Снежность Иве, или Господин Метелица - Вера Платонова
– Так и знала, – сморщилась Рози, – ты обычный врунишка. Высокопоставленный, тоже мне!
– Хорошо, маркиза Арании. Кто сейчас правит вашей страной? Как зовут его величество?
– Пфф, ваши вопросы оскорбительны! Естественно, я это знаю! Но не могу унижать его величество столь грубым и обидным для него разговором. Ибо честь правителя превыше всего!
– Правительницы, – поправил ее Макс. – В Арании сейчас правит королева.
Рози поняла, что дальше отпираться невозможно.
– Хорошо, твоя взяла. Давай будем помогать друг другу. Ты помогаешь мне достичь моей цели, а я способствую в твоих делах? Идет? Но только если это не связано с убийствами и другими страшными преступлениями!
– Идет, – ответил Макс. – А какая у тебя цель?
– Влюбить в себя короля и победить в отборе. А у тебя? Эй?
Она помахала рукой у Макса перед носом. Тот, похоже, был не из шибко сообразительных и сейчас застыл с выражением полного недоумения на лице.
– Мне бы для начала одеждой разжиться, – наконец, произнес он. – А там посмотрим.
Глава пятнадцатая, в которой вдовствующая королева веселится, а Иве осматривается
г. Фьорс, столица Фьоренхолле. Королевский дворец
– Раз уж Максимилиан устроил этот отбор, нам нужно сделать так, чтобы победила нужная нам кандидатка, – Адалин расхаживала по кабинету короля, как по своему собственному, переставляя разные безделушки с места на место.
Тиберус сидел за письменным столом и правил списки девиц, идущих в следующий тур. Двойник короля замер подле окна в ожидании дальнейших указаний.
– А какая нам нужна кандидатка? – оторвался от вычеркивания неугодных девиц лекарь.
– Удобная, Тиберус, удобная, и никчемная. Чтобы в подходящий момент можно было от нее избавиться, погоревать для вида, и оставить лишь строчку в родовом древе королей Фьоренхолле, ведущую вникуда… Поэтому самые знатные выйдут из отбора первыми, парочку оставим для правдоподобности на последние испытания.
– А почему?
– Сам подумай хоть немного! За принцессами, герцогинями, маркизами стоят их семьи, рода, королевства. Это тянет шлейф неприятностей и никому ненужных расследований за собой…
– Тогда оставим простолюдинку?
– И это тоже чревато. Если простолюдинка займет место королевы, она сразу станет народной любимицей и героиней. Она даст людям что?
– Что? – не понял Тиберус.
Адалин устало вздохнула.
– Надежду. Что любая сопливая чернавка с миловидным личиком может выйти замуж за короля и стать правительницей страны. От народных героинь избавляться еще труднее, чем от родовитых принцесс, уж поверь.
– Тогда что же нам делать?
– Искать золотую середину. И она обязательно найдется. Я присмотрюсь к девицам повнимательнее. Сколько сейчас их осталось?
– Сорок восемь.
– Пока оставь так. Ваше величество, скрепите подписью!
Двойник встрепенулся и тут же подошел к столу, принимая от лекаря письменный прибор.
– Прекрасно! – оценила его подпись Адалин. – А теперь, Максимилиан, сидеть!
Двойник послушно сел на пуфик.
– Молодец, хороший мальчик. К ноге!
Кукла в облике короля мгновенно поднялась с пуфика и присела рядом с подолом пышного платья вдовствующей королевы, которой эта игра доставляла истинное удовольствие.
– Какой ты у нас замечательный, ух! – она потрепала его по светлым волосам и протянула на раскрытой ладони маленькую конфетку. Тот аккуратно прихватил лакомство зубами. – Все, служи!
Двойник вернулся к окну и умильно сложил руки на животе.
– И почему я раньше этого не сделала? Сколько радости от такой зверушки! Но вернемся к делам. Тиберус, это отдай церемониймейстеру, – она указала на список, – пусть дальше этот старый хрыч Отто делает, что положено. Теперь следующее. Ты достал мне списки лучших оружейников Фьоренхолле?
– Это было нетрудно, ваше величество! Самые искусные оружейники награждаются королевским знаком отличия, и вносятся в отдельный реестр. Там же ведутся пометки о смерти, переезде в другую страну, смене деятельности. Я выписал всех, кто сейчас продолжает работать и может смастерить для вас оружие.
Королева задумалась.
– Переделывай. Мне нужны имена тех, кто мог смастерить оружие в течение последних шести лет. Даже если сейчас они мертвы.
Тиберус озадаченно пожал плечами, но противоречить госпоже не стал.
– Максимилиан, завтра утром ты идешь на совет по продовольственным нуждам населения. Ничего не говори, просто слушай и кивай, когда выступают советники. В общем, делай все то, что делал наш настоящий глупенький король. А теперь – марш в свою спальню изображать спящего человека.
Двойник поклонился и ушел исполнять распоряжение.
Адалин и Тиберус же отправились в покои к первой, переводить истинного Максимилиана в более укромное место. Главный лекарь предложил использовать вы качестве темницы комнатку в лазарете, предназначенную для душевнобольных пациентов. Даже если на юношу кто-то и наткнулся бы случайно, то ни за что не заподозрил в нем кого-то большего, чем простого безумца.
Надо ли говорить, что там их ожидала не только новенькая дверь, которую исполнительные слуги успели поставить за полдня, но и очень-очень большое разочарование. Королева впала в такую ярость, что разбила две весьма ценные вазы о головы и без того не блещущих острыми умами стражников.
Окрестности Мюлля, дом г-жи Метелицы
Шли вторые сутки пребывания Иве в доме Метелицы, а ничего толком не прояснялось. Сама старуха так и не появилась, а таинственный незнакомец, который вроде как очнулся, почти сразу же впал в тяжелый и беспокойный сон. Иве только и успела, что поднять его с пола на тахту. Наверное, это оказалось чрезмерным усилием для раненого мужчины.
Но волей-неволей пришлось девушке начать хозяйничать в чужом доме, потому что принесенной из дома еды хватило ненадолго. В кухне отыскался небольшой закуток с запасами продуктов. Там были кадки с крупами, сахаром и мукой, большой глиняный кувшин молока, круглый белый хлеб, завязанный в чистую тряпицу и корзинка с яйцами.
“– Надолго ли хватит?” – подумала Иве.
Еще с утра она заглянула в маленькую тепличку, что стояла во дворе и в который раз удивилась. Изнутри она оказалась гораздо больше. Знать, и здесь поработала какая-то чудесная сила, хотя чего еще ожидать от пристанища старой чародейки? Здесь все росло и плодоносило без оглядки на сезон и время созревания.
Помидоры Иве пробовать доводилось лишь пару раз в детстве, когда был еще жив отец, их доставляли купцы контрабандой по Гарунгу, и стоили они баснословных денег. Зеленые продолговатые плоды, свисающие с колючих вьюнов и покрытые пупырышками она
