Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

Наутро из городского дома попали в Акон, в замке все было, как и раньше – хмуро, сыро и печально. Уже из Акона отправились в Безье, а там и впрямь нужно было появиться, потому что как раз застали остатки местного гарнизона бранящимися с кучкой неизвестных, желавших попасть внутрь под тем предлогом, что их якобы там ждут, и известий от них – ждут вдвойне. Пришлось шугануть пришельцев и стреножить их вожака – потому что стало очень любопытно, каких это известий ожидают, кто и от кого.

Впрочем, вожак оказался хлипким и рассказал всё быстро. Он был связным между покойным Антуаном де Безье и главой еретической армии принцем Маршем, должен был прибыть давно, но – портальной, да и никакой другой магией не владел, вот и припозднился. Новостей он, видимо, тоже не слушал, или не поверил, или принц Марш решил убедиться в случившемся сам – хотя бы при помощи своего лазутчика.

Конечно, это ещё один штрих к портрету покойного Антуана де Безье, но – уже не важно, по большому-то счёту. Еретиков посадили в подвал – до разбирательства, а пару самых на вид безобидных отправили обратно к их командиру, рассказать, что в Безье ловить нечего, кто бы ни стал волей короля следующим графом.

Ночевали в Аконе – там, всё же, было получше, чем в разорённом Безье. Кто бы ни стал следующим графом – ему придётся потрудиться, пока замок станет жилым и приличным, и хорошо, что это будет не Жиль де Роган никоим образом.

А вечером случился ещё один сюрприз. Юный де ла Мотт где-то пропадал, даже к ужину явился не сразу, а потом пришёл и сообщил: с Жилем-де желает переговорить его ещё один племянник и закадычный друг того де ла Мотта Анри де Роган. Да-да, тот самый, с которым спорили из-за Анжелики де Безье, и которому она предпочла Саважа. Более того, помянутый Анри готов либо прибыть в Акон сам, либо же приглашает Жиля навестить Лимей.

Звать в Акон человека, владения которого, по отзывам решительно всех, содержатся в идеальном порядке – не лучшая идея. Поэтому Жиль сказал, что готов навестить племянника в Лимее… например, завтра в обед, если это не нарушит никаких его планов.

Племянник передал через того же де ла Мотта, что – нет, не нарушит, и он будет рад встретиться, наконец, с родичем.

Жиль полночи ворочался с боку на бок, и не постель была тому виной – Жакетта заменила и перину, и подушки, и простыни были свежими. Что же скажет ему племянник, которому он, Жиль, создал множество трудностей без причины и на ровном месте? Не так уж ему на самом деле и нужен Лимей со всеми прилегающими владениями – слишком его много. Лимей не терпит соперников – он был первым и единственным в сердце отца, потом – брата Франсуа, и теперь – племянника Анри, не зря ж Анжелика ушла от него к намного более живому и дерзкому Саважу. Куда ему, Жилю, такой груз? И как теперь разрубить этот узел, ведь он сам призвал его величество в свидетели и судьи?

Из четверых племянников Жиля примечательными, на его взгляд, были двое – Лионель и помянутый Анри. Двое старших, Эжен и Этьен, были просто достойными продолжателями дела своего отца – оба отлично воевали. А вот двое младших…

Лионель, конечно, восхищал особо – он принял тот план судьбы, который предложил ему отец, не воспротивился, не взбунтовался, хотя – в его жизни много ограничений, которые не вдруг обойдёшь, и сжиться с ними можно только тогда, когда – принимаешь сердцем. Племянник принял, и выглядит счастливым человеком – как будто всё, что ему в жизни хочется, у него есть. Недоступное для Жиля умение, он бы не справился.

А второй племянник получил в очень юном возрасте огромные владения – и огромную ответственность. Жиль совершенно не был уверен в том, что живущие на его землях люди прилично к нему относятся. А если точно – знал, что кое-кто и плюёт вслед, и делает знак от сглаза, полагая его проклятым чернокнижником. А племяннику Анри, как он понимал, вслед никто не плюёт, ибо люди его сыты и довольны. И даже когда весной разбойники Антуана де Безье пакостили на его землях, Анри достойно вышел из положения – кому-то помогал с посевами, кому-то – лошадьми и семенами, и чем-то ещё -  так рассказывали.

Нет, покуситься на Лимей было большой ошибкой Жиля, надо это признать. И откровенно сказать о том племяннику.

Но оказалось, что племянник Анри вовсе не настроен воевать с Жилем или мстить ему. Он был вежлив и спокоен, и говорил – решим всё по-родственному. Я не отдам вам Лимей, но – могу помочь в чём-нибудь другом. К тому же, он собирался жениться на ещё одной девице де Безье, имеющейся в природе – Антуанетте, кузине покойного Флориана, и таким образом, формально выполнял все условия выдуманного Жилем завещания.

Анри, несмотря на крайнюю молодость, характером был вылитый братец Франсуа – такой же строгий и сдержанный, но в отличие от него – умел иногда улыбаться, уже достижение. Интересно, сам такой вырос или кто научил? Он недавно сломал ногу, и Жакетта регулярно его навещала – лечила, что-то с той ногой делала, и Анри был Жакетте за это очень благодарен. И расспросил про посох Жиля – насколько с ним легче, чем без него.

Он также предложил Жилю прогулку по замку и владениям – если тот желает. Жиль подумал и понял – что желает. Посидеть на берегу озера, заглянуть в склеп к предкам, понюхать розы в саду. И выпить местного вина – виноградники Лимея, как и всё остальное, процветали.

С собой в Акон Жиль притащил корзину с бутылками того лимейского вина – и ощущение умиротворения и покоя, доселе невиданное. А всего-то надо было – навестить родича…

Через неделю пребывания в доме его преосвященства Лионеля Мадлен поняла, что такая жизнь ей очень нравится.

Ей не нужно было утром вскакивать с постели до рассвета – чтобы пойти на кухню и проверить, пекут ли хлеб и готовят ли завтрак с обедом. Хватит ли на сегодня запасов, всё ли хорошо с купленными и присланными из замка продуктами. И убирают ли комнаты. И вычищена ли конюшня. И готова ли одежда для мужчин и детей.

И на рассвете тоже не нужно было, потому что все, решительно все хозяйственные дела в этом доме делались без участия Мадлен.

Нет, в Пале-Вьевилль ей тоже не нужно было делать ничего, им даже комнаты убирали. Но там следовало являться к завтраку в оговорённое время, а до того нужно было разбудить девочек, накормить их и отправить на занятия Аделин и Мари.

Здесь же девочки просыпались первыми и приходили к Мадлен – все трое. Шарлотта радостно скакала по комнате и по кровати, Мари строила планы на день, Аделин ложилась досыпать у Мадлен под боком. В доме де Кресси тоже случалось так, что девочки приходили к ней утром – зимой, когда светало поздно, и она иногда позволяла себе поспать подольше – например, в праздники.

А теперь рано поднимавшаяся Одиль терпеливо дожидалась, пока Мадлен проснётся окончательно и позовёт её умываться и одеваться.

Завтрак подавали, когда требовалось. Он был достаточно прост и мог быть съеден без тщательной подготовки – хлеб с маслом, сыр, молоко для девочек, арро со сливками для Мадлен. Иногда им составляла компанию её величество Марго, которая нередко засиживалась ночью допоздна за какими-нибудь книгами, а потом спала до обеда. Её дама госпожа Жийона тоже ночами сидела – то ли над книгами, то ли вообще где-то на чердаке, а завтраком она обычно пренебрегала.

После завтрака наступало время полезных занятий. Читали с девочками книгу о приключениях хитрого лиса, который везде успевал и всех оставлял в дураках. То есть, читали по очереди Аделин и Мари, а Шарлотта слушала, а потом называла буквы и знакомые слова. Потом шили. Мадлен – новую сорочку, Мари – платье для куклы, Аделин с горем пополам удалось соблазнить новым вышитым чепчиком. Вообще в её годы девице уже полагалось вовсю рукодельничать, но – Аделин предпочитала магию.

Помня о словах его преосвященства, Мадлен попыталась рассказать дочери о той толике бытовой магии, которой владела сама. Почистить ткань от загрязнений, высушить, разгладить слежавшиеся складки. Собрать пыль со всей комнаты в одно место – чтобы не выискивать её по углам и полкам шкафов. Наложить заклинание от моли и другой вредной живности. Высушить и распутать мокрые после мытья волосы. Укрепить ветхую ткань сорочки, чтобы ещё некоторое время прослужила, например – на локтях. Затянуть маленькие дырочки – не более трёх-четырёх нитей, больше – уже только иглой. Зачаровать от сырости одежду и припасы.