Изара, книги 1-6. Кассардим, книги 1-3 - Юлия Диппель
– Как бы там ни было, – продолжил Викториус, – это заклятие не давало тебя выследить. А то, что ты находилась на территории, подконтрольной Плеяде, еще больше усложняло ситуацию, – он страдальчески потряс головой, прежде чем снова взять на прицел Люциана. – Для таких случаев у праймусов есть специальные собаки-ищейки. Не правда ли, зайчик мой? Только брахион мог найти дочь Харриса. И только брахион, отошедший от Лиги, сделал бы это…
О’кей, если раньше я думала, что потеряла дар речи, это стало просто вишенкой на торте.
– Вы отправили Люциана по моему следу?
– Ах, деточка, у нас даже следа твоего не было. Мы только знали, что ты есть, и позаботились о том, чтобы ненавидящему Харриса Люциану стало это известно. Что любопытно, он все же тебя не убил. И этот факт, маленькая моя, заставляет меня приглядеться к тебе внимательней, чем ко всем остальным.
– Выходит, Джирон подкинул мне сведения и использовал меня, чтобы уничтожить Ариану?! – каждое слово обещало суровое возмездие всем, кто признается, что они об этом знали.
– Боюсь, так и есть, – удрученно произнес Викториус, ни капли не испугавшись. – Тем более романтично, что вы двое сидите здесь в полном согласии. Мятежный демон и дочь человека, на совести которого его погибший лучший друг.
Я в ужасе взглянула на Люциана. Его лицо потеряло всякое выражение, он встал и шагнул к пленному.
– Викториус. Ты без приглашения приблизился к занятому убежищу Тимеона и переполнил чашу моего терпения. Но ты был весьма полезен и в некоторой степени уважителен. Исходя из этого, я также проявлю к тебе уважение и отправлю тебя с ответом обратно к мастеру, вместо того чтобы прислать ему твою голову в качестве ответа.
– Смотрите-ка, он умеет быть красноречивым… сногсшибательно! – его внимательный взгляд противоречил легкомысленному выбору слов.
– Можешь передать своему мастеру следующее: несмотря на то что я в данный момент не сотрудничаю с Лигой, я все еще разделяю их взгляды. Поэтому я выдам любого изменника, нарушающего законы Канона, и убью любого, кто посмеет притронуться к этой девушке.
Викториус смиренно кивнул:
– Только для ясности, потому что я уверен, что господин потом спросит меня: существует ли вероятность, что при определенных обстоятельствах когда-нибудь ты… уберешь дочку Харриса?
– Это не касается ни тебя, ни твоего господина! – пугающе тихо ответил праймус.
Сообщение доставлено.
– Чудненько, – проворковал Викториус, вставая, – значит, на этом моя миссия выполнена. Полагаю, сейчас ты захочешь немножко поиграть с моей памятью.
Бросив на меня косой взгляд, он добавил:
– Прощай, мой маленький ландыш! Благодаря твоей живой непосредственности и вопреки твоей бледности я, вне сомнений, сохраню тебя в своем безграничном сердце. Позволь дать тебе небольшой совет на будущее: не доверяй мне. Будет очень жаль, если мой мастер преуспеет в своем намерении тебя убить. Но для этого тебе и нужен этот знойный парень! Если бы не пришлось тебя забыть, я бы вечно тебе завидовал, потому что у тебя есть такой сказочно красивый тигр. Addio, amore![7] – Следуя одному ему известному сценарию, он послал мне воздушный поцелуй, схватился за сердце и с мученическим выражением лица закрыл голубые глаза.
Глава 8. Обо всём на свете
Какой-то промежуток времени я просидела в студии Люциана одна. Кроме кучи одежды, сваленной на кресле, квартира Люциана была очень аккуратной. На стенах не было ни картин, ни фотографий, а на отдельно стоящем книжном стеллаже, который придавал открытой спальной зоне немного уединения, стояло только одно не особо выразительное собрание произведений мировой литературы. В общем и целом, абсолютно безличное пространство ничем не выдавало присутствия сверхъестественного жильца. Под крючками для одежды к стене прислонился чехол для гитары. На кухонной стойке одна кофейная чашка. Рядом с ней – iPad, пара газет и открытая записная книжка. После короткого внутреннего спора со своим хорошим воспитанием я рискнула сунуть туда нос. Страницы были исписаны ровным убористым почерком, но я все равно не смогла прочесть ни слова. Все надписи были не просто на незнакомом языке, отличалось и начертание букв. Некоторые знаки я уже видела на печати, которую дал мне Люциан.
– Сомневаюсь, что тебе это как-то поможет, – сказал Люциан, выходя из каменной стены. Порыв ветра из волшебного перехода еще играл в его волосах.
Я неловко переступила с ноги на ногу:
– Я… я не хотела… ну, я хотела просто… – заикалась я.
Люциан махнул рукой:
– Все нормально. Сам виноват, раз оставил ее открытой, – мимо барной стойки он прошел на кухню и открыл холодильник.
– Что ты сделал с Викториусом? – я сменила тему.
– Стер опасные воспоминания, создал пару-тройку фальшивых и запихнул его в машину, на которой он приехал.
Люциан достал бутылку тоника, потом бутылку джина, лимоны и кубики льда и смешал все это в стеклянном графине. Только тогда до меня дошло.
– Лучший джин-тоник, который ты когда-либо пробовал, – это твой собственный? – спросила я, пока он доставал два стакана из кухонного шкафа.
– Когда-то я работал в одном баре на Манхэттене, – ухмыльнулся он. Подтверждая сказанное, он с профессиональной ловкостью покрутил стаканы в воздухе, прежде чем разлить в них коктейль. Подмигнув, он толкнул стакан по барной стойке в мою сторону и поднял свой:
– За ответы, которые мы, надеюсь, скоро получим.
Да у нас разговор по душам! Мы чокнулись. Он выпил половину и снова наполнил стакан. Я не спешила и просто потягивала напиток. Это и правда был потрясный джин-тоник.
– Удовлетворена? – лукаво поинтересовался Люциан и направился со стаканом и кувшином к дивану. Я кивнула.
– По крайней мере в том, что касается обещания джин-тоника.
Хорошее настроение испарилось. Он виновато вздохнул и сел.
– Ариана, послушай. Мне очень жаль, что я втянул тебя во все это, – в своей прагматичной манере он просто дернул плечом.
– Это же вина Джирона, – отмахнулась я, но Люциан покачал головой.
– Я должен был знать, – с неудачами бессмертный демон справлялся так же плохо, как с опекой несовершеннолетних. Но его настроение могло помочь мне выпытать хоть какие-то ответы.
– Кто вообще этот Джирон? Ну, кроме того пункта, что его лучше избегать, – спросила я, тоже усаживаясь на диване. Я долго не могла найти себе место поудобней между подушками, а когда наконец подняла глаза, заметила, что Люциан за мной наблюдает. Он улыбался, а мне ничего не оставалось, кроме как признать правоту Викториуса. Этот праймус и правда сливочная пеночка. Слава богу, пеночка, кажется, не заметила, что
