Подарок для маленькой леди - Ольга Вешнева
– Лира, ты меня в могилу сведешь! – мадам Клатинда заохала, осев на диван. – Откуда такие слова? За что? Почему? Мастер Райден – порядочный молодой джентльмен. Какой пьяница? С чего вдруг негодяй? Не могла ты по чистой случайности ошибиться и зайти не в кукольную лавку, а в рюмочную? Она там рядом.
– Рыжий, лохматый, высокий, в нижнем белье и пьянее целого роя ос, нализавшихся забродившей вишни.
– О, боже милостивый! – еще громче застонала соседка, схватившись за сердце. – Чего же я натворила, дура старая! Это все моя вина. И зачем я принесла мастеру Райдену тот вишневый пунш вместе с пирожками и котлетами? Хотела опробовать новый рецепт. Так сказать, провести маленький предновогодний эксперимент. Видать, переборщила с крепостью напитка. Что же там между вами произошло?
– Вы еще и кормите этого здоровенного жеребца, на котором пахать можно, а он сидит в кукольной лавке? – возмутилась я. – То-то я думала, мне почудился знакомый запах ваших пирожков.
– Мастер Райден дарит игрушки моим внукам, а я иногда угощаю его, – робко посмотрела на меня мадам Клатинда. – Создаю домашний уют, которого ему очень не хватает.
– Не хватает уюта, говорите?! – я сорвалась на истеричный крик. – Кому? Мерзкой крысе, которая спряталась от войны в тихой норе? А в окопе под обстрелами и бомбардировками, скажите мне на милость, очень комфортно часы коротать, отбивая вражеские атаки? Наверное, там моему Натану было лучше, чем сейчас этому проходимцу сидеть за витринами с игрушками? Вы бы слышали, что он мне сказал… Пожаловался, что сидел голодный с восьми утра до пяти вечера и весь измучился, принимая покупателей? Какая ужасная трагедия! Мой муж голодал неделями, спал урывками один-два часа. Черствый батон хлеба в день делили на десять человек. А мой отец несколько месяцев провел во вражеском плену. Его морили голодом, пытали, выкололи глаза, перебили кости на руках и ногах. Всего изувечили и застрелили, когда поняли, что все равно не выдаст военной тайны и не предаст свой народ. Хоронить пришлось в закрытом гробу. Мама упала в обморок, когда в морге открыли гроб для опознания. Вот это путь и страдания настоящих мужчин, а не всякой мерзости, грязи, недостойной даже марать подошвы их армейских сапог. Место вашего мистера… мастера Райдена на каторге. Двадцать лет на Тенекийских рудниках. Вот чего он заслуживает как дезертир и предатель родины.
Меня пробило на слезу, голова закружилась от нахлынувших воспоминаний. Похороны отца, поминки мужа, а потом эта наглая, ухоженная рожа, по которой так хотелось с размаху проехаться всей пятерней.
– Лира, угомонись! – попыталась меня перекричать соседка. – Ишь раскочегарилась, как паровоз. Того гляди пойдет пар из ушей. Мастер Райден тяжело болен с детства.
Толстый ленивый кот проснулся от наших воплей и, недовольно поглядывая зелеными глазами, заворочался в кресле.
– Вот, значит, как, – не решившись стукнуть кулаком по углу чужого комода, заставленного вазами и статуэтками зверей, я хлопнула ладонью по ноге ниже бедра. – А давайте, мадам Клатинда, я попробую угадать, что у него за болезнь. Может, энурез десятого мозжечка или воспаление ушного копчика? Он обыкновенный симулянт, уклонист! Жалкий трус, обманщик и последний негодяй! Видела я и больных, и раненых, и вернувшихся с войны без рук или без ног. Измученных людей с такой тоской и болью в глазах, что туда смотреть страшно. Плохо становится сразу, как окунаешься вслед за ними в ту кровавую бездну, откуда они чудом выбрались живыми. А этот здоровенный лось… Его с ними рядом не поставить!
– Мне мастер Райден много рассказывал про свою жизнь, – мадам Клатинда продолжала оправдывать своего “подзащитного”. – У него было тяжелое детство.
– Так говорят про всех маньяков и убийц, – напомнила я простую истину, о которой часто пишут в газетах. – Одно и то же лопочут адвокаты про их трудное детство. Нет! Много кому живется несладко. При этом они не встают на скользкую дорожку!
– Но ты совсем ничего о нем не знаешь. Как можешь судить о ком-то, ничего не ведая? И не стыдно тебе! – соседка посмотрела на меня с легким отвращением.
– В педагогическом институте нас учили разбираться в людях, и я сразу поняла, что представляет из себя ваш мастер Райден, как только увидела его. Я вам скажу по секрету, мадам Клатинда… Если бы он спьяну не сделал большую скидку на куклу, которая понравилась Мисси, то я сейчас не разговаривала бы с вами, а сидела в полицейском участке и писала заявление с требованием отправить симулянта на медицинское освидетельствование. И поехал бы ваш дорогой мастер добывать железную руду и каменный уголь. Лет на двадцать, если бы он их еще смог прожить, а не издох году этак на пятом от пылевой чахотки.
– Я тебя не узнаю, – нарочито всхлипнула соседка. – Росла тихой спокойной девочкой, и вдруг стала такой жестокой. Что плохого тебе сделал мастер Райден? За что ты готова уморить невиновного человека? Как можешь сравнивать его с убийцами?
– Мадам Клатинда, вы бы постыдились светлой памяти погибших на фронте зятьев. Не думаю, что им приятно видеть с того света, как рьяно вы защищаете того, кто, быть может, виноват в их смерти. Да, я говорю серьезно. Могу дать вам прочесть письма мужа. Я их все сохранила. Он писал не раз, что не хватает подкрепления и приходится крайне тяжело. Запомните, не окажись в нашей стране столько трусливых предателей, если бы такие, как ваш мастер, взяли по приказу короля в руки оружие и пошли давать отпор врагу, наши войска одержали бы победу намного раньше и не понесли бы столь катастрофических потерь. Да, будь моя воля, я бы всех дезертиров приказала повесить, а лучше расстрелять! И не надо меня упрекать в жестокости.
– Но нельзя все время жить только воспоминаниями. Нужно возвращаться к нормальной жизни. Подумай о том, что вам с дочкой жилось бы намного легче, будь рядом надежный заботливый мужчина.
– Отстаньте от меня со своими намеками. Мой муж и отец были великими героями. А это рыжее лохматое чучело годится только ворон пугать на кукурузном поле.
– Неправда. Мастер Райден – очень красивый,
