Влада Крапицкая - Нектэрия
— У Ланы сегодня день рождения, представляете? — сказал он, обращаясь к своим друзьям, и передавая мне бокал.
Не дав им даже открыть рот, я сказала:
— Никаких поздравлений, пожалуйста. Я совершенно случайно проболталась об этом. И шампанское не в честь для рождения, а скорее как средство снять психологический стресс.
— Ясно, — улыбаясь, сказала Анна и, бросив взгляд в сторону Макса, продолжила, — Наверное, вывалил всё как снег на голову?
— Не знаю, всё или нет, вопросы у меня ещё остались. Но то, что я узнала, было скорее лавиной, а не снегом, — смущённо ответила я.
— Понимаю тебя, для меня это тоже когда-то оказалось потрясением, — с нотками грусти в голосе, произнесла Анна.
Я сделала глоток шампанского и перевела взгляд на Макса, потом опять на Анну:
— Теперь я вижу между вами сходство. Хотя подождите, — я вспомнила разницу в возрасте и окончательно запутавшись, замолчала.
Макс понимающе посмотрел на меня и сказал:
— Извини, тогда я не мог сказать тебе правду. Анна мне не племянница, а моя двоюродная праправнучка. Мой родной брат, её прапрадедушка.
— Круто, — промямлила я.
Анна улыбнулась и продолжила:
— Примерно то же самое подумала и я, когда узнала, кем мне приходится Макс. Попробую, тебе сейчас всё объясню. Мы с Максимилианом происходим из знатного итальянского рода Бессани, который проживал в городе Римини, на берегу Адриатического моря. В истории нашей семье записано, что Макс в 1650 году уехал в Болонский университет и пропал. Единственное, что осталось у нашей семьи, в память о нём, это его портрет. А теперь представь: 1826 год, по Европе катиться эпидемия холеры. Сначала умер мой отец, потом заболели мы с мамой, но и она долго не протянула. Ужасная болезнь, — Анну передёрнуло от воспоминаний. — Шансов выжить практически не было, и тут в нашем замке появляется Макс, и предлагает мне спасение. Мне было двадцать два года, я была молода и хотела жить. Я плохо понимала в тот момент, что говорил мне Макс, я слышала только два слова — «будешь жить», остальное меня не интересовало. Так я стала вампиром. А потом уже Макс, в доказательство, того, кем он мне приходится, указал на портрет в нашей галерее. У меня тоже был шок. Представляешь — двоюродный прапрадедушка, который выглядит на тридцать лет? — она так заразительно рассмеялась, что мы тоже не выдержали и начали смеяться вместе с ней.
Неожиданно все замолчали и прислушались. Спустя пару секунд, Макс сказал:
— Стефан вернулся.
Я поднялась с кресла и, подойдя к двери, открыла её. Только сейчас я обратила внимание, что на улице уже темно. Стефан, как раз зашёл во двор. Выглядел он уставшим.
— Стефан, ты припозднился. Уже темно. Что-то случилось?
— Нет, просто задержался в деревне.
— А у нас гости.
— Вижу, — мрачно сказал он и бросил взгляд мне за спину.
Я повернулась и увидела стоящего рядом Макса. Тем временем Стефан направился к себе.
— Стефан? Ты голоден? — беспомощно спросила я.
— Нет, — не оборачиваясь, ответил он, и скрылся в конюшне.
— Макс, пожалуйста, чтобы ты ему не приказал, верни всё на место. Я не могу видеть его в таком состоянии, это бесчеловечно, — умоляющее произнесла я.
— Не волнуйся, когда мы будем уезжать, я всё верну на свои места. Он даже не вспомнит, что знал меня. Сейчас этого нельзя сделать, потому что я не могу отдать ему приказ забыть меня, а потом опять находиться здесь. Это будет разрывать его мозг противоречиями. Потерпи чуть-чуть. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась я.
— И кстати, если ты так заботишься о Стефане, может, позаботишься о себе? — он опять улыбнулся. — Тебе самой надо поесть.
При упоминании еды, я почувствовала, что действительно проголодалась. Я кивнула, и, закрыв дверь, пошла на кухню. Есть хотелось, но готовить сил не было. Я открыла холодильник и достала ветчину. Сделав бутерброды, быстро перекусила.
— И это всё? — недоумённо спросил Макс. — Ты вообще слышала о здоровом питании?
— Слышала, — устало ответила я. Поев, я почувствовала усталость, и меня стало клонить в сон. День выдался слишком длинным. Голова уже отказывалась воспринимать информацию. — Знаешь, я, наверное, пойду спать.
— Да, тебе надо выспаться. Мы останемся здесь,
Я вышла из кухни и только открыла рот, чтобы с извинениями удалиться в спальню, как Анна сказала:
— Спокойной ночи.
— Приятных снов, — добавил Ник.
Я кивнула. Хорошо, что у них чуткий слух, и не надо двадцать раз объяснять одно и тоже.
В спальне я стянула с себя одежду и, упав в кровать, сразу заснула. Мне опять снились кошмары, но как только меня начинал охватывать страх, я ощущала прохладу, и кошмар исчезал.
Утром, открыв глаза, я увидела Макса. Он сидел в кресле, возле окна и читал книгу.
— Что ты здесь делаешь? — недоуменно спросила я.
— Тебе опять, что-то снилось, и ты металась во сне, — закрывая книгу, сказал Макс. — Вставай, я жду тебя на кухне, — он встал и вышел из комнаты.
Я поднялась и, надев халат, направилась в душ. Спустя двадцать минут, выйдя из душа, я оделась в спортивный костюм и пошла на кухню.
Запах я услышала, не доходя до кухни и меня сразу начало подташнивать. Зайдя на кухню, я увидела Макса, стоявшего у плиты.
— Что ЭТО? — враждебно спросила я, указывая на тарелку с оладьями.
— Оладьи, — растерянно сказал Макс.
— Я вижу, что не блины! Если это мне, можешь не стараться. Я говорила, что не завтракаю по утрам, — напомнила я ему.
— Ты должна сбалансировано питаться, это важно. Неужели так трудно сесть и поесть? — он начал терпеливо меня уговаривать. — В детстве ты же завтракала, почему не начать делать это опять?
— Я и в детстве, не завтракала, — я подошла к кофеварке и включила её.
— Как это? Неужели твоя мама не кормила тебя завтраками? — недоумённо спросил Макс.
— Моей матери было глубоко наплевать, завтракала я или нет, — не подумав, ответила я.
— Что это значит? — заинтересованно спросил Макс.
— Ничего, — отрезала я. На эту тему мне не хотелось разговаривать.
Он уловил мой тон, поняв моё нежелание говорить. И решил зайти с другой стороны.
— А я так старался, готовил. Думал ты оценишь, — с вздохом сказал Макс.
Мне стало стыдно, и за мой тон, и за моё поведение.
— Хорошо, — примирительно произнесла я. — Я попробую твои оладьи, но обещай мне, что это первый и последний раз, когда ты пытаешься накормить меня завтраком.
— Обещаю, что я больше не буду кормить тебя завтраками, — он хитро прищурился, делая упор на «я».
Я вздохнула и села за стол. Тошнота накатывала волнами. Через силу взяла первый оладушек, макнув его в сметану, и откусила. Вкус был изумительный, воздушный. Я удивленно подняла глаза на Макса. Он рассмеялся.
