Изара, книги 1-6. Кассардим, книги 1-3 - Юлия Диппель
«Как она может не знать?» Смешно. Или не очень? В любом случае, довольно неловко, поэтому я была вынуждена ухватиться за спасательный круг, который стоял передо мной на столе, налитый до краев.
– Ну, да, надеюсь. Иначе всё вообще пойдет наперекосяк. Она никогда даже не намекала на что-то подобное.
Странный вопрос, странный ответ. Лучшего он не заслужил. Настало время переходить к тяжелой артиллерии.
– Ты считаешь, что мой… настоящий отец, вероятно, был праймусом? – сказала я. Люциан немного помолчал, а потом задумчиво кивнул:
– Теоретически такое возможно. Но в таком случае ты не унаследовала его силы. Магию полукровки я бы в тебе почувствовал.
Да, верно. Что-то такое он уже говорил.
– До развода ты часто оставалась с отцом наедине? – продолжал он. Я прикусила губу, вспоминая.
– Время от времени мы выбирались куда-то с ним вдвоем. Кроме этих поездок я не припоминаю моментов, когда мамы не было бы с нами, – поразительно, но я и сама этого не понимала. Раньше никто меня об этом не спрашивал. Люциан снова запустил руку в тарелку с едой, а потом пододвинул ее ко мне. «Всё так очевидно?» Я сделала ему одолжение и съела чуть-чуть… «Это печеньки-жирафы?!» Как ни странно, они оказались очень вкусными, особенно учитывая, что я нормально не ела уже несколько дней.
Выжидательный взгляд Люциана напомнил, что сейчас моя очередь.
– У всех полукровок есть души?
– Это сложноватый вопрос.
– Попробуй, – предложила я, уговорив еще пару жирафов.
– У праймусов могут быть дети от людей. Если отец – праймус, а мать – человек, у ребенка будет душа и слабые сверхъестественные способности. Вы называете таких людей ведьмами, магами, жрецами вуду… – Я изумленно подняла глаза от своего «звериного» перекуса. Прежде чем до меня дошло, что он только что сказал, Люциан уже вернулся к игре в вопросы: – Куда вы ездили с отцом?
«Вот пристал!»
– По-разному. Мы часто ходили в кино. Кажется, я смотрела «Русалочку» десятки раз. Еще я помню ярмарку и зоопарк.
Мне нужно было время, чтобы осознать существование ведьм, но я решила не тратить на это следующий вопрос. Куда любопытней было то, о чем он умолчал.
– А что будет, если праймус – мать?
Его глаза сообщили мне, что эту тему он бы с удовольствием замял. Но глазам противоречила улыбка. «Боже мой, когда ехидная улыбочка успела так высоко подняться в моем рейтинге Самое сексуальное, что делают парни”?»
– Ни одна душа не выживет в теле праймуса, не говоря уже о девяти месяцах беременности. Ребенок бы родился нежитью. У него бы не было ни души, чтобы жить, ни способностей праймуса, чтобы питаться чужими эмоциями. Поэтому ему бы пришлось искать другие пути.
Даже с алкогольным туманом в голове я заметила, что этот хитрец все время пытается увести разговор в другую сторону. Хотя я все равно не желаю знать от чего.
– Маленькая Ариана когда-нибудь думала о том, кем работает ее папочка? – спросил он дальше.
– О, долгое время я думала, что он стоматолог, – сказала я с ухмылкой. – Только намного позже я узнала, что он генеральный директор гигантской фармацевтической корпорации. Но к тому моменту я уже убедила всех детей в садике, что мой папа придет и просверлит им зубы, если они не прекратят надо мной смеяться.
Это вызвало смех у сидящего передо мной демона. И его смех звучал так красиво и тепло, что в какой-то момент я просто им заслушалась. Уже давно я не позволяла воспоминаниям выползать из темного уголка, куда они были надежно упрятаны. Но даже тогда мне бы никогда не пришло в голову, что будет так приятно слышать, как кто-то смеется над ними.
– Теперь ты, – тихо напомнил он.
– Какие другие пути нашли полукровки-нежить, чтобы питаться?
– Живое человеческое мясо или кровь несут в себе минимальный след связанной с ними души. Это утомительно и не очень продуктивно, но так они могут выжить.
– Ты же сейчас не о вампирах говоришь? – шокированно воскликнула я. Он засмеялся.
– Да, но это уже два вопроса.
– Ничего подобного! – запротестовала я, прежде чем поняла, что вообще-то он прав. – Это был всего лишь… удивленный… риторический… возглас. – Его зеленые глаза смотрели на меня в упор, так что я сдалась и выдохнула: – Спрашивай!
– Почему стоматолог? – выдал он.
– Ой, без понятия.
Люциан скептически уставился на меня. Я искренне выпалила: «Честно!», а усмешку над его помрачневшим лицом спрятала за стаканом джин-тоника. Люциан смиренно вздохнул.
– Предвосхищая твой вопрос: да, я говорил о вампирах. По крайней мере, вы называете их так. Мы называем их сущим наказанием. Они тупее сахарной ваты, потому что не получали необходимого питания в период развития. Убивают без разбору, когда им вздумается.
– А я не об этом хотела спросить, – соврала я. Конечно, Люциан видел меня насквозь.
– Врушка, – тихо рассмеялся он.
– А ты докажи! – потребовала я. Зеленые глаза нашли мои. Блеск в их глубине выдавал, что он раздумывал, а не принять ли мой вызов. Прохладное покалывание побежало вниз по позвоночнику. Я неловко поерзала на подушках. Это то же ощущение, что я часто испытывала рядом с Люцианом. Между тем я гадала, не воспринимала ли я так его силу? С остальными праймусами тоже так будет?
В конце концов Люциан проиграл в гляделки. Он отвел взгляд, и покалывание пропало. Его рука – снова – скользнула к волосам. Почему-то у меня возникло впечатление, что он был бы рад закончить нашу викторину.
Но он этого не сделал.
– Ты когда-нибудь была у отчима на работе?
«Ого, да он помешался на Уилсоне Харрисе!»
– Не так чтобы я об этом знала. Когда мы куда-то выбирались, часто приходилось проезжать мимо его работы, потому что ему надо было что-то передать. Но мы никогда не задерживались, и за работой я его тоже ни разу не видела, – рассказала я и сразу спросила сама: – Если вампиры ничего не соображают, почему никого из них еще не обнаружили?
– Уже один факт того, что ты знаешь о вампирах, подтверждает, что им в этом не всегда везет. Обычно родители этих бестолочей следят за тем, чтобы они не попались. Если нет, об этом заботятся брахионы, – лаконично объяснил он. А я снова не смогла уберечь свою челюсть от падения.
– Вы охотитесь на вампиров?
Люциан укоризненно приподнял бровь, напоминая, что я снова задала лишний вопрос.
– Прости, – смутилась я и сделала еще глоток джин-тоника. Он правда был слишком вкусным…
– У тебя осталось что-нибудь, что подарил или дал тебе отец? – от нетерпения он подался вперед всем
