Джанин Фрост - Темнейшее объятие ночи (ЛП)
Конечно, по крайней мере один патрульный не нуждался в фонаре, чтобы меня увидеть, но я не волновалась по поводу Джека. Он не патрулировал лес. Он направился вперед к барьеру, готовый первым поприветствовать — и оценить — новых гостей Ноктюрны.
Однако я замедлилась, когда оказалась в ста ярдах от открытого участка, окаймлявшего барьер, и осторожно стала прокладывать свой путь между деревьями. Нет необходимости обострять ситуацию, будучи нетерпеливой.
Затем, как только я приблизилась к участку, отмечавшему начало освещенного пути перед пустырем, я встала на четвереньки и начала копать землю.
Когда я была удовлетворена мелкой канавкой, вырытой мною, я заползла в нее, покрывая себя грязью и оказавшимися рядом опавшими листьями. Лишь руки и лицо я оставила снаружи, предварительно обмазав кожу грязью, чтобы как можно лучше слиться с лесным дерном. Мои темно — каштановые волосы не нуждались ни в какой дополнительной помощи, поэтому со своим новым уютным гнездышком и темнотой я должна была быть почти невидимкой.
Долго тикали минуты. Я была рада, что в этой сфере часы не работали, иначе я постоянно проверяла бы время. Вместо этого я попыталась остановить свою нервозность, вспоминая все, что привело меня к этому моменту.
Взволнованная улыбка Глории в тот такой далекий день в кинотеатре вспыхнула в моем разуме. Мара, это Дрю и Эштон. Они тоже Частичные, и догадайся что — они знают, как войти в Ноктюрну!
Столь много вещей произошло после этого, как следствие нашего глупого решения пойти с двумя незнакомцами в сферу, о которой нас предупреждали, но теперь это воспоминание не несло одну лишь боль. Часть меня никогда не смирится с потерей кузины, но теперь другое воспоминание вспыхнуло у меня в голове, показывая то хорошее, что принесла эта трагедия.
Большие руки откинули назад волосы с моего лица, их нежность была желанным бальзамом после той зверской силы, что использовал Дрю, когда связывал меня и забрасывал на свою лошадь. Я пыталась подавить рыдания, отчасти смущенная тем, что размазывала слезы и сопли по груди своего неизвестного спасителя. Но он без колебания взял меня на руки, когда я свалилась от шока, увидев как Глорию тащат через тот барьер, и шептал, что не позволит никому причинить мне боль … и я верила ему. Даже не видя его лица, какая — то часть меня знала, что он действительно защитит меня, и знание этого приносило мне умиротворение, которое я не должна была бы испытывать при таких ужасных обстоятельствах.
Затем он отпустил меня, стоя рядом и внушая мне благоговение одним своим ростом, в то время как я смотрела на него снизу вверх. Чиркнула спичка, и внезапно вспыхнул свет, заставляя меня задохнуться от того, что я впервые по — настоящему увидела его.
Он был потрясающе красивым, с волосами такого же красноватого золота, как и пламя, сильной челюстью, широким ртом и глазами самого невероятного оттенка синего. Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что он мне что — то говорит.
— Не бойся. Меня зовут Рафаэль, я здесь правитель…
Неудивительно, что той ночью я подумала, что он похож на ангела. Я была близка к правде: Рафаэль был сыном ангела, хоть и падшего. Я мечтала о нем все следующие несколько лет, каждый раз испытывая боль, когда слышала, как тетя и дядя говорят, что его имя связано с Чистокровками.
Следующей ночью после того, как мне исполнилось двадцать — конец эмбарго Рафаэля, которое он вполне серьезно обрисовал в общих чертах, когда отвозил меня к барьеру — я вернулась в Ноктюрну, ожидая, что мои юношеские желания исчезнут, когда я снова увижу его в реальности.
Вместо этого они стали сильнее, и даже мои подозрения не могли полностью настроить мое сердце против него. Теперь, когда я знала, что он скрывал — почему так часто он бывал рядом, когда ловили Чистокровок, и то, что мы отмечены друг для друга — я была переполнена радостью и решимостью.
Только несколько обстоятельств стояли на пути к нашей совместной с Рафаэлем жизни, и я собиралась уничтожить их.
Вдалеке раздался топот копыт, становясь все громче. Спустя несколько напряженных секунд я улыбнулась. Кто — то направлялся прямо сюда. Я подняла пистолет и стала ждать, напрягая глаза в поисках первого намека на приближающегося наездника.
Сигналом для меня стала седая прядь, бегущая в шапке волос наездника. Я улыбнулась шире, когда прицелилась ниже, выжидая время и осторожно уравновешивая положение своей руки с учетом скачков лошади при беге, чтобы случайно не попасть в молодую девушку, которую Джек вез с собой. Все тренировки и учебная стрельба, которые я прошла за эти годы, свелись к следующим нескольким секундам. Я просто не могла позволить себе промахнуться. Не могла.
А затем я нажала на курок. Не один, а три раза, посылая трио стаккато, которое даже не испугало лошадь. Джек, застонав, резко упал в седле. Девушка одновременно схватила и его, и уздцы, направляя лошадь в моем направлении властным "Йааха!”
Эх, и девушка, Лена. Ты НАСТОЛЬКО взрослее, чем была я в твоем возрасте!
Я вылезла из мелкой канавы, махая ей рукой, чтобы она заметила меня, и оторвала кусок клейкой ленты от одного из двух рулонов, которые я сунула себе в штаны.
В те секунды, пока моя сестра везла его по направлению ко мне, Джек попытался схватить свой пистолет, но она выдернула его из его же пояса и бросила мне под ноги. Я приклеила клейкую ленту ко рту Джека даже прежде, чем он успел задохнуться от шока, увидев меня.
— Лучший патрульный в сфере, да, Джек? — злобно промурлыкала я. — Я знала, что ты будешь первым, кто радушно встретит здесь подростка. Ты был так добр ко мне и Глории той ночью, когда мы были детьми, и ты был первым, кто встречал меня в те многочисленный разы, когда я возвращалась…
Глаза Джека выкатились, в то время как он издавал разъяренные приглушенные вопли из — под ленты. Я проигнорировала его, сдергивая его с лошади и передавая другой рулон клейкой ленты Лене, которая начала обматывать его запястья.
— Я думаю, ты продырявила ему легкое, — сказала она, бросая критический взгляд на одно из кровоточащих отверстий в теле Джека.
Ее холодность удивила меня. Я была обеспокоена тем, что пришлось включить ее в дело в качестве приманки, дабы поймать Джека, тревожась о том, что Лена не справится, находясь так близко к нему, когда я буду стрелять, но она настояла на своем участии. Она действительно оказалась прекрасной приманкой для Джека, и вопреки моему предчувствию, она, казалось, была весьма умудрена опытом, говоря о его ранах.
В ответ на мой приоткрытый рот Лена пожала плечами.
