Сто лет в объятьях демона (СИ) - Шторм Наташа
Мужчина кивнул. В этот момент мне показалось, в его глазах появились слёзы.
– Я пришёл сюда не как твой отец, Дир, а как король, как страж и как воин. Как бы мне хотелось, чтобы всё сложилось иначе, но судьба иногда оказывается жестокой даже к королям. ― Он достал из ножен огромный меч и занёс его над головой юноши. ― Ты и есть тот самый сосуд, вместилище для древнего зла. Мне очень жаль, сын. Ты должен знать, что я люблю тебя, но долг короля заставляет…
– Стойте!
Грозный демон повернулся. Рядом с ним возник Элиот.
– Отец! Не делай этого! Мы найдём способ спасти Дира и удержать зло.
– Такого способа нет.
Эл вытянул вперёд руки.
– Опусти меч, отец. Оставь Дира в покое!
Рука мужчины дрогнула.
– Король должен всегда выполнять свой долг, сын, запомни это навсегда. Если ты посмеешь помешать мне, я убью и тебя.
– Убей. Без брата я не представляю своей жизни. Он часть меня. Запачкай руки кровью своих детей, и будь проклят навечно!
Дир подошёл к самому краю обрыва.
– Отец! Ты не испачкаешь свой меч родной кровью. Я сын короля и понимаю твой долг и свой тоже. Зло не получит сосуд. Прости, брат, я люблю тебя.
С этими словами юноша оттолкнулся и прыгнул вниз. Я слышала звуки ударов его тела о выступы скалы, хруст костей и треск разрываемой плоти, а потом шум воды, поглотившей искалеченного демона. В ушах стоял страшный крик Элиота. И тут меня поглотила темнота.
И вновь вспышка. Теперь я уже находилась в ветхой избушке. Я пряталась в стенной нише и видела, как Эл склонился над истерзанным телом. Он рыдал, когда в крохотное помещение вошла старая ведьма. Она поставила тяжёлую корзину на земляной пол и достала оттуда яблоки. Плоды криары!
– Я исцелю твоего брата, он выживет. Но его воспоминания должны быть спрятаны навечно. Я не смогу их стереть совсем, но надёжно запечатаю. Слушай меня внимательно. Твой брат станет другим, странным и непонятным, но он будет жить. Он может показаться кому-то слабоумным и ненормальным, но он будет с тобой. Ты должен будешь заботиться о нём, как о малом ребёнке, оберегая его внутренний покой. И помни, если однажды откроются двери, и он вспомнит всё, зло почувствует и вернётся за ним.
Опять темнота. Я оказалась у тяжёлых дверей. Если раньше мне удалось лишь немного приоткрыть их и скользнуть в узкую щель, то теперь они были широко распахнуты. Меня начал бить озноб. Нужно было быстрее затворить их и запечатать заклинанием. Я дёрнула за створку, но она не поддавалась. Я тянула изо всех сил, сдирая кожу об острые углы, и, ломая ногти, но ничего не получалось. И тут яркий поток света хлынул наружу, обдав меня жаром, и, ненадолго ослепив. Я поняла, что оторвалась от земли и полетела вверх со страшной силой. Воспоминания. Они выталкивали меня, как инородный предмет, препятствующий им вырваться на свободу. Ещё мгновение, и я открыла глаза.
Я лежала на огромной кровати и всё ещё крепко сжимала руку Дира. Что я наделала? Теперь по моей вине демон снова станет сосудом. Я приподнялась на локтях и попыталась разбудить мужчину, но он крепко спал. Его зрачки дёргались под плотно сомкнутыми веками, словно он прокручивал всю свою прежнюю жизнь, которая снова становилась его частью. Оставив свои бесплодные попытки, я достала из шкафа шерстяной плед и свернулась калачиком в глубоком кресле у камина. Мне требовалась солнечная энергия, ведь я потеряла слишком много своей. Но сил дойти до окна и одёрнуть штору уже не осталось. Я находилась в полубессознательном состоянии, когда Дир поднялся с кровати и сделал несколько робких шагов в мою сторону.
– Жаклин! Ты просто волшебница! Ты вернула мне себя. Я всё вспомнил. Понимаешь, всё! Я даже знаю то, чего и знать не мог. Теперь всё будет по-другому. Как я могу отблагодарить тебя?
– Раздвинь шторы.
Дир одёрнул занавески, и комната наполнилась ярким светом.
– Ты плачешь, девочка?
Он подошёл и обнял меня, притянув к широкой груди. Я с трудом смогла успокоиться и обрести дар речи.
– Прости меня. Я не смогла снова запечатать твои воспоминания. Теперь ты снова стал уязвим для зла. Теперь ты тоже сосуд.
Дир рассмеялся.
– Я не боюсь смерти. Лучше благородная смерть, чем то жалкое никчёмное существование, которое я влачил. ― Он отстранился и внимательно посмотрел на меня. ― Ты сказала тоже?
– Да. Теперь ты такой же сосуд, как и я.
Демон отошёл и уселся на пол напротив, скрестив по-турецки ноги.
– Это сильно осложняет ситуацию.
Я кивнула.
– Раньше я хотела бороться и выжить любым путём. Но теперь понимаю, есть вещи хуже смерти. Это забвение. Я согласна умереть ради великой цели, вот только это затруднительно. И ты, и я являемся потомками королей. И лишить жизни нас может только король.
Дир усмехнулся.
– Даже знаю одного такого. Но я не позволю тебе умереть. Мы придумаем, как уничтожить зло или замуровать его навечно, обещаю.
Я вытерла слёзы.
– Как бы то ни было, нам предстоит найти твоего брата. Пусть он решит нашу судьбу.
– Ты права. Я попытаюсь. Когда-то в детстве мы чувствовали друг друга даже на расстоянии. Если один получал удар в челюсть, клыки болели и у второго.
– Нам нельзя терять времени.
– И опять ты права. Но сначала восстановимся. Хорошая еда и никакой выпивки.
Я слабо улыбнулась.
– Я восстанавливаюсь быстро, но мне нужно солнце.
Дир плотнее завернул меня в плед и взял на руки.
– У тебя будет столько солнца, сколько ты пожелаешь.
Он переместился, и мы оказались в чудесной роще у подножья скалы. Действительно, всю поляну щедро заливал солнечный свет. Я зажмурилась и подставила лицо ласковым лучам. Мои слёзы высыхали, а силы понемногу вернулись. И всё это время Дир держал меня на руках, словно ребёнка.
– Отпусти меня. Я чувствую себя гораздо лучше.
Немного подумав, Дир поставил меня на ноги.
– Мы могли бы побыть тут ещё немного.
Я краем глаза покосилась на вход в пещеру.
– Это та самая пещера Золотой Феи?
Демон рассмеялся.
– Меня в этом убедили после того, как лишили воспоминаний. Но теперь, я могу сказать, что нет, это не она. Настоящая находится далеко отсюда, в каменной пустыне Дарсии. А эту мы когда-то обнаружили с братом и представляли, что она и есть та самая.
– Но почему в ней такие крепкие ворота?
– Этого мне не известно. Место настоящей пещеры хранится в величайшей тайне. Только узкий круг посвящённых информирован об этом. Но, как ты понимаешь, я в этот круг уже не вхожу. Хотя, в памяти всё сохранилось весьма чётко. Я имею в виду её координаты.
– А теперь, когда твой разум пришёл в норму, ты снова войдёшь в круг посвящённых?
Демон рассмеялся.
– Неа. Много лет Элиот внушал мне, что я должен прятаться от старейшин потому, что закон Дарсии суров. Король в стране всегда один, и, сев на трон, он обязан избавиться от других претендентов. Может, так оно и есть, но основной причиной моей одинокой жизни вне клана стала слабость брата. Он нашёл моё изуродованное тело и выходил, хотя я должен был умереть давным-давно. У королей не должно быть слабостей. Если бы об этом узнали старейшины…
– Твой отец умер, так и не узнав, что ты жив?
Дир вздохнул.
– Так и было. Эл не сказал об этом ни ему, ни старейшинам.
– Понятно. Но тогда как ты оказался в Дарсии?
Демон пожал плечами.
– Когда-то Элиот сделал то, что не удалось даже нашему отцу. Он объединил всех демонов, включая диких необузданных наёмников, в одно государство. Теперь же, когда на смену бесконечным войнам пришло относительное затишье, кто-то решил поднять мятеж. Что поделать, жажда сражаться у нас в крови. Представь, как было бы удобно посадить на трон вместо сильного могущественного короля его брата алкоголика, да ещё и полудурка. Не знаю, как стало известно о том, что я выжил, но кому-то очень хотелось манипулировать мной для разжигания войны. Вот Эл и решил спрятать меня под носом у мятежников. Кто додумается искать меня в Дарсии?
