Все мы злодеи (ЛП) - Фуди Аманда

— Эй? — позвал он. — Есть тут кто?

В ответ из задней части магазина донесся шорох. Гэвин чуть не опрокинул миску с треснувшими оловянными кольцами, когда резко обернулся. Мгновение спустя пара черных бархатных занавесок раздвинулась, открыв парня на несколько лет старше Гэвина. Его кожаный жилет почти не скрывал того, что черная рубашка под ним была вырезана слишком низко на груди. На его шее висела коллекция мертвых магических колец, каждое из которых было сломанным, мерцающим трофеем за неудачные заклинания. Любопытный выбор аксессуаров для создателя заклятий, но Мактавиши славились своей эксцентричностью. Гэвин не собирался входить в чье-то семейное логово, не проведя сначала небольшое исследование.

Темные глаза, ставшие еще темнее из-за черных мешков под ними, встретились с его собственными. — Гэвин Грив. Мне было интересно, когда ты придешь.

— Ты не знал, что я это сделаю, — сказал Гэвин.

Лениво, неторопливо заклинатель щелкнул кольцом на языке по зубам.

— Мактавиши наблюдали за турниром и семьями участников турнира на протяжении веков. Ты думаешь, что ты первый Грив, который верит, что мы спасем ваше… уникальное положение? Появиться здесь в ночь перед началом турнира, умоляя о помощи?

Гнев вспыхнул в груди Гэвина.

— Я здесь не для того, чтобы умолять.

Рид побарабанил пальцами по столешнице между ними, сколотый черный лак для ногтей постукивал по лакированному дереву.

— Тогда что именно ты здесь делаешь?

— Ты был у Лоу, не так ли?

На лице Рида промелькнуло что-то, что могло быть удивлением. — Да.

— Ты видел, как мало уважения они питают к заклинателям. К тебе.

Рид покачал головой.

— Я понимаю, к чему ты клонишь, Грив, и восхищаюсь твоими усилиями. Ты пытаешься вести себя так, будто эта встреча не имеет для тебя большого значения, как голодная собака, которая притворяется, что ей не нужна еда. Но мы с тобой оба знаем, что через день ты будешь мертв, и меня не утащат вместе с тобой. Ничего личного.

Воспоминания пронеслись в голове Гэвина: его мать, наливая бокал вина, спокойно объясняла ему, что ее младший брат был убит на последнем турнире менее чем за час. Каллиста сказала, что родилась Грив, но, конечно, не собиралась умирать такой. Самодовольное, румяное лицо Османда Уолша. Девушка, с которой он встречался, игнорировала его звонки через неделю после того, как в городском книжном магазине появилась Традиция Трагедии, одноклассница, которая флиртовала с ним, отстранилась, как только поняла, кто такой Гэвин.

Рид отодвинулся в сторону, одергивая жилет, и Гэвин мельком увидел книгу, спрятанную внутри. Потрепанный экземпляр «Традиции трагедии», почти такой же начитанный, как и его собственный. Вид книги оживил его. Он еще не мог сдаться.

— Я читал прошлые отчеты о турнирах в течение многих лет, точно так же, как и в той книге, — медленно сказал Гэвин. — Когда Лоу не выигрывает турнир, обычно это происходит потому, что ваша семья поддерживала победителя. И все же вы не получаете заслугу за эти победы — это делает семья чемпиона. Если бы ты решил объединиться со мной, и я победил, я бы позаботился о том, чтобы тебя запомнили за это так же, как и меня.

— Или же меня запомнят как глупца, который решил объединиться с Гривом.

Рид вытащил книгу из кармана жилета и небрежно положил ее на стойку. — Все считают, что твоя семья написала эту книгу, потому что у вас не осталось гордости, которую можно было бы потерять. Ты вообще достаточно силен, чтобы наложить одно из наших заклятий? Мы не продаем магические работы людям, которые не могут их выполнять.

Гэвин понял, что это вызов, когда услышал его. Он мрачно улыбнулся, когда магия замерцала в воздухе вокруг его руки, а затем послала тонкий завиток ко рту. Серебряный язык был фирменным заклинанием, на которое он потратился после встречи с Бриони Торберн. Тот, который гарантировал, что человек, на которого он был наложен, скажет правду. Это был пятый класс, самый сильный, который он мог сделать самостоятельно.

Черные глаза Рида расширились.

— Ты не можешь быть настолько глуп, чтобы пытаться наложить это заклинание на меня. Я защищен.

— Я не настолько глуп.

Гэвин сделал глубокий вдох, впитывая заклинание. Оно покалывало в его легких, как горячий напиток. Хотя он не мог этого видеть, он знал, что на его горле появилась линия обычной магии — заклинания, где нужно было коснуться получателя, обычно оставляли след. — Я наложил его на себя. А теперь слушай. Либо ты поможешь мне выиграть турнир, либо я найду способ сделать это в одиночку. Может быть, я проиграю. Но если все это закончится и я все еще буду жив, я найду тебя. Где-нибудь за пределами твоего безопасного, защищенного магазина. И я увижу, как умрут шесть человек, так что…

Он пожал плечами, магия текла вокруг него. Заклинание заставляло мир казаться странно далеким, как будто он был посреди текущего потока, позволяя течению нести его туда, куда оно должно. — Я не думаю, что еще один будет так тяжко лежать на моей совести.

Заклинатель вздохнул после того, как заклинание Гэвина закончилось.

— Тебе не нужно было заклинать себя, чтобы доказать, что твоя угроза реальна. И я должен выгнать тебя за это, несмотря ни на что.

Но он не двигался. Его пирсинг снова звякнул о зубы. Гэвин начал понимать, что это означало, что Рид задумался.

— Ты сильный, я отдам тебе должное, — сказал он наконец. — Сильнее, чем я думал. И ты явно сделаешь все, чтобы доказать это другим семьям.

— Я так и сделаю, — сказал Гэвин, не уверенный, хвалил ли его создатель заклятий или проклинал его.

Что-то промелькнуло в глубине глаз Рида.

— Что, если в турнире было нечто большее, чем просто победа?

Гэвин нахмурился.

— Есть. Это проигрыш. Моя семья буквально написала книгу об этом.

— Хм.

Рид поиграл с потрепанной обложкой «Традиции трагедии».

— Ты явно устал от всего этого. Одна и та же история снова и снова. Если бы ты мог это изменить…

— Я могу это изменить, — решительно сказал Гэвин. — Я могу выиграть этот турнир. Но мне нужна твоя помощь.

Он не знал, как долго еще даже его жалкая гордость сможет это выносить. Он встретился взглядом с Ридом, нервно ожидая — пока Рид, наконец, не прервал их взгляд.

— Я не буду официально поддерживать тебя, — сказал он, и желудок Гэвина сжался. — Но у меня, возможно, есть кое-что, что я могу тебе предложить. Что-то, что сделает тебя более могущественным, чем любой другой чемпион.

Гэвин почувствовал слабый проблеск надежды, но он не был глупцом. Никто не сделал бы такого предложения без каких-либо серьезных условий. — В чем подвох?

— Это не просто какое-то заклятие, — серьезно сказал Рид, перегибаясь через стойку. — Это превратит тебя в сосуд. Все еще интересуешься?

Тени в магазине заклинаний внезапно показались темнее и длиннее, загроможденные полки и столешницы давили на поле зрения Гэвина. Он смутно осознавал, как его сердце отскакивает от грудной клетки, как он застыл на месте, окоченевший, как труп.

Это был слух, распространенный в дальнем углу паба или в переулке за общей сигаретой, история, которую все каким-то образом слышали, но никто не мог вспомнить, чтобы ему рассказывали.

Что если бы ты знал, как, ты мог бы черпать необузданную магию из своего собственного тела, чтобы сделать свои заклинания более мощными. Превратить себя в сосуд, способный повысить класс любого используемого вами заклинания — точно так же, как высшая магия. Но за это придется заплатить ужасную цену.