Темнейший князь - Джена Шоуолтер
Когда Гадес кивком головы отпустил Зеленого, тот посмотрел на Уильяма, подняв бровь. Он кивнул, и сын ушел, закрыв за собой дверь.
«Меня сейчас будут обманывать?» Если Гадес услышал об единороге и надеялся использовать ее как оружие…
Уильям вцепился в подлокотники кресла, его ногти вспороли кожу.
— Что происходит? — Он любил и уважал Гадеса, но также признавал и недостатки этого мужчины. Гадес был жаден до власти, ярым в своей решимости и слепым ко всему, что выходило за рамки его конечной цели… какой бы она ни была. Он редко делился своими планами с кем-то.
— Я здесь, чтобы обсудить военные дела. — Гадес откинулся назад, принимая более удобную позу. — Считая нас, у нас есть девять князей Преисподней, два принца, принцесса, три Всадника, тринадцать Повелителей, младшая богиня, хранительница Ночных Кошмаров, тренер адских гончих, сын горгоны и дракона-оборотня, не говоря уже Гарпиях, королеве Титанов, королеве Фей, провидице, которая заглядывает в ад и рай, и Посланниках. У нас есть даже Красная Королева. Мы должны быть неудержимы, и все же нам не удалось нейтрализовать Люцифера, кусок дерьма, в распоряжении которого только легионы демонов. — Он провел рукой по усталому лицу. — Если мы проиграем эту войну, то не заслужим жизни.
Уильям был согласен. Гарпии были не менее кровожадными, чем единороги-оборотни. Посланники командовали армиями ангелов и убивали демонов. Все остальные обладали невероятными способностями. Дело должно быть в шляпе.
— Его демоны превосходят нас в численности в десять раз, — заметил Уильям.
— Это неважно. Мы уже должны были его победить.
Гадес не ошибался.
— Если мы хотим получить другие результаты, то должны поменять стратегию.
— Именно. У меня есть план, как уменьшить их численность, что даст нам большее преимущество.
— Я в деле. — Ублюдок вырос в самого продуктивного насильника в мире. Пол, возраст и вид никогда не имели значения. Он пытал и убивал с наслаждением, не оставляя никого в безопасности. Ходили слухи, что ему нравилось вытаскивать приспешников болезни из ада, чтобы просто заражать людей. — Что требуется от меня?
— Мы обсудим это. Но сначала. — Хмурое выражение на лице Гадеса появилось и исчезло. — Сегодня я консультировался со своим зеркалом по поводу твоего списка дешифровщиков.
Зеркало. Магическое стекло с Шивон, богиней Возможного Будущего спрятанного внутри.
— Ты уверен, что мы можем ей доверить помочь нам? — спросил Уильям. Она винила Гадеса в своем заточении.
«Как и Санни винит меня в своем».
Что сказала единорог? «Как гость я возражаю. Как пленница я наказываю».
Как она собиралась его наказывать?
— Да и нет, — ответил Гадес. — В любом случае, тебе нужно знать, что показала мне Шивон.
— И что же?
— Синеволосая женщина, держащая пузырек с ядом. По словам Пандоры, среди пленников есть такая.
Уильям нахмурился.
— Что именно означает яд?
Санни отравит его? Удачи. Он уже конфисковал ее медальон. Что их нынешних путь токсичен? Плохо. Назад дороги нет. Что ему суждено умереть от ее руки? Ладно, это вызывало беспокойство, учитывая проклятье.
Стальным голос Гадес сказал:
— Я хочу, чтобы синеволосая женщина была убита, Уильям. Сегодня. Прежде чем ей представится шанс тебя отравить.
Протест готов был сорвать с его языка… протест, который он жестоко подавил. Во-первых, отказ только укрепит решимость Гадеса. Во-вторых, Гадес может решить взять дело в свои руки. Когда дело касалось его близких, «убийство угрозы» было его излюбленным ответом.
Есть только один довод, которые может заставить князя отступить.
— Кили сказала не причинять Санни вреда в течение двух недель, потому что девушка… моя спутница жизни.
Гадес оценил проницательность Кили. Интерес промелькнул в его глазах, когда он выпрямился.
— Кили говорила, что твоя спутница жизни будет обладать силой, способной нас всех уничтожить.
Неудивительно, что князь хотел убить и Джиллиан.
И разве это не являлось еще одни доказательством связи Санни с ним, и еще одной причиной убить ее поскорее? Мышцы челюсти Уильяма напряглись.
— Если она обладает такой силой, то в состоянии уничтожить и Люцифера, присоединившись к нам.
— Но зачем так рисковать? — Руки Гадеса так сжали подлокотники кресел, что костяшки побелели. Он беспокоился о безопасности Уильяма?
— Сдержи свое обещание. Позволь мне убить девчонку… и сжечь твою книгу. В любом случае, пары переоценивают.
— Нет! — вскрикнул Уильям. Щеки раскраснелись, и он повторил более спокойно. — Нет. Следующие две недели никто, действительно никто, не прикоснется, не причинит вред и даже не накричит на нее.
Гадес поднял взгляд.
— Так ты надеешься, что Санни снимет твое проклятье, и что? Вы двое будете жить долго и счастливо?
Нет. Да. Возможно? За исключением «долго и счастливо». Но какое (временное) будущее он мог построить с женщиной, которая получала мало удовольствия от его поцелуя, никому не доверяла и регулярно оскорбляла?
«Дикое и безумное? Сомнительное? Насыщенное?»
«Ты не узнаешь, пока не попробуешь».
— Помоги мне помочь тебе, сын, — сказал Гадес. — Не будь тем дураком, который романтически преследует женщину, которой суждено его убить. Сожги свою книгу. Я распознаю проклятья и не чувствую ни одного в тебе.
— Мы уже говорили об этом. Ты не можешь его чувствовать, потому что оно еще не активно. Сначала я должен влюбиться. — Он поднял ручку и несколько раз ударил по краю стола. — Забудь о девушке и книге. — Пока. — Скажи, почему ты спас меня, когда я был мальчиком.
Единственная тема, гарантирующая прекращение любого разговора, в любое время и в любом месте.
Он и раньше обращался с такой просьбой, но всегда получал только отказ: «Я хотел, поэтому сделал». Факт в том, что Гадес никогда ничего не делал без скрытого мотива. Факт, которым Уильям чрезвычайно гордился. Зачем отдавать, если не собираешься получать?
Нахмурившись, Гадес потер щетину на подбородке.
— Мы уже говорили об этом, — сказал он, передразнивая Уильяма. — Я не стану обсуждать эту тему. Объяснение настоящих причин может привести к настоящему проклятью и твоей смерти.
Но как? Почему? Уильям бросил ручку, откинула на спинку и сцепил пальцы за головой.
— Хорошо. Тогда скажи, почему ты заставил меня поклясться избегать Посланника по имени Аксель.
«Который, как я подозреваю, мой брат».
— Ты знаешь почему, — отрезал князь. — В день, когда ты встретишь Акселя, часть тебя умрет.
Так запутано!
— Какая часть меня? Почему?
Воцарилась тишина. Губы Гадеса сжались с тонкую линию.
Разочарование захлестнуло Уильяма. Иногда, желание узнать своего брата почти душило его, их
