Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон
Бри. Одна мысль о том, что она наверху, совсем рядом…
— Мэнди! — снова закричал Роджер, и его голос надломился — не от боли, а от переизбытка чувств. Он орал во все горло уже несколько минут, и ему совсем не было больно.
— Благослови тебя господь, Гектор, — самозабвенно зашептал Роджер, прочесывая холм с его сухим ракитником и молодыми березками, вглядываясь в заросли утесника и загнившие папоротники — вдруг Мэнди упала и ударилась о камень.
Высоко в небе пронзительно кричали чайки. Роджер поднял взгляд в надежде увидеть Брианну, выглядывающую из-за стены форта — никого. Зато снова услышал крик — пронзительный, но точно не чайки.
— Папочка!..
Роджер развернулся, едва не упав: по тропе бежал Джем, а из-за поворота выехал Бак на лошади. Одной рукой он с трудом удерживал извивающееся создание с темными кудряшками.
Когда Роджер наконец подбежал к ним, он не был в силах сказать ни слова.
— Ничего не потерял? — угрюмо осведомился Бак и осторожно спустил Мэнди в его руки. Роджер почувствовал ее живой вес и запах коз.
— Папочка! — радостно воскликнула она, как будто Роджер никуда не пропадал, а просто вернулся с работы. — Чмок! Чмок! — Мэнди шумно расцеловала отца и уткнулась ему в грудь, щекоча волосами подбородок Роджера.
— Ты где была? — осуждающе спросил Джем.
— А ты где был? — не растерялась Мэнди и показала брату язык.
Роджер опять заплакал и не мог остановиться. В волосах и куртке Мэнди застряли колючки, да и, похоже, она недавно описалась. Бак дернул поводья, словно намереваясь уехать, но Роджер схватил его за стремя.
— Стой, — прохрипел он. — Скажи мне, что все это на самом деле.
Бак что-то пробормотал, и сквозь слезы Роджер заметил, что родич и сам едва сдерживает эмоции.
— Да, — с трудом вымолвил Бак. Он закрепил поводья, слез с лошади и осторожно взял Джема на руки. — Да, все по-настоящему.
Глава 109
Фроттаж[117]
Доктор Макьюэн был мужчиной холостым и кровать имел односпальную. Сейчас на ней устроились четыре человека, и, хотя двое из них совсем маленькие, обстановка напоминала лондонское метро в час пик: жарко, все толкаются, дышать нечем.
Брианна ерзала, пытаясь сделать нормальный вдох. Она лежала на боку спиной к стене, пыхтящая Мэнди втиснулась между родителями, Роджер балансировал на краю кровати, а Джем развалился на нем сверху. Мальчик то и дело подергивал ногами, пихая Брианну в голень. Кукла Эсмеральда занимала большую часть единственной подушки, а ее красные волосы из пряжи лезли всем в нос.
— Знаешь, что такое «фроттаж»? — шепотом спросила Бри у Роджера. Он не спал — если бы уснул, давно оказался бы на полу.
— Да. Хочешь попробовать? — Стараясь не задеть Джема, Роджер погладил ее по руке. В тусклом свете камина было видно, как встали дыбом тонкие волоски.
— Скорее, хочу поменьше тереться о свою трехлетнюю дочь. Мэнди вырубилась. Джем крепко спит, можно его переложить?
— Сейчас узнаем. Если нет, то я просто задохнусь. — Роджер осторожно вылез из-под сына, который что-то громко промычал и, почмокав губами, притих. Роджер легонько погладил его, удостоверился, что мальчик спит, и выпрямил спину. — Ну вот, порядок.
Они добрались до Макьюэна уже по темноте, Роджер с Баком придерживали Брианну, дети шли следом. Явно удивленный ночным вторжением целой толпы Маккензи, доктор тем не менее вел себя спокойно. Он усадил Бри в своем кабинете, опустив ее ногу в чан с холодной водой, потом попросил домовладелицу сообразить какой-нибудь ужин для Джема и Мэнди.
— Всего лишь растяжение, к тому же не очень серьезное, — заверил доктор Брианну, вытирая ее ногу льняным полотенцем и со знанием дела ощупывая распухшую лодыжку. Он нажал большим пальцем на больное сухожилие, и Бри вздрогнула. — Заживет не сразу, но я, пожалуй, могу немного облегчить боль… если вы не возражаете. — Макьюэн глянул на Роджера, изогнув бровь, а Брианна шумно вдохнула через нос.
— Это же не его лодыжка, — с некоторым раздражением сказала она. — А я сейчас буду рада любой помощи.
Роджер кивнул, чем еще сильнее разозлил супругу, и доктор положил ее стопу на свое колено. Брианна схватилась за края стула, чтобы не потерять равновесие, и тогда Роджер опустился рядом с ней на колени и крепко обнял.
— Обопрись на меня, — прошептал он ей на ухо. — Просто дыши и смотри.
Брианна озадаченно глянула на Роджера, но он лишь коснулся губами ее уха и кивком показал на Макьюэна.
Доктор склонил голову над ногой Брианны, осторожно положив свои большие пальцы на подъем ее стопы. Сделал ими круговые движения, затем с силой нажал. Лодыжку пронзила острая боль, которая, впрочем, исчезла еще до того, как Брианна шумно выдохнула.
От рук Макьюэна исходило тепло, что странно, ведь он тоже опускал их в чан с холодной водой. Теперь он одной рукой взял ее за пятку, а большим и указательным пальцами стал легонько массировать опухшее место, давя все сильнее и сильнее. Ощущение было двоякое: одновременно болезненное и приятное.
Макьюэн поднял голову и улыбнулся Брианне.
— Нужно еще немного времени, — проговорил он. — Попробуйте расслабиться.
Брианна как раз была к этому готова. Впервые за последние сутки она не чувствовала голода. Впервые за несколько дней лед внутри ее начал оттаивать и впервые за многие месяцы ее покинул страх. Выдохнув, Бри откинула голову на плечо Роджера, а тот встал поудобнее, крепко обнимая супругу.
Из дальней комнаты, где домовладелица накормила их супом и хлебом, доносился голос Мэнди: она рассказывала Джему нескладную историю о приключениях Эсмеральды. Раз они в безопасности, можно отдаться простейшим радостям жизни — объятиям мужа и запаху его тела.
«Но сложенный хорошо человек выражен не только в лице,
Он выражен в членах, суставах своих, изящно выражен в бедрах, запястьях…»
— Бри, — зашептал вскоре Роджер. — Бри, глянь.
Она открыла глаза и первым делом увидела его изящную ладонь и мускулистое предплечье, но затем перевела взгляд на свою ногу и изумилась. От пальцев исходило почти незаметное голубоватое сияние. Брианна поморгала и снова присмотрелась — не чудится ли ей? Роджер кивнул — значит, он тоже это видел.
Доктор Макьюэн почувствовал ее удивление и снова улыбнулся пациентке — с радостным видом. Он быстро посмотрел на Роджера, потом опять на Брианну.
— И ты тоже? — спросил он. — Я так и думал. —
