Королевская игла (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

Ворочаясь в постели, она долго не могла уснуть, пока не ощутила на подушке знакомый запах, словно Скальд был здесь совсем недавно.

[1] Саркофаг – это одна из разновидностей гроба или надгробия.

[2]Ma chérie (франц.) - Милая моя; моя любимая.

[3] Опера В.А.Моцарта «Волшебная флейта». Ария царицы ночи (отрывок).

Глава 7

Путь лежал через поля, леса и деревню, где бледная женщина рассказала, как прохожая лекарка вылечила ее мужа, но почему-то сбежала от ее сестры. Куда она пошла? Женщина не знала, но указала на нужный дом.

Клуша быстро раскололась, стоило чародею обнажить клыки: как хотела выдать рыжую замуж за своего непутевого сына, а тот не появляется уже второй день, и еще гостья спрашивала про море.

«Что ей там понадобилось? Неужели корабль до Валентора…», — взяв в деревне коня, Скальд доскакал до пристани, но никто не видел девушки с рыжими волосами, да еще с такими длинными, как он показывал.

— Кого там ищут? — окрикнул знакомого проходящий мимо дедок.

— Девку потерял, теперь найти не может, — усмехнулся моряк, попыхивая трубкой и косясь выпуклыми глазами на хмурого Скальда.

— Шо же это делается? Девицы сбегают от женихов, — старик покачал головой и засунул в повозку корзину с рыбой. Виноград он продал и очень удачно, да и сил после помощи той лекарки прибавилось… лекарки? Его осенило!

— Слышь! А часом не рыжая? — спросил он у незнакомца в плаще. — Не местная…

— Она самая, — огрызнулся чародей. Ему надоело задавать одни и те же вопросы, побег Оталии все больше его раздражал. Теперь он тратит время на ее поиски. Для чего?

— Так, кажись, была такая, она у тебя целительница?

Скальд быстро подошел к нему и заглянул в тусклые голубые глаза — старик не врал.

— Именно, ты ее видел?

— Так ты далеко отъехал от места, где она сошла, — успокоил дед. — Вернись к повороту, как в город въехал, и надо подняться на склон, оттуда вниз к берегу. Девица твоя, видать, захотела искупаться, да, может, тритон ее какой утащил, они охочие до таких красавиц, — последнее он шепнул.

Бродя по берегу и шевеля песок носками сапог, Скальд принюхивался: пахло морем, протухшими на солнце водорослями, трупиками съеденных чайками крабов. Если был прилив, то волны уничтожили все следы, и все же… чародей продолжил осматриваться, пока не нашел среди камней, ближе к лесу, промокшую сумку Оталии; в остатках костра валялась сожженная ночная рубашка. Скальд подобрал черные от сажи кусочки ткани и сжал в руке, волос принцессы был при нем, и, проведя ритуал призыва души, он напряженно сдвинул брови. Девушки нигде не было: либо она утонула, либо ее убили, или же… рыбак оказался прав, и ее могли утащить тритоны, а под водой совсем иное королевство и магия. В одном Скальд был уверен: принцесса не могла погибнуть — но темная половина ехидно отметила: «Может да, а может, и нет, и ее останки лежат на морском дне, сожранные кракеном. Прекрасный корм для рыб. Да и с чего бы девице разгуливать голышом?»

«Так может, она в платье, если в костре сорочка», — не согласился Скальд с самим собой.

Соваться к тритонам без должной подготовки и официального приглашения он не стал. Морской народ ревностно оберегал свои границы, и малейшее нарушение правил могло привести к чему угодно, а Скальд не хотел подвести ни Виверна, ни тем более короля. Он вернется в замок и все как следует обдумает.

Кусочек от ночнушки Скальд убрал в карман, высушил с помощью магии сумку и, перекинув через плечо, вернулся к коню.

— Иди домой, — шепнул тому на ухо и хлопнул по крупу — животное помчалось в сторону деревни. Чародей открыл портал и, обернувшись к морю, вошел в него.

Спустя несколько мгновений он появился в своем кабинете и, положив сумку на стол, достал из шкафчика бутылку дорогого вина. Плеснув рубиновую жидкость в бокал и рассевшись в кресле, пригубил напиток. Тот растекся по горлу и устремился в голодный желудок. Уставший и раздраженный Скальд быстро опьянел. Он расстегнул сумку и покопался внутри — скрученная от воды карта, все еще целая, шкатулочка с лечебной паутиной (где только достала?), несколько флакончиков с зельями, коробок с несколькими спичками. Самая малость для небольшого похода, но этого хватило бы, чтобы добраться до моря, а дальше?

«Неужели все затевалось только ради Маэльстрема?» — он не мог поверить в эту простую истину, но ведь в начале их знакомства принцесса спрашивала, где море, и, возможно, действительно за всю жизнь ни разу его не видела. Так в раздумьях чародей не заметил, как уснул, положив ноги на стол — в запыленном плаще, пропотевшей рубахе и с немытой головой. Скальду стало все равно, как выглядеть, словно от него ускользнуло нечто важное, то, ради чего стоило бы бриться по утрам.

Чародею снился лес: пахло свежесрубленным деревом, смолистой елью и дождем. Скальд стоял посреди затененной поляны, как вдруг услышал отдаленный напев. Женский голос выводил незамысловатую мелодию, навевающую покой. Скальд пошел на звуки песни, раздвигая ветви деревьев и коля пальцы об иглы, пока не оказался на освещенном солнечным светом кусочке с растущими ярко-алыми ягодками земляники. Среди пушистой зелени кустиков на коленях сидела девушка в простом изумрудном платье. Ее волосы цвета заката рассыпались по плечам, на кончике позвякивала ленточка с крошечными золотыми колокольчиками, словно ее привязали, чтобы девушка не потерялась в лесу, и этот перезвон сопровождал каждое ее движение и напев.

Рыжеволосая убрала мягкую прядь за ухо, ее тонкие пальчики были перепачканы ягодным соком, но девушку это не смущало. Скальд сделал к ней шаг, и ветка хрустнула под мыском его сапога. Собирательница вздрогнула и обернулась — их взгляды встретились, и в ярких, изумрудных глазах принцессы отразилась улыбка. Поддерживая подол, она бросилась к нему. Ее босые ноги ступали на мягкую траву, а кустики с ягодами словно раздвигались.

Скальд протянул к ней руку, чувствуя захватившее душу волнение, пока Оталия не прижалась к его груди и не запела, обволакивая голосом разум и душу.

Ноги чародея съехали с края стола, и он проснулся, но пение не прекратилось, эхом разносясь по замку, и Скальд бросился на звуки женского голоса, пока не вбежал в кухню.

Печь натоплена, в воздухе пахнет пирогом с корицей, за столом сидит Оталия и крошит салат. В глазах у Скальда защипало, должно быть, от недосыпа.

Он так и стоял не шелохнувшись, боясь спугнуть видение, но принцесса и не думала исчезать. Напевая, она встала из-за стола и ссыпала ингредиенты в кастрюлю для супа.

— Так… что-то забыла, — пробормотала она и потянулась к верхней полке за банкой засушенных листиков. Скальд знал, что ей было лень принести табуретку, и она на цыпочках упрямо тянулась к заветной банке, но чародей опередил ее, прижавшись грудью к женской спине. Оталия обернулась, уткнувшись носом ему в ключицу, ее щеки порозовели.

— Уже вернулся? — пискнула она.

— Ага, — вручил банку и вдохнул аромат супа. — Приму душ и будем обедать, расскажешь, что интересного произошло в мое отсутствие.

Принцесса пожала плечами и вернулась к готовке.

Отмокая в горячей воде с ароматическими маслами, Скальд потер выбритую щеку и с головой погрузился под воду. Что за мысли беспокоили его все это время? Так на не похожие на привычные…

«Может, ты проникся к своей пленнице чувством?» — кисло спросил внутренний голос темной стороны.

«С чего бы?»

«То волнуешься, то злишься. Не понять тебя… Не похоже это на некроманта. Раньше ты не был таким сентиментальным и чувствительным. Может быть, дело в смерти Аричибелы?»

Мужчина вынырнул и посмотрел на колыхающееся пламя свечи. По его лицу стекала вода, с ресниц упало несколько капель, словно слезинки.

«Мне и самому не все ясно».

О своих приключениях Оталия решила умолчать, Скальд тоже был не особо разговорчивым. Но когда он покончил с едой и выложил на стол ее сумку, принцесса удивленно распахнула глаза, губы побледнели, и она сжала руки.