Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2 (СИ) - Екатерина Слави
Но вот звон стали и вскрики стали настолько громкими, что ей захотелось зажать уши, чтобы не слышать.
«Нельзя, — напомнила себе Равена. — Мне нужно продержаться. Еще немного… Иначе все будет зря».
Дверь сорвалась с петель и словно под неистовым порывом ветра влетела внутрь сарая, с грохотом упав на пол — во все стороны полетели щепки.
Но Равена знала, что не ветер это сделал. Знала, еще до того, как дверной проем заслонила фигура в темной дорожной накидке.
В каждой руке по обнаженному мечу, растрепанные темные волосы, глаза цвета изумрудов, шрам, пересекающий щеку, и кровь — много крови. На одежде, на руках, на обоих лезвиях мечей, на лице. Брызги и потеки — как будто на Амира пролился кровавый дождь.
Равена смотрела на него, холодея от ужаса.
Амир не стал даже принимать облик дракона. В человеческом облике… всего лишь в человеческом облике он справился с большим отрядом канрийцев, прокладывая себе дорогу в одиночку. Дорогу к ней.
Сколько сейчас за этой дверью мертвецов, спрашивала себя Равена. Она заставила себя сделать глубокий вдох и посмотреть в лицо названого брата. В ее ушах стоял голос пятнадцатилетнего Амира:
«Твой вес мне в самый раз. Я могу всю жизнь нести тебя на спине и даже не замечу…»
Да, подумала Равена, было и хорошее. Было…
Отбросив на пол оба меча, Амир широким шагом направился к ней. Остановился в двух шагах и окинул внимательным взглядом сидящую на полу и прислоненную к стене тонкую фигурку. Потом качнул головой и с хмурым недовольством и произнес:
— Ты все такая же глупышка, моя Равена. Снова ускользнула из моих рук и только ради того, чтобы эти ничтожные канрийские воры морили тебя здесь голодом.
Равена молча смотрела, как Амир, преодолев разделяющие их два шага, опускается перед ней на колени. Его руки обняли ее, оторвав спину Равены от стены сарая, и прижали к себе.
Это было странное объятье. Как будто Амир боялся потерять ее и сейчас, снова имея возможность держать Равену в своих руках, выдохнул с облегчением. Его рука с давней лаской, как это было в глубокой юности, погладила ее по волосам. Почти по-братски. А Равена отчаянно старалась не думать, что рука эта обагрена кровью множества людей.
— Неужели умереть в плену канрийцев для тебя лучше, чем жить в плену у меня, малышка Равена? — понизив голос, произнес он ей на ухо, продолжая прижимать ее к себе неожиданно бережно, как ни разу не делал это в Клане Драконов.
На миг в груди Равены что-то дрогнуло. Пришло непрошенное осознание: а ведь он ее любит. По-своему, но любит. Дорожит ею.
Только это ничего не могло изменить.
В живот Амира вошло холодное лезвие кинжала.
13. КЛЯТВА РАН-ГИ
Холодное лезвие кинжала вошло в тело Амира неглубоко, и он мгновенно отпрянул, схватив Равену за запястье с такой силой, что кинжал выпал из ее руки.
Резко отбросив руку Равены, Амир прижал ладонь к своему боку и, отняв, посмотрел на нее: на его пальцах появилась свежая кровь — в этот раз его собственная. Сначала Амир с недоверием заглядывал в глаза Равены, словно искал в них что-то, потом губы его изогнулись в недоброй улыбке.
— Ты пыталась убить меня, малышка Равена? Этими слабыми руками человека, который голодал много дней?
Равена медленно покачала головой, видя, как в изумрудных глазах все сильнее разгорается пламя ярости.
— Мне бы никогда не удалось вонзить кинжал так глубоко тебе в сердце, как ты вонзил его в сердце моего отца, — тихо произнесла она. — Нет, Амир, я не пыталась тебя убить.
— Тогда зачем? — спросил он, не отводя от нее взгляда, который с каждым мгновением становился все тяжелее.
— Лезвие кинжала отравлено, — пояснила Равена. — Но не волнуйся. Они обещали, что этот яд не убьет тебя, только усыпит. Ты нужен им живой.
Амир коротко рассмеялся.
— Не могу поверить… Ты сговорилась с канрийцами.
Снова прижав ладонь к тому месту, куда Равена ударила его кинжалом, Амир тряхнул головой, как будто пытался отогнать назойливую муху, избавиться от чего-то. Равена видела, каким мутным становится его взгляд, хотя Амир старался держаться. Она поняла: он слабеет.
Края его рта приподнялись в улыбке. Резко обхватив второй рукой шею Равены, он с силой притянул ее к себе, прислонившись лбом к ее лбу.
— Ты предала меня… малышка Равена, — прошептал Амир, глядя ей в глаза.
Равена медленно подняла руку и прикоснулась пальцами к шраму, который для нее был напоминанием о том дне, когда Амир убил ее родителей. Их родителей.
— Ты первым предал меня, Амир, — тихо сказала она. — Я была счастлива, что у меня есть брат. Восхищалась тобой, гордилась тобой. Была привязана к тебе. Я любила тебя, Амир. Ты значил для меня много. Но отнял у меня все.
Она видела, как у Амира дернулся край рта. Или ей показалось. Равена потянулась вперед, ближе к его уху, и прошептала:
— Я не буду твоей, Амир. Никогда.
Она чувствовала всем своим существом, как сильное тело, прижимающее ее к себе, слабеет с каждой секундой. Амир погрузил пальцы в ее волосы и потянул ее голову назад. Чтобы заглянуть ей в глаза — сразу поняла она.
Его взгляд был рассеянным и мутным.
— Равена… — произнес он на выдохе, потянулся к ней, как будто намереваясь поцеловать, но его губы лишь слегка мазнули по ее губам — тело Амира качнулось, и он с громким стуком завалился на пол.
Равена продолжала сидеть на полу и смотреть на лежащего у ее ног названого брата. Всем ее существом овладело бесчувственное оцепенение, не хотелось даже шевелиться.
Жив ли Ран-Ги? Он не должен был позволить себе погибнуть от руки Амира, у него еще перед ней невыполненное обещание.
