Судьбе вопрек (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— К чему ты клонишь? — процедила сквозь стиснутые зубы. Хищница едко улыбнулась и, нависнув надо мной грозовой тучей, буквально убила меня следующими словами.

— Три флакона с этим ядом установлены в ложе, где сейчас находятся твои брат и сестра. А это, — она щелкнула замочек на своих часах, и верхняя панель откинулась в сторону, демонстрируя кнопку. По всем канонам жанра красную. Объяснять не потребовалось. Стоит нажать, яд распылится по театру и, вернувшись домой с постановки, все присутствующие погибнут. Включая брата и сестру. Впрочем, мне уже будет все равно, ведь я тоже погибну.

— Ай! — только и успела вскрикнуть. Я даже не заметила, как эта задница аркха всадила мне в плечо иглу.

— Теперь яд на тебя не подействует. Ты потеряешь всех, кто тебе дорог, — она закрыла сферу перстня с иглой и противно улыбнулась. — Танара, Альберту, старикашку и даже своего балетмейстера. А еще будешь жить, зная, что убила три тысячи человек. Поверь мне, несколько пузырьков хватит с лихвой, чтобы отправить на тот свет всех.

— Ты больная! — прошептала, вне себя от ужаса.

— Возможно, — улыбнулась Зейда. — Молчать. Приказ великородной!

Сцакха приказала прежде, чем я успела закричать и предупредить Харви.

— Ты никому не расскажешь об этом. Никогда. Приказ великородной. А еще, ты сделаешь так, чтобы Харви навсегда тебя возненавидел.

Глаза защипало от обиды. Я не могу этого сделать! Нет, только не это!

— Мне неважно, что ты придумаешь. Но ты должна ударить его в самое сердце. Унизить, растоптать, уничтожить. Сделать так, чтобы ваши пути разошлись навсегда, и при одном взгляде на тебя ему было тошно и омерзительно. Приказ великородной!

Сволочь! Холодный яд приказа разливался по телу, отравляя мою душу еще не состоявшимся, но уже неотвратимым предательством. Приказ нельзя сломать. Ему нельзя не подчиниться. Снять его может лишь тот, кто дал и правящий, когда знает, какой именно приказ был отдан, иначе может сломать психику человека, превратив его в овощ. Миленькую такую репку…

— Если ты не справишься… — она картинно поднесла палец к красной кнопке, но я вцепилась ей в руку и часто закивала. — Такой ты мне нравишься больше! И учти. Харви способен отличить искренность от действия по приказу. Тебе придется проявить все свои актерские таланты! Чтобы у него даже сомнения не возникло! Не думай, что выйдя из театра, твои брат и сестра будут в безопасности. Альберта, кажется, любит работать с землей? А в земле порой столько стекла! Кроме того, она девочка привлекательная, и ею могут заинтересоваться мальчики постарше. Ты понимаешь, о чем я? А Итан Хогард затаил зло на Тана. Что ему стоит случайно ударить его ножом в темной подворотне.

Я до боли сжала кулаки, от чего ногти впились в кожу. Мне больше всего на свете хотелось вышибить дух из этой падали! Если бы я только знала, что справлюсь быстрее, чем она нажмет на кнопку… Как? Как я должна выбрать между душой и телом? Я не могу позволить ребятам умереть! Это дико! Но я не могу причинить боль Харви! Не могу, но причиню, ведь приказу великородной нельзя противостоять. До тех пор, пока его не отменят. Но разве она сделает это?

Зейда с облегчением вздохнула, словно это она, а не я, сорок пять минут танцевала на сцене.

— Я так рада, что мы поговорили, — лживо улыбнулась она, направляясь к двери. — Ты ведь сама виновата, милочка. Я не хотела, чтобы дошло до этого. Но такие, как Харви женятся на великородных. Таких как я. Приведи себя в порядок. Выглядишь жалко. И, да. Можешь говорить. Приказ великородной. Вот только теперь тщательно взвешивай каждое слово! Помни, какой будет расплата за твои ошибки!

Я отвернулась, быстро стерла слезы и натянула на лицо улыбку. Когда фетесса Лоуренс впустила в гримерку фетроя, я уже улыбалась, даже почти искренне. Искренне, потому что видела любимого. Вот только сердце ядом обливалось, зная, что придется сделать. Зная, что это последний раз.

— Все в порядке? — нахмурился Харви.

— Да. Все хорошо. Мы поговорили и… поняли друг друга, — глянула на Зейду, что демонстративно приподняла бровь.

— Я была тысячу раз не права, за что прошу прощения. Ты ведь понимаешь, вокруг Харви девицы сотнями крутятся и всем им что-то от него да нужно. Деньги, слава, подарки. Я думала, ты из таких же.

— Хватит, Зейда. Оставь нас.

— Прости, мне нужно готовиться к выходу.

— Точно все хорошо?

— Да. Просто переволновалась. К тому же, Лоби сообщила, что Таххир погиб.

Харви замер и свел брови, словно эта информация его озадачила, но времени у нас не было. И нас больше тоже не было. Я прижалась к его губам, чтобы вздохнуть последний раз перед тем, как задохнуться. Чтобы запомнить его тепло, его запах, его всего. Запомнить и навек сохранить в памяти.

На сцену выходила Элла, лишенная надежды на будущее, лишенная души, потому что ей предстояло предать Питера, ради его спасения и выйти замуж за нелюбимого. На сцену выходила я, понимая, что сама судьба против нас с Харви, и теперь мы никогда не сможем быть вместе, потому что я должна его растоптать. Но как? Как мне это сделать?

Острые льдины приказа великородной текли по моим венам, заставляя думать лишь об одном: как унизить того, кого люблю? Как сделать, чтобы он навеки забыл обо мне? Или лучше умереть на месте? И, пожалуй, не будь Тана и Альби, которые целиком и полностью зависят от меня, я бы именно так и поступила. Но сейчас не могу. Нет. Просто не имею права. Предавая Питера, я рыдала. Когда смотрела в глаза Харви, пыталась достучаться до его души, предупредить о грозящей беде. Но он вряд ли понял. Зато поняла Зейда, сквасившая такую физиономию, что кишечные колики начались. Она кому-то кивнула и покачала головой, глядя на меня. Больше на Харви я не смотрела. К тому же, за кулисами мелькнули черные тени рейгвердов, и пробежал фет Дорский. Пробежал, енот меня раздери! Нашел время для фитнеса.

Мы как раз танцевали сцену встречи Питера и Эллы после ее свадьбы. Она должна его оттолкнуть, он надеется, что все это дурной сон. Над головой что-то опасно скрипнуло. Макс поднял меня в поддержке, и мы побежали к кулисам, за которыми фет Дорский ожесточенно махал нам, чтоб убирались. Подняла голову — балка с софитами накренилась, мотнулась, но трос с телепатической подушкой, фиксирующий ее, из последних сил удерживали рейгверды. Кто-то повредил механизм! Это значит, что могло обрушиться все световое оформление. Неожиданно один из софитов сорвался и ударился о соседний, вызвав столп искр, как раз в тот момент, как грохнул сильный аккорд оркестровой музыки. Зал в восхищении ахнул, полагая, что это такие спецэффекты. Максимилиан среагировал незамедлительно. Изменил рисунок танца, уводя нас в противоположную сторону сцены и позволяя моей охране и технической службе справиться с этой дрянотой.

Нашла глазами Зейду. Ехидна, приподняв бровь, и сложив руки на груди, глядела на меня с намеком. Точно она это устроила, чтобы продемонстрировать, что ее люди везде и до Тана с Альби, даже если они уйдут из театра живыми, как и до меня и Макса, добраться ничего не стоит. Харви то и дело вскакивал, связывался с кем-то по переговорному устройству, что бесило Зейду еще больше.

Перевела взгляд на лоджию ребят. Из-под ладоней брата струился черно-серебристый свет. Так вот кто помогает удержать конструкцию! Юный, но крайне догадливый маг-техник, на котором удивительно сказывается общение с моими любимыми мужчинами! Умничка, Тан. Что бы ни происходило, шоу должно продолжаться.

Брызнул столп искр в другой части сцены, за кулисами усилилась беготня — это техническая служба театра. Затем чуть сильнее загудели лампы, но слышно и видно только нам — световая составляющая надежно скрыта от зрительного зала оформлением и декорациями. И, вскоре, проблема была ликвидирована, а мы с Максом остались невредимыми.

Очередная передышка в две минуты, и мы за кулисами.

— Что происходит? — тут же нашла фета Дорского, но тот с каменным лицом ответил, что все под контролем. — Неправильный у вас какой-то контроль! На нас искры сыплются по всей сцене!