Кромешник и его светлое чудо - Лана Ежова
— Опасен человек, находящийся в летаргическом сне? — возмутилась я. — Еще бы! Столько девиц его облобызало, столько заразы навешало!
— Речь не об этом, — явно смущенно произнес второй кромешник.
Но я уже не слушала, спросила то, что волновало:
— А вы не пробовали будить своего принца традиционными способами? Целителя приглашали? Или хотя бы диагностирующим артефактом проверяли?
— Ты думаешь, мы дураки? — возмутился тот, кого я только что жалела. — Все мы проверяли и делали!
Мысленно махнув на него рукой, я сняла браслет с диагностирующей подвеской и решительно направилась к черному саркофагу.
Проверяли они или нет, неважно, главное, что этого не делала я. А раз я не делала, то сделаю сейчас. Ох, какой сумбур в голове! Сама уже запуталась из-за этих кромешников!
— Ты что творишь? — возмутился Джет, когда я принялась водить артефактом над телом спящего.
— Подожди, — остановил его длинный. — Давай дадим нашей умнице шанс.
Уверенность, что я разберусь во всем с наскока, быстро потухла: не единожды проверенный магполицией в полевых условиях артефакт сбоил — он попросту ничего не показывал. Ни малейших данных! Будто в гробу труп, тогда как красавчик точно спал. Мой артефакт что-то глушило, какой-то другой артефакт.
Я застыла возле саркофага, рассматривая спящего в нем принца.
Хм, саркофаг... Мне бы специальные очки и инструменты, чтобы убедиться точно, но я и так уверена процентов на восемьдесят, что гроб — это и есть артефакт. Многофункциональный, удивительный, ведь позволял держать человека в состояние анабиоза сотни лет.
Высшая магия созидания... И у воинов разрушительной Тьмы? Как все необычно и отличается от того, что раньше говорили о кромешниках.
Если разобраться, как работает этот саркофаг, то можно его отключить. Точнее, отключить функцию, отвечающую за сон, то есть пробудить принца. Но для этого нужно разобраться, как тут все работает. Осторожно, чтобы не сломать. Хотя, думаю, с этим непросто — вон, какая дыра в прозрачной крышке, а гроб все равно работает...
Я принялась аккуратно простукивать саркофаг.
— Что вы делаете, леди?
— Тише, — шикнула я на длинного и честно добавила: — Мешаете.
— Может, нам, вообще, выйти? — хмыкнул он.
Я кивнула.
— Было бы неплохо.
— Что? — возмутился обладатель фиолетовых туфель, хотя сам только что и предложил удобный выход из положения. — Вы в своем уме, леди?
— Не в вашем точно, — отозвалась машинально. — Не отвлекайте, пожалуйста.
Джет, давясь смехом, хлопнул напарника по плечу.
— Наша умница права: не мешай, дай ей шанс разбудить принца.
Слова прозвучали с издевкой, но длинный промолчал.
Несколько минут я в полной тишине ползала вокруг саркофага бешеной ящерицей. И... и ничего! Я не обнаружила ни-че-го. Он словно выполнен из цельного куска какого-то материала. Вопрос: какого? Плотность, твердость, цвет, проводимость магии... что-то я могла установить на глаз, но очень немногое. Ладно, совсем ничего! Я раньше не сталкивалась с подобным веществом, из которого был создан саркофаг. И это удручало и одновременно раззадоривало.
— Все? Наползались, леди? Настало время поцелуев.
Я погрозила кромешнику пальцем.
— Подчеркну — поцелуя. Речь шла об одном. Еще кого-то целовать не собираюсь.
— И не надо! — почти рявкнул длинный.
Боги, я его раздражаю? А почему? Я же неконфликтная, спокойная...
Мысленно обижаясь на поведение похитителей, я достала очередной артефакт и принялась водить над лицом принца, затем и над крышкой саркофага. На ней, кстати, пыли или отпечатков рук не было, но это не значит, что точно отсутствовала зараза. Столько девушек прикасалось немытыми руками к этому саркофагу? Почти три сотни? А потом еще все эти дамы лезли целовать несчастного мужчину.
Да на его месте, очнувшись, я бы не простила благодетелей! Ты беззащитный, спишь невинно, а тебя лапают в этот момент. Фу...
— А сейчас ты чем занимаешься? — устало поинтересовался мой похититель.
— Дезинфекцией. Через поцелуй много чего можно подцепить, самое безобидное — простуду.
Длинный произнес что-то невнятное и отвернулся к стене. У Джета оказались гораздо крепче нервы, он преспокойно напомнил:
— Ты же понимаешь, что не вернешься домой, пока не поцелуешь нашего друга? Уж прости, таково правило.
Придуманное ими, то есть ему можно и не следовать.
Выполнять требование не хотелось, но дома ждал Барт, да и спать пора. А еще хотелось поужинать и принять ванну.
Ладно, это всего лишь поцелуй! Притом другая сторона безучастна и о нем и не вспомнит.
Спрятав артефакт, я поднялась на вторую ступеньку возвышения и, перегнувшись через бортик саркофага, посмотрела на безмятежное лицо спящего. Красивый мужчина. Но целовать не хотелось. Все внутри протестовало. Я словно совершу сейчас предательство. Только кого я предам? Незнакомца? Но ведь я ему ничего не обещала, как и он мне.
А еще... а еще он не пришел за мной, как ни тянула время.
Да, в глубине души я его ждала, очень ждала! А он не явился на помощь.
Ну, сам виноват, сейчас поцелую другого.
Сложив губы утиным клювиком, я медленно склонилась к лицу принца.
Ох, шмырь, не могу. Не могу так!
Пришлось зажмуриться, чтобы не видеть.
Еще ниже склониться. Еще чуть-чуть.
Главное, теперь не промахнуться, а то не засчитают чмоканье в нос...
— Да целуй уже! — крикнул Джет. — Что ты тянешь?
Меня окликнули и одновременно оттолкнули. Мягко, аккуратно.
Я открыла глаза. Щит в виде солнца с лилией сиял передо мной. Светился ярко и, как будто, угрожающе.
Защищает от меня принца? Я что, заразная, раз поцеловать не могу?! Только что думала о десятках лобызавших с грязными руками, и вдруг сама оказалась в их числе. Неугодной. Непригодной для поцелуя. Впору обидеться.
Я сделала шаг назад, помня о ступеньках. Еще свалиться не хватало — позориться по полной не хотелось.
Свет между мной и гробом стал отдаляться от последнего. Он словно... словно тянулся за мной?
Был моим щитом?
То есть это не принца запретили целовать, а меня защитили от поцелуя с ним. Неожиданно. И что это означает?
— У нее солем, — с благоговением
