соединиться с тенями, — в ужасе вздохнул я, когда пришло осознание, и на меня обрушился весь масштаб этой поганой ситуации. — Должно быть, она привлекает тени через алтарь, используя их силу, чтобы подпитывать разлом и позволять тьме снова проникать в наше царство.

— Почему она не убила их? — прорычал Макс, и я заметил, что он на грани того, чтобы сорваться и рвануть прямо туда, вниз, вырвать своего отца из хватки темной магии, которая сдерживает его, и освободить от власти Лавинии. Но мы все знаем, что всё не так просто. И кто знает, где остальные члены их семей? Нет никаких следов отцов Сета и Калеба, а где остальные их братья и сестры? Здесь ли они вообще, в поместье?

— Думаю, поэтому, — прошептал Сет, указывая на фигуру в плаще, идущую вперед, с поднятыми в воздух руками, вознося хвалу Принцессе Теней, а затем опускаясь к брату Калеба Хэдли и задирая подбородок вверх.

На лице Хэдли отразилась агония, и мое сердце сжалось от боли за него, когда я увидел, как Вард вливает в его рот пузырек с чем-то, а затем в его ладони вспыхнула вспышка зеленой целительной магии, и он прижал руку к боку Хэдли.

— Какого черта он с ним делает? — прорычал Калеб, так крепко вцепившись в оконную раму, что кусок дерева раздробился в его пальцах под действием его дарованной силы.

— Я думаю, это должно быть зелье, восстанавливающее кровь, — нахмурившись, сказал Макс, используя свой дар Сирены, чтобы получить ответ. — Он стремительно восстанавливает силы.

— Они хотят оставить их в живых, чтобы и дальше продолжать страдания», — прорычал я. «Им явно нужна их сила, чтобы передавать тени Лавинии, поэтому они не хотят, чтобы те умирали.

— А как же их магия? — потребовал Сет. — Она не бесконечна. Когда они перегорят, что тогда?

Но ответ на этот вопрос стал ясен, когда из темного угла вышла Нимфа с зажатым в руках человеком, который брыкался, бился и молил о пощаде. Вард двинулся вперед с поднятым ножом, разрезая руку мужчины, и тот закричал о кровавом убийстве, когда его подтолкнули к Хэдли, прижав раненую руку ко рту.

Хэдли старался бороться со своими инстинктами, тряс головой и ругался хриплым голосом, борясь со зверем внутри себя, но он явно нуждается в магии, и, поскольку тени вцепились в его собственную силу, он становился все более неистовым от потребности в крови.

Вард снова поднес руку мужчины ко рту, и Хэдли зарычал, вгрызаясь в его плоть, глубоко впиваясь в нее, подзаряжаясь магией, а тени все крепче хватались за него, стремясь накормить свою королеву.