Невозможная принцесса - Ольга Олеговна Пашнина
Школьный психолог сказал бы, что я привлекаю внимание сбегая с уроков и саботируя занятия. Папа тяжело бы вздохнул и потрепал меня по голове. Мачеха закатила скандал.
А что сделает Самаэль, когда поймет, что пока он преподавал урок борьбы с темными душами брату, его подопечная тихонько свалила?
Ничего хорошего. Но почему-то мне было весело.
Да, их бой, напоминающий танец, поразил меня в самое сердце. Но все же совсем немного, капельку, чуточку…
Он напоминал драку двух петухов перед нахохлившейся курицей.
И это сравнение никак не шло из головы. Хотелось хихикать.
Я быстро переоделась, выскользнула из тренировочного крыла и сбежала по ступенькам вниз. Нет, я не собиралась сбегать насовсем. Просто решила перекусить, пока единственная доступная столовая не закрылась. Потом вернусь и сделаю удивленное лицо. А что, вы уже закончили? А я решила вам не мешать.
В холле меня окликнули.
- Мисс Даркблум!
Оглянувшись, я увидела Харона со знакомой коробкой в руках. Сердце забилось чаще.
- Уже?! – ахнула я, подскакивая к нему.
- Я быстро работаю.
- Нереально! Господи, как круто! Харон!
В коробке лежали новенькие белоснежные свежезаточенные коньки. И хоть я скучала по старым, пожелтевшим, разношенным, изрезанным лезвиями и обклеенным дурацкими стразами, я все равно едва сдержала слезы, прикоснувшись к прохладной коже.
Единственное, о потере чего я жалею. Единственное, что у меня осталось.
- Жаль, здесь нет катка… - прошептала я.
Но даже на гвоздике на стенке эти коньки будут приветом из дома. Из немагического мира, которому я не смогла помочь. Да и не хотела.
- Катка, безусловно, нет. Но, думаю, вам стоит выйти наружу, - как-то странно усмехнулся Харон.
- Ты о чем?
- Ни о чем.
Склонившись, он галантно поцеловал мою руку, а потом вложил в ее коробку – и пришлось обхватить ее обеими руками.
- Всего доброго, мисс Даркблум. Помните об оплате. Желание все еще за мной.
Сначала я растерянно смотрела, как Харон растворяется в толпе стражей, а потом, ведомая любопытством, побрела к выходу.
Очутившись на набережной, поняла: что-то случилось. Народ вывалил на улицу, сгрудился у перил и смотрел куда-то вниз, в темные воды Стикса. У меня с трудом получилось пробиться в первые ряды.
- Невозможно…
- Такого никогда не случалось!
- Если это чья-то магия, Вельзевул испепелит его на месте…
- А это безопасно? Что будет с душами?
Оказавшись у перил, я ахнула.
Стикс замерзла.
Покрылась толстой коркой идеально гладкого мерцающего льда, под которым по слабым отблескам угадывались плывущие по Реке Мертвых души.
При виде льда перехватило дыхание, а кончики пальцев закололо от нестерпимого желания достать коньки из коробки. Вероятно, не стоило этого делать, но я не удержалась. Пока всеобщее внимание было приковано к Стиксу, отошла в сторонку и быстро переобулась. А потом перекинула ноги через перила, повисла на руках и мягко опустилась на лед.
Кто-то наверху ахнул, ближайший мужчина неуверенно протянул руку, словно предлагая помочь выбраться.
Но я уже скользила вдоль набережной, осторожно пробуя лед. Сердце пропускало удары. Если лед окажется тонким, если я провалюсь…
Но, кажется, мне повезло. Лед выглядел прочным. Идеально гладкий, он скорее напоминал стекло. Но как же легко скользили лезвия!
Я проехалась туда и обратно вдоль набережной, привыкая к лезвиям. Харон постарался на славу. Я вообще не рассчитывала, что он добудет нормальные коньки. А он принес ботинки с максимальной жесткостью и отличные лезвия, сгодятся даже для прыжков.
Но прежде надо размяться.
Кросс-роллы, чоктау, твиззлы и другие страшные заклинания привлекли сначала внимание ближайших зрителей – тех, кто видел, как я спустилась на лед, а затем и остальных. Как делала всегда, я проигрывала в голове любимые мелодии, давая себе импровизировать. Тренеры почти не разрешали на тренировках произвольное катание, всегда требуя четкую последовательность упражнений. Но как-то давно, еще когда верила в свое будущее в спорте, я собиралась стать постановщиком.
Обожаю это ощущение абсолютной власти над лезвиями. Идеальные геометрические фигуры: спирали и круги. Движения рук, повторяющие узоры на льду. Разгон, разворот, вращение. Либела… нет, не в этом платье.
В движении разлетались волосы и рукава, наверняка это придавало катанию особый шарм, хотя мне приходилось внимательно следить, чтобы ни за что не зацепиться и не упасть.
С непривычки, от новых коньков, адски болели ноги. Но я все равно каталась и каталась, пока не почувствовала, как силы окончательно меня покидают. Пока в голове не осталось ни одной любимой мелодии. Пока завороженные зрелищем иные и мертвые не выдохнули, поняв, что танец странной девицы на льду подходит к концу.
И вот тогда я в последний раз набрала скорость. Выпрямилась, готовясь к прыжку. Вошла в дугу и прыгнула, закрутив себя в воздухе. Пролетев добрую пару метров. Мягко, почти по-кошачьи, опустившись на лед и несколько раз повернувшись вокруг оси сразу после выезда.
Раздались аплодисменты, изрядно удивившие.
Они что, никогда не видели фигуристок? Или тот, кто умеет прыгать аксель, попадает сразу в рай, и только со мной система дала сбой?
Но я все же поклонилась. Как учили тренеры: одной стороне зала, повернуться – и повторить для второй.
Грудь тяжело вздымалась, неожиданная нагрузка далась непросто.
И там, среди толпы бурно обсуждающих меня людей (и не только), я увидела Дэваля. Они с Самаэлем, похоже, уже закончили тренировку. И сейчас парень, вокруг которого само собой образовалось пустое пространство, мрачно смотрел на меня, не отрывая взгляд. От него веяло холодом сильнее, чем ото льда у меня под ногами. Тяжелым холодом, смешанным с ненавистью. В очередной раз я спросила себя «за что?» и снова не нашла ответов.
Дэваль словно ненавидел меня лишь за сам факт существования. И, в отличие от остальных, не хлопал, лишь тонкие губы скривила презрительная усмешка.
Но я не собиралась отводить взгляд. Ответила ему лишь легким кивком. А затем раздался голос его брата:
- Впечатляющее представление, страж Даркблум. Ты закончила? Может, вернешься к обязанностям?
А вот и начальство, не оценившее перфоманс.
- Твой перерыв закончился, - сказал Самаэль. – Останешься без обеда по собственной вине.
- Да и плевать. – Я устало улыбнулась. – Это того стоило.
4.3
Мне не досталось не только обеда, но
