Полузвери (СИ) - Татьмянина Ксения Анатольевна

— Спасибо, госпожа Катто, у меня все. Будут вопросы, я вернусь. Если сами что вспомните, вот по этому номеру можете со мной связаться.

— А когда появятся новости, вы нам сообщите?

— Не волнуйтесь, если вдруг, то в Инквизе об этом заговорят быстрее, чем где-то еще. Хорошего дня.

— Взаимно.

Как только мы оказались вновь втроем за своими столами, то стали молча переглядываться. Я видела, как девушкам хотелось наброситься на меня с вопросами, но обмануться в надежде, что не услышит посторонний, нельзя.

— Я не дотерплю до конца работы, надо в обед уйти!

— Знаешь спокойное место без людей? Даже до обеда сил нет ждать, меня взорвет! Плевать на куратора, прогуляем немного, и что-нибудь соврем, если хватятся.

Замаскировались папками, разошлись по очереди и встретились там, где предложила Элен — за зданием архива. И не ожидала, что Варита возьмет вдруг и крепко обнимет. Чуть с языка не сорвалось: А как же «Они грязь, а не люди»? Куда исчезло стремление изловить всех некромантов, чтобы такие как мы по земле не ходили?

Та будто мысли подслушала, сказала прямо в ухо:

— Я ошибалась, Ева. Я столько всего тебе хочу объяснить, но знай одно — я ошибалась…

— А я нет. — Хмыкнула Элен и признательно улыбнулась. — Я точно на своем месте, и господин Троица обещал мне настоящую практику. Ева… расскажи, что происходит, и кто вы все?

— Не могу. Это только Нольд может решить и вас во все посвятить…

— Да! — Обе прям вскинулись и едва ли не хором спросили: — А что с господином Нольдом?!

— В смысле?

— Мы видели его утром, прошли близко, и с ним что-то не так. Он как бы… не знаю… Не тебе в обиду, подруга, Варита разболтала, что это — твой мужчина оказывается… он — обычный. Внушительный, приятный, но — как все, не до обморока. А другой, Ян, — Элен, не скрывая волнения, сверкнула радостными глазами, — для прикрытия был? По-дружески?

— Слушайте, нашли, о чем говорить! Я хочу знать, как вы сейчас после всего случившегося? Тяжело ведь…

— Ни капли не тяжело. Не уклонись я в сторону, Серапион бы нож в печень всадил, убил. А так — я его, и всех защитила. Я, наконец-то смогла реально не допустить самого страшного и непоправимого. Нет ничего хуже, чем видеть чужую смерть и быть бессильной! Не в этот раз! И никогда больше!

Варита перекинулась объятиями на Элен. При всех переменах, осталась чувствительной и восприимчивой, какой была. А внешний вид… это воскресла та, дерзкая и уверенная в себе девочка, которую умертвило тяжелое горе и чувство незащищенности. Она не осталась один на один с убийцей, я не сбежала, а встала щитом, ее никто не бросил. Что еще лучше — никто не погиб, а возмездие оказалось быстрым и жестоким!

— С завтрашнего дня я не буду приходить сюда.

— Как? Ева, мы ведь только-только…

— Простите. Я очень рада вашей дружбе и не отказываюсь! У меня никогда подруг не было, но есть дело и сейчас оно важнее всего. Мы не пропадем, может быть будем видеться еще, если Нольд или другие как-то подключат вас в команду. Пока для меня мирной жизни нет, я не свободна.

Мы помолчали немного. Элен переглянулась с Варитой и нашла какое-то согласие с ней:

— Будете нас посвящать или не будете, знай — не подведем. И тем более не выдадим, пусть хоть как пытают. Любая помощь, любая просьба — мы здесь.

— Спасибо.

— Ева, о личном… моя сестра…

— Сейчас я ее не вижу, но она до сих пор с тобой. Элен, это не лучший способ помнить о ней, призрак — не сам человек, это твоя часть души. И ей надо ожить. Не знаю, как, но отпусти… ты страдаешь от смерти, а нужно жить дальше. Я знаю, о чем говорю, теряла близких.

— Тебе девятнадцать?

Я не притворялась рядом с девушками и наивных глаз не делала. Поэтому улыбнулась на то внимание, с каким обе вглядывались мне в лицо.

— Тридцать три. Моего отца убили сектанты, а любимый человек погиб в аварии. Давно. Больно — это навсегда, Элен, но я уверена, что никто из них не хотел бы моего вечного страдания. Как твоя сестра не хотела бы.

— Сочувствую.

— И это взаимно.

И снова замолчали. Нас объединяли трагедии, и сам разговор вернул каждую в свое не радужное прошлое. Варита вдруг улыбнулась:

— А Вилли замечательный. Он в Инквизе тоже как будто притворяется — болтун и лопух, а на самом деле нет. Настоящий и мужественный.

— Только не влюбись, Он уже занят, у него есть пара.

— Вот пройдоха! Вы все что ли по каким-то легендам живете? Сплошное притворство!

— Только не от вас. Теперь — нет.

После обеда в общей зале я увидела Валери. Поймала ее взгляд, помахала рукой, чуть только что на цыпочки не встала, привлекая внимание — как же, я почему-то давно брошенная собачка-землячка, которая вдруг позабыта. Что, подружка больше не нужна? Та, как об стену мазнула, не видя, — наверняка опять искала лишь Нольда. Я решила с роли не сбиваться, подбежала поближе и заискивающе произнесла:

— Добрый день. Покурим в перерыв? Я вам столько про выходные хочу рассказать, все в спортивном комплексе провела, шикарный просто!

— Да-да. Но в другой раз.

И, развернувшись, поднялась обратно…

Да, я была к ней слепа. При чем настолько, что раньше даже мысли не возникало из-за нестыковки: Валери — сектантка, она не могла быть не замарана убийствами! Щит артефакта настолько затмевал восприятие. Где она его прячет? На теле носит? В сумке? В тайном кармашке? Не просить же мне Нольда ее раздеть при случае, чтобы это обнаружить… Фу!

Извертелась как на иглах следующие два часа. Девушки тоже не слишком могли работать, не лезли в голову ни практика, ни стажировка, ни повторение тестовых вопросов.

С Нольдом еще утром условились встретиться в восемь часов на другом конце города. Вилли где-то пропадал, Ян был занят, и Нольд смирился с риском, что я без сопровождения проездила время на метро, прогулялась по городу, приглядываясь ко всем, кто мог идти следом слишком долго и изнывала от недостатка информации и переизбытка событий.

Какой вчера был замечательный день отдыха! А сегодня? Я думала о паршивой Валери, а должна была переключиться на предстоящую встречу с сородичами Нольда… Событие знаковое для меня, а для него тем более!

В туалете торгового центра проверила расцарапанную ногу — не зажила. Смерть в малой концентрации в действии…

Когда Нольд прислал сообщение, что на месте, я нашла новую темно-синюю машину на стоянке. Как села, сразу спросила:

— Новости есть?

— Песочник ночью очнулся. Ян с Троицей сегодня займутся перевозом, он плох, но транспортабелен — укроем и выходим, надеюсь, пока секта второе покушение не устроила. Троица уже оборудовал место с нужной аппаратной и медикаментозной поддержкой. Вилли удалось создать дубль-адрес электронной почты сектантки и пара писем пришла как ей, так и ему на левый сервер. Плакаты Париса готовы, ночью расклейка.

Новости радовали, все шло по плану.

— Теперь расскажи мне, пожалуйста, как Парис оказался в команде, и как ты с ним познакомился?

— Это важно, или просто любопытно?

— Еще не знаю. Сидит в голове занозой, я не могу понять ни мотивации, ни его отношения к нам.

— Подожди немного.

Мы ехали по городу, Нольд следил за движением, а по некоторым нашим маневрам, еще и за возможным слежением. Но как только он перестал лишний раз бросать взгляд в боковое зеркало и выбрал одну полосу, к выезду на столичную обводную, начал говорить:

— Девять лет назад у одной из наших семей сложился выгодный брак с сыном известных промышленников, самым богатым наследником династии на западных землях. Свадьба не могла пройти незаметно, приглашены были многие известные люди, как из властных структур, так и светских, а Парис стал приглашенным со стороны жениха. Семья владела огромным закрытым участком земли, Черное озеро — слышала когда-нибудь?

— Смутно.

— Там свадьба и проводилась. Представители кланов, как положено, были там — не все, но я попал. Очень не хотел, но пришлось исполнять обязательство. К концу дня, естественно, гости разбились на группы, и Парис внезапно прибился к нашей, практически семейной, много болтал сам, задавал провокационные вопросы и одним из них вывел тему отношения к некромантам. Никогда, ни до, ни после я не слышал грязи больше, чем вывалил тогда Парис на весь ваш род. Было впечатление, что дай ему в руки огнемет, он прямо сейчас живьем и не задумываясь, сожжет любого, в ком только заподозрит «нечисть». Там много было эпитетов. — Нольд коротко глянул на меня. — Полузвери плохо к вам относятся, но и они впечатлились накалом ненависти и презрения… одобрили, поддержали, чуть ли не похлопали от радостного согласия. Все, кроме меня. Лица не удержал, ног тоже — вылетел из круга, как из помойной ямы, слишком противно было. Поверь, Ева, девять лет назад я был не тем Нольдом, кто хорошо владеет эмоциями.