MAYDAY - Ксения Кантор
К счастью, дрова вскоре нашлись, а вместе с ними в комнату пришло желанное тепло. Изрядно подобревший мужчина, махнул рукой и отпустил дневального. Но стоило приблизиться к карте, как густые брови снова сошлись на переносице.
На повестке дня – топливо для техники и огнеметов. Ни солярки, ни бензина, да чего там, закончился даже керосин и масло. Дальше тянуть нельзя. Загвоздка только в одном, кому доверить столь ответственное задание? Казалось, в этот момент на него смотрят три озлобленных пса – трусость, хвастовство и алчность. И Соколу предстояло убить всех троих одним выстрелом. Мало того что топливный рейд – сложная вылазка, с которой справится только сильная команда фламмеров, так еще командир должен быть максимально непредвзят, чтобы удержаться от соблазна присвоить половину добытого. Картину маслом добавляла зависть, ведь топливо – лакомый кусок, доверь одному, среди остальных начнется грызня. А потому выбирать надо с умом, крайне осторожно, взвешивая все «за» и «против».
Вторым пунктом значились дрова. И чувствуя, как мучительно медленно отогревается задница, полковник всерьез задумался, а не поменять ли приоритеты? Вместе с водой, электричеством, исчезло и отопление. С наступлением осени все жители лагеря почувствовали, каково это – замерзать под тремя одеялами. Да, им удалось сварганить буржуйки, благо в лагере были умельцы на все руки. Но печки не волшебные, сами собой топить не будут. Каждый день в каждую жилую комнату требовались дрова. Кроме того, зима близко, мороз крепчает и скоро понадобится еще больше дров. И где их брать, непонятно.
К этому моменту Тайницкий, Александровский сады, большой Кремлевский сквер были вырублены подчистую. В Зарядье оставалось пара берез, но то мелочи для лагеря. Одна только печь на кухне сжирает больше двадцати килограмм дров в сутки. А еще нужно отапливать школу, больницу… Сокол шумно выдохнул и снова уткнулся в карту. Посему выходит ближайший парк от Кремля – Горьковский. Надо двигать туда. Напилить деревьев, зацепить стволы за танки и волоком тащить до Кремля.
Но как пилить на открытом пространстве? Даже ночью затея крайне опасна – если на шум сбегутся визгуны, значит, кто-то должен прикрывать тылы лесорубов. Следовательно, выезжать нужно двумя-тремя командами. А это уже не шутки, в случае провала операции они лишатся боеспособных единиц. Нет, так не годится. Оптимальный вариант: одна команда солдат и две команды гражданских. Пока первые охраняют, вторые рубят. Да, пожалуй, это самое верное.
Договорившись сам с собой, полковник перешел к вопросу с топливом. Помимо машин, генераторов, огнеметов, те же бензопилы нужно чем-то заправлять. Цепкий взгляд передвигался от одной точки на карте к другой. Черные кресты стояла на пустых заправках, там топливо выкачали подчистую. Красными кругами были обведены заправочные станции, где предположительно еще оставался бензин и дизельное топливо. И все они находились на окраинах города. Паршиво, крайне паршиво.
Погруженный в свои мысли, Сокол не сразу заметил дневального.
– Разрешите обратиться! – послышалось за спиной.
– Разрешаю.
– В столовой случилась драка между первой и пятой командой.
От услышанного полковник резко обернулся. В комнате отчетливо послышался скрежет его зубов.
– Вершинина ко мне!
***
В лагере Тимура часто называли Умар – сокращение от родной фамилии Умаров. Однако мало кто знал, что она означает – «долгожитель». Сам Тимур рассчитывал полностью оправдать ее значение и даже в гребаном мире визгунов продержать как можно дольше. Сколько себя помнил, он всегда боролся за место под солнцем. Сначала на улице, когда семья переехала в большой город, затем в школе, где высмеивали его убогую одежду и рюкзак, а после на рынке. И когда только-только начал зарабатывать хорошие деньги, встал на ноги, случилась пандемия. Черт бы ее побрал! Теперь вот снова надо бороться, толкаться, чтобы отвоевать лакомый кусок.
Оказавшись в Кремле, он первым чухнул, за кем будет сила. А потому быстрее всех собрал команду и первым же начал выезжать в рейды. Тимур намеренно сплотил вокруг себя самых отвязных ублюдков лагеря. Таких, кто ради наживы пойдет на все. Их рейды были самыми «жирными», не для лагеря, разумеется, поскольку половина товара до складов не доезжала, оседая в тайной подсобке. Затем его люди начали ненавязчиво предлагать провизию гражданским. Потянулись покупатели, ведь у каждого есть свои привычки, личные надобности. А где люди, там и связи, влияние, а где долг, там и кабала. Он ловко манипулировал должниками, в конечном итоге поработив большую часть гражданских. На том и стоял.
О драке ему доложили, едва пролилась первая кровь. Поэтому, услышав стук в дверь, Умар уже знал, кого там увидит.
– Звали? – опасливо спросил гость.
На опухшем лице Антона виднелись чудовищные кровоподтёки. Сквозь глаза-щелочки парень виновато смотрел на командира. За его спиной маячила вся команда. Разглядывая иссиня-красные побитые морды, Тимур едва сдерживал гнев. Стадо баранов!
– Ты зачем к девчонке полез? – его голос вибрировал от гнева, горящие черные глаза, казалось, прожигали насквозь. – Я просил не высовываться! Просил?!
Парень вновь зыркнул исподлобья и понурил голову.
– Идиот, – почти выплюнул командир, – мало того, что шум поднял, так еще и позволил унизить себя. Какой ты после этого солдат? – некоторое время он брезгливо разглядывал Антона, затем переключился на остальных.
– А вы чем думали? Ладно, этот еще зеленый, но вы-то тертые калачи. Посмотрите, на кого теперь похожи?! Все в синяках, побоях. Позорище!
– Им тоже досталось, – в оправданье заметил здоровяк. – Гога так вздул одного, что тот еле уполз.
Послышались одобрительные смешки. Товарищи похлопали лысого Гогу по плечу, но командир явно не разделял их радости. Сделав шаг вперед, Тимур в ярости схватил того за грудки.
– Мне плевать, кто кого вздул! – прошипел он прямо в лицо «герою». – Я приказал вам зашухериться и ждать. А вы ослушались меня!
Воротник впился в жилистую шею Гоги, отчего его лицо начало стремительно краснеть. Конечно, ему ничего не стоило оттолкнуть командира, но черные глаза сильнее любых оков держали в своей власти.
Убедившись, что смысл слов дошел до подчиненного, Тимур с отвращением отпустил его и злобно процедил:
– Чтобы больше этого не было! Сидите тише воды, ниже травы. Пока я не прикажу обратное. Всем ясно?
Парни виновато закивали.
– А теперь пошли прочь!
Когда команда ушла, он еще долго метался по комнате, как разъяренный зверь, абсолютно уверенный, что Сокол так просто этого не оставит. Мало того что встанет на сторону своего любимчика, так еще и накажет зачинщиков по всей строгости.
Вершинина и ему подобных Тимур ненавидел всей душой. Его трясло от их напускной порядочности,
