Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава

—  Нет, только предполагаю. Книга предрекла гибель нашего рода, но при этом Олис благополучно короновался. Я зацепилась за это очевидное противоречие. Сперва я засомневалась в своих догадках, потому что регалии Олиса принимают, словно он нашей крови, но потом поняла, что такое возможно, если императрица во время коронации уже была в ожидании.

—  Внешне Олис не похож на степняка.

—  Не аргумент, —  возражаю я. —  В хрониках описан случай, как семьсот лет назад ненаследный принц вступил в повторный брак с вдовой, находящейся на приличном сроке. Ребёнок, не будучи наш по крови, получил фамильные черты.

—  Ясно…

Изначально моя мечта —  возродить былое могущество нашего рода, вернуть силу, слабеющую от поколения к поколению. Я годами скрупулезно работала в архиве, чтобы понять, в какой момент наследие, переданное нам богиней судьбы, начало таять и утекать как вода сквозь пальцы. Я изучала родословные других родов, в том числе и рода Шесс, пытаясь вывести закономерности и подобрать ключ. Именно ради своих изысканий я рискнула жизнью и открыла Книгу судьбы. Я искала ответ, а получила предвестие скорой гибели.

—  Пап, шаман случайно не родственник Великого шамана? Мы могли бы проверить его кровь.

—  Нет, не родственник.

—  Олис… не знает?

—  Я настоял, что он не должен знать, и императрица согласилась. Однако теперь я, честно говоря, ни в чём не уверен.

В романе о том, что Олис бастард, не было ни слова. Зато понятно, почему он мог отказываться от участия в заговоре —  боялся, что регалии  его отвергнут. Хм, а ведь у Великого хана на этот счёт может быть план. И Олис согласился после того, как его с этим планом познакомили? Что касается императрицы, то её могли убить как свидетельницу —  ведь она-то точно знает, чей Олис сын.

Я допиваю остатки чая.

—  Пап… Шёл бы ты отдыхать, умные мысли обычно приходят в свежую голову. И на всякий случай усиль охрану. Предполагаемый убийца ликвидирован, но не факт, что он единственный.

—  Действительно, уже поздно, —  папа словно только сейчас замечает, сколько времени. —  Кресси, иди. И, потрудись, пожалуйста, избегать самоуправства. Я всё ещё считаю, что приказ, который ты дала лорду Шессу, неприемлем.

—  Учту.

—  Имеешь в виду “Иди лесом, дорогой папочка”?

Я хмыкаю и ничего не отвечаю. А что ответишь, если папа прав?

За окнами давно стемнело. Когда я возвращаюсь в свои покои, близится полночь. А фрейлины не спят, ждут, потому что, как минимум, в обязанности старшей входит забрать гарнитур и, естественно, тиару, а затем в сопровождении лорда-хранителя вернуть в сокровищницу, так что лорд тоже не спит, дожидается, когда сможет исполнить свои прямые обязанности.

Получается, когда я вернулась от императора, знает весь дворец…

Я отпускаю фрейлин, с помощью служанки переодеваюсь в ночную сорочку, но не ложусь, а, оставив служанку взбивать подушки, крадучись, выглядываю в будуар. И вижу картину, которую и предполагала увидеть. Может, у меня просыпается дар предвидения? Или я просто умная?

Феликс обнимает тихо плачущую сестру, успокаивающе гладит по спине, что-то тихо говорит, что именно —  не разобрать. Она вцепилась в него и отказывается отпускать.

Жаль разбивать миг семейного единения…

—  Как мило, —  усмехаюсь я, лицу придаю выражение из амплуа злодейки-разлучницы.

В миг высвободившись из объятий, Феликс на одних рефлексах задвигает сестру за спину и только после этого осознаёт, кто перед ним, рвано выдыхает, и напряжение уходит из его позы.

—  Принцесса, —  разглядев мой весьма откровенный вид, Феликс сглатывает.

Я, дразня, пробегаю кончиком языка по нижней губе.

—  Кэтти, почему бы тебе не помочь моей горничной справиться с подушками?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍—  Но… я…

Феликс подталкивает сестру, и она с явным нежеланием, но послушно уходит. Подозреваю, он тоже не рад, что я прерываю, однако держится спокойно, без раздражения. Посмотреть приятно.

—  Ваш приказ выполнен, ваше высочество.

То ли восхищаться его самообладанием, то ли обижаться на равнодушие к моей красоте. Феликс прекрасно понял, что обнажённая кожа под шёлком ночной сорочки отнюдь не приглашение в постель.

—  Как зовут моё приобретение? Впрочем, неважно. Ящерка, шуршика-ка ты из дворца.

Выводить Феликса на эмоции довольно забавно.

—  Ваше высочество?

Ну да, то, что выгонять его я не стану, тоже понял, вот и уточняет.

Люблю умных и догадливых…

—  Встречаемся за воротами у трибун, так что шуруй, —  мне нужен мой легендарный доспех.

Приказ не предполагает возражений или дальнейший уточнений. Феликс позволяет себе лишь один единственный взгляд в сторону двери, отделившей его от сестры, и выходит. Я же возвращаюсь в спальню, укладываюсь. Напомнив горничной, чтобы не спускала глаз с Кэтти и ни под каким предлогом не выпускала, хоть даже приказ будет передан от моего имени, я отсылаю обеих и мысленно считаю до ста.

Ночные вылазки для меня не в новинку, но до сих пор мои похождения ограничивались стенами дворца, и самой опасной из авантюр была вылазка в Малую сокровищницу за Книгой.

Сборы укладываются в четверть часа. Я закалываю волосы “гулькой”, переодеваюсь в тёмный охотничий костюм, на всякий случай свою печать вешаю на цепочку, надеваю на шею и прячу под ворот. В карман отправляется туго набитый кошель. Ничего не забыла?

Из спальни, минуя комнату служанки, я выбираюсь через потайной ход.

В коридорах тихо. Я беспрепятственно спускаюсь на первый этаж, а вот выйти также открыто не получится —  гвардейцы на страже. Я снова ныряю в потайной ход, благо во дворце их целая система. Узкий тоннель, если верить карте, проходит под трибунами и выведет меня в город, но ход оказывается с сюрпризом —  коридор делает резкие повороты и вьётся змейкой. Воздух не душный, как можно было бы ожидать, а холодный, при выдохи к потолку устремляется облачко пара. В стенах выдолблены ниши, и из них скалятся… мертвецы. Скелеты, реже мумии, и все они в ветхой одежде по моде прошлых веков.

Папа нарочно не предупредил, да? Если бы я маленькая сюда залезла, я навсегда бы отбила охоту к побегам. Даже сейчас, когда я взрослая и понимаю, что в нишах просто древние кости, не по себе и взгляды в спину мерещатся.

Я прибавляю шагу и радуюсь, что подошва полусапожек мягкая, скрадывает звук. Мне не терпится выбраться на поверхность, а ведь мне ещё через этот ход возвращаться. Лучше не думать.

Ход приводит меня в пустой подвал. Поднявшись по лестнице, я попадаю в холл нежилого дома. Мебель скрыта пропитавшимися пылью чехлами, помещение давно не знало проветривания. Чтобы не привлечь ненужного внимания к парадному крыльцу, я гашу лампу и выскальзываю на улицу через боковой выход.

Я не сразу привыкаю к навалившейся темноте. К счастью, идти недалеко —  я ориентируюсь на башни дворца, флаг на шпиле подсвечивается, отчего кажется, что герб нашего рода парит над городом.

Внезапно от стены отделяется тень. Я вздрагиваю, сердце проваливается в пятки.

—  Принцесса?

—  Напугал! —  возмущаюсь я шёпотом.

В ответ ни намёка на раскаяние.

Феликс даже не извиняется за выходку, только голову склоняет.

—  Принцесса, могу я узнать цель нашей прогулки?

Ещё бы свиданием назвал!

—  Я здесь инкогнито. Обращения “моя госпожа” будет достаточно, —  мстительно заявляю я, ведь можно было бы ограничиться обычным “леди”.

Феликс усмехается.

—  Да, моя госпожа, —  выдыхает он настолько проникновенно, что меня вдруг в жар бросает, и на ум невольно приходит, как я предстала перед ним в шёлковой сорочке.

Я резко отворачиваюсь и слышу смешок. Самоуверенность ящерки поражает. Казалось бы, не в его положении провоцировать, но надо признать, нахальство ему к лицу.

Мы идём по ночной столице.

Феликс приноравливается к моему шагу и идёт не сзади, а рядом. В какой-то момент я понимаю, что он не только давно держит меня под локоть, но и развлекается, подушечкой большого пальца невесомо рисуя спиральки на тыльной стороне моей ладони. Но не вырывать же руку…