Брак по-тиквийски. 3. Ни минуты покоя - Натали Р.
— Пожалуйста, отпустите, — снова заныл он, облегчившись. — Честное слово, я никому не делал зла. Я Вехерайсис Аннори.
— А я Тереза Ильтен. Вот и познакомились.
Она проверила надежность веревок и повернулась к лестнице.
— Нет, нет, не уходите! — запричитал задержанный. — Дайте мне чего-нибудь поесть!
— Ну вот, началось, — проворчала она без всякого сострадания. — Нельзя ли водички попить, а то так кушать хочется, что переночевать негде. Худей, горе-мафиозо.
— Я не мафиозо!
— Ну ты уж определись, болезный. То ты криминальный авторитет, то вдруг в отказ уходишь. Непоследовательно как-то. По мне, так без оружия ты — тряпка, а не авторитет.
— Да у меня и оружия-то не было никогда! — взвыл он. — Не-е-ет! Не надо!
Она заперла дверь. Не было оружия, значит? А кто пистолетом крутил у нее перед носом?
Вернувшись в спальню, она аккуратно развернула занавеску, стараясь не касаться улики пальцами, чтобы не испортить отпечатки. Вот он, пистолет. Тяжелый, стальной. Вороненый. Патрон в патроннике. Это называется — нет оружия? Криминальный авторитет должен уметь врать поумнее.
Тереза прикрыла один глаз, провела другим поближе, наклонив голову. Уж больно чистенький пистолетик. Похоже, босс его не использует в деле. Оно, конечно, правильно: зачем самому делать грязную работу, если ее можно поручить шестеркам? И запах пороха что-то не чувствуется. Вот это совсем странно. Даже если из пистолета ни разу не стреляли, патроны должны пахнуть, должна пахнуть смазка.
Черт! Или зохен, как у них принято говорить. Тереза наконец увидела. Дуло внутри заварено наглухо. Это муляж. Офигенно реалистичный, так что она и не усомнилась, когда в нее целились… И все же муляж. Это действительно не оружие.
Черт возьми, кто этот тип?
Тереза давала Премонситу время до заката. Но в темноте проверять результат не пошла: шарить по траве с фонариком, щурясь в попытке рассмотреть, не остался ли мусор, было лень. Да и, может, свину будет проще прибраться ночью, когда никто не видит. В общем, отложила до утра. А утром явился Маэдо.
Пусть от Синиэла дальний, но Маэдо не стал изменять своей привычке ездить на отдых на служебной машине. Правда, служебная машина верховного командира была теперь не внедорожником, а чем-то напоминающим лимузин: длинный блестящий кузов, сверкающие серебрянкой диски колес, и даже мигалка на крыше выглядела роскошно. Зря, пожалуй, Маэдо сменил автомобиль: на неказистом внедорожнике можно было бы ехать по разбитому проселку, не снижая скорости и не вглядываясь тревожно в неровности дороги. А ехал бы он побыстрее, его бы не остановил лысый приземистый пузан, выбежавший из дома номер 7, завидев мигалку сквозь листву.
— Служба охраны безопасности? Как хорошо, что вы приехали!
— А вы вызывали? — лениво осведомился Маэдо.
— Что? Ах… Нет. Но вы так кстати! Очень кстати.
Он суетился и волновался. И, похоже, ему было невдомек, чем отличается патрульный джип или микроавтобус группы захвата от автомобиля представительского класса, на котором большие начальники ездят по своим важным — или неважным — делам.
— Меня избили и унизили, господин офицер! Меня били мусорными пакетами. По лицу, представляете?
— Да что вы говорите? — равнодушно удивился Маэдо. — Пакеты были пустые? Или с содержимым?
— С содержимым, господин офицер, в том-то и дело! Эти пакеты рвались, мусор сыпался прямо на меня, представляете? А потом меня бросили на тачку с мусором и провезли по всему поселку в таком виде.
— Это была ваша тачка? Или злоумышленников?
— Моя, господин офицер! Меня унизили посредством моей же тачки, представляете? А потом тачка въехала в забор и сломалась, а я сильно ушибся. То есть она не сама сломалась. Это она ее сломала! Специально!
— Она — это кто? — уточнил Маэдо.
— Ах, ну эта ужасная женщина! Которая меня избила. Из дома номер 12.
Маэдо не сдержал улыбки, но лысый понял ее, разумеется, неправильно.
— Да! Вот! Разберитесь, господин офицер. Пусть они заплатят штраф. И компенсацию, конечно. А еще пусть больше не лезут не в свои дела! Вы ведь разберетесь?
— Разберусь непременно, — пообещал Маэдо. — Во всех деталях, будьте уверены. И виновные обязательно понесут наказание.
Если бы господин Премонсит лучше читал оттенки человеческих улыбок, он бы свернул свои претензии еще на середине, извинился и тихо слинял. Но психологом он не был. Не то что профессиональным, как Ильтен, но даже и дилетантом, как Маэдо.
Естественно, первым, что, въехав во двор номер 12, произнес Маэдо после поцелуев и рукопожатий, было:
— Тереза, я не сомневаюсь, что у тебя были веские причины забить мусорными мешками некое лысое чучело из дома номер семь. Не расскажешь ли, какие именно?
С господином Премонситом все было кристально ясно. Вызвать наряд из Тильгрима, провести обыск в доме, оштрафовать за загрязнение чужой территории, а возможно, и арестовать, если владелец украденной собственности и пострадавшей территории — то есть дед Калле — не удовлетворится материальной компенсацией и извинениями. Но тут вмешалась Тереза:
— Эрвин, может, сразу следственную бригаду позвать? Тут у нас в подвале сидит какой-то мафиозо. Или не мафиозо, я уж и не знаю…
При упоминании о мафии Маэдо чуть не подавился фруктовой долькой. А когда Тереза призналась, что не знает точно, вовсе изумился. Обычно у нее обо всем твердое мнение. Даже безапелляционное. И вдруг…
— Что заставляет тебя сомневаться? — осторожно спросил он.
— Странный он, юноша этот зубастый, — сказала Тереза, подумав. — Вначале наезжал, пистолетом грозил. Сам утверждал, что он криминальный авторитет. А в подвале раскис, как мальчик. Полных суток не просидел, и уже слезы-мольбы, и больше он не авторитет, и писать в тазик стесняется… Что это за мафиозо? Не знаю, как у вас, а на нашей планете он бы тупо естественный отбор не прошел.
— Юноша? — переспросил Маэдо. — Вероятно, не босс, а сынок босса. Мажор. Сам собой ничего не представляет, но под папиным крылом и с папиным пистолетом круче всех яиц.
— Да не юный он вовсе. Это Генин так говорит с высоты своего возраста. Мужик довольно молодой, но старше меня, такие уже не под папой должны ходить, а стоять на своих двоих. А тут какая-то фигня. Понимаешь, у него и пистолет не настоящий. — Тереза помялась, но призналась: — Я сперва не отличила. А потом рассмотрела как следует — муляж.
— Как он попал к вам в подвал? Сам залез?
— Я его притащила. — Тереза отвела глаза. — Ну, а что мне было делать? Он на меня с пистолетом — я ж не знала, что муляж, — и кричит, что он криминальный
