Хозяин Зимы (СИ) - Ирена Гржибовски
Вдруг что-то за окном вспыхнуло. Сначала подумалось на молнию, но стоило выглянуть, как стала видна завеса, которая от чего-то стала видимой. Она сияла, делая пространство вокруг ещё светлее, а через миг загудела. По дому прошла вибрирующая волна, которая лишь нарастала.
Как там сказал Радмил? «Вы поймёте»? Севара поняла. Она знала, что кто-то с магическим даром пересёк границу завесы без её ведома. И щит предупреждал обитателей дома о вторжении гулом, пропитавшем стены, и светом, бьющим в окна. Наверняка издали, в самом Пэхарпе, виден холм на которым поднимается сияющий купол.
Севару словно ледяной водой окатили. Сжалось горло, остановив дыхание, сердце зашлось в болезненно быстром неровном ритме, застучала кровь в висках, а по коже прошли мурашки.
«А вдруг Хозяин Зимы?» — подумалось вдруг. «Нет, что за бред, — одёрнула себя Севара, — наверняка беглый маг». Мысль совсем не порадовала. Пожалуй, она предпочла увидеть беловолосого незнакомца, спасшего её в лесу когда-то, а не преступника с магическими способностями, бежавшего из Башни.
Нервно дёрнувшись, Севара выронила пирожок и метнулась к парадному входу. Она взволнованно оглядела замки. Закрыты. Хотела было побежать и к чёрному входу, но тут раздался странный треск и звон из залы.
Нужно было бежать. К слугам через кухню, наверх, да куда-нибудь. Но ноги одеревенели, тело застыло, будто надеялось, что если вести себя тихо, его не обнаружат. С трудом Севара заставила себя двигаться, но было слишком поздно. Она успела только повернуться, как из-за открывшейся двери в зал выглянуло лицо.
Пожалуй, такого ужаса Севара не испытывала никогда. Даже в тёмном лесу, чувствуя, как мороз забирает её жизнь, даже узнав о Хозяине Зимы, даже думая о надвигающейся смерти… Нет. Всё это походило на её взбудораженную переездом фантазию. Однако теперь… Теперь всё изменилось, стало болезненно реальным.
Чужие глаза смотрели на неё. Смерть остановилась в шаге.
Глава 8. Ночной визит
На Севару уставился худощавый мужчина. Белки его глаз были красноватыми, казались воспалёнными, ноздри раздувались хищно, будто он был ищейкой, спешащей по следу добычи. Тонкие губы подрагивали, словно бормотали что-то беззвучно, они были сухие и потрескавшиеся, настолько, что кое-где выступали капли крови. Сальные волосы, стриженые когда-то очень давно явно наспех, образовывали колтуны, а борода незнакомца походила на жёсткую спутанную паклю.
Он напоминал бешенного пса, разве что пенной слюны не хватало. Болезненно бледный, в тряпье, висящем на нём, как на тонком пугале, он смотрел удивительно живыми и алчущими глазами. Они сверкали в темноте, горели, прибавляя его образу сумасшедшей жути.
Мужчина выглядел как человек, которому больше нечего терять. А значит, он способен на всё. И это умозаключение Севару пугало сильнее, чем всё, что страшило её до. Даже смерть казалась не таким плохим исходом, будь она быстрой, а не такой, которую могло бы выдумать воспалённое сознание обезумевшего беглеца.
Они стояли друг на против друга едва ли пару мигов. Без действий, лишь обмениваясь взглядами. Севару мелко трясло, в висках гулко стучало, под ложечкой неприятно сосало, усиливая дрянное предчувствие и страх.
Внезапно рука незнакомца взметнулась вверх, вытянулась. Пальцы узловатые и длинные, похожие на лапы паука, скривились. Раздался шёпот. Сиплый, мерзкий. Севара почувствовала на шее странную щекотку, которая тут же превратилась в жёсткую хватку. Изо рта её вырвался хрип. Горло буквально сжимали. Давили на гортань, на трохею, не давая воздуху просочиться в лёгкие. Её душили.
— Проворная ты сука, — оскалился незнакомец, — а ведь утром не было щита, я знаю, проверял.
Когда глаза жертвы начали закатываться, он ослабил хватку. Севара жадно вдохнула, окончательно удостоверившись, кто перед ней — тот самый беглый маг из Башни. Она глотала сквозняк, тянущий из зала, и с ужасом понимала, что хотя ей и дали возможность дышать, крепкие горячие пальцы всё ещё оставались на шее. Невидимые, готовые вновь заставить её биться в панике.
— Мне поздно бежать. Так что либо ты будешь послушной девочкой, либо я вырву твои конечности и вспорю живот, — маг хищно облизнулся, будто не прочь был ещё и поужинать её потрохами. — Ты дашь мне деньги. Я успею сбежать. И не вернусь в такое убогое место, не стану больше скрываться, как животное по лесам.
Севара не находила в себе сил ответить. Она была напугана. Колени её тряслись, а на глазах выступили слёзы отчаяния. Где же полиция?
Раздались шаги. Со второго этажа спускалась заспанная Оленя, поднятая гулом завесы. Та не прекращала вибрировать и сверкать. С кухни тоже послышались звуки. Слуги всё же проснулись. Однако сердце Севары сжалось от плохого предчувствия. Она хозяйка дома, она нужна преступнику, а слуги? Для него они бесполезны. Он маг, он способен убить их одним взмахом руки. Ни за что, просто потому, что может.
— Я дам тебе, что хочешь, но ты не тронешь моих людей, — с трудом выговорила Севара, замечая напуганный взгляд Олени. Та замерла на лестнице, обхватив себя руками.
— Если они будут послушными, — легко согласился маг. Наверняка, ему тоже не хотелось тратить лишние силы.
— Оленя, — Севара собрала жалкие остатки своих сил, чтобы придать голосу уверенность и твёрдость, — спустись и иди на кухню. Забава, дедушка Ежа, — теперь Севара взглянула на приоткрывшуюся дверь, явившую тень слуг, которые, похоже схватились за посох и сковородку, — не выходите. Это приказ.
На миг всё замерло. Камеристка застыла на лестнице, в щель смотрели две пары глаз, впиваясь в обезображенное безумием лицо мага. Тот как-то странно переступил с ноги на ногу, кости его защёлкали.
— Оленя, живо! — прикрикнула Севара, заставляя её вздрогнуть и сбежать вниз. Она кинула взор на хозяйку, блеснув слезами. Забава подтащила Оленю, бормоча молитвы.
— Прошу за мной, — обратилась Севара к преступнику. Она старалась найти в себе всё благородное спокойствие, которым располагала. Во-первых, чтобы не спровоцировать мага грубостью, а во-вторых, чтобы слуги переживали чуть меньше. Пусть считают её смелее и сильнее, чем она есть на самом деле.
— Как мило. Истинная дворянка, — фыркнул беглец, но поплёлся следом. — Не вздумай выкинуть фортель, иначе сдохнешь мгновенно.
— Не беспокойтесь, я придерживаюсь благоразумия, — ответила Севара, испытывая крайнюю степень раздражения. Как он смеет с ней так говорить?
Внутри нарастал горячий гнев, разбавляя холодный страх. Отчего ей приходится стелиться в собственном доме перед каким-то вшивым оборванцем? Как негодяй дерзнул разбить новое укреплённое окно, а после испачкать её полы, ковры своими грязными ступнями? Почему ничтожное голодное дикое нечто решило, что может угрожать ей? С чего бы подобное животное в отрепьях страшнее величественной фигуры
