Бек Макмастер - Рыцарь в потускневших доспехах (ЛП)
Однако против привычки не попрешь. Эсме взяла пару бутылок из-под молока, чтобы выставить их у арки, выходящей на дорогу за Логовом. Утром придет молочник, нельзя откладывать.
Она вышла на улицу, наклонилась и пристроила бутылки в старый деревянный ящик. Сзади что-то зашуршало, и Эсме резко подняла голову, вглядываясь в темноту.
– Эй! Кто здесь?
Только снег тихо падал вокруг, однако ее не покидало ощущение, что она тут не одна.
Сердце застучало чаще. Эсме плотнее набросила шаль на плечи. Нервно оглядываясь, шагнула назад…
Что-то мелькнуло, рот зажала чья-то рука, запрокидывая голову назад. Эсме попыталась вырваться от сухощавого нападавшего, но он прижал к ее горлу какой-то острый предмет, так и не дав закричать.
Эсме застыла.
– Вот так, голубка, – с гортанным говором кокни прошептал мужчина. От него несло гнилью, словно он вылез из могилы – или возился с трупами? – Тока пикни, и глотку перережу, усекла?
Эсме осторожно кивнула. Что же делать? Скосив глаза, она увидела отблеск теплого света из кухонных окон. Так близко…
И так далеко.
Горячее дыхание обдало ухо. Нападавший немного расслабился, но руку от ее рта не убрал.
– Я Билл Хиггинс и хотел с тобой поболтать. – Он грубо засмеялся. – Эти твои защитнички думают, они такие умные. Так им надоть почаще оглядываться. – Ублюдок попытался накрыть ладонью грудь Эсме, и она дернулась. Он снова рассмеялся. Словно гравий заскрежетал. – И вот я сворую их милую цыпочку прям у них из-под носа. Не такие уж умники, а?
Ублюдок поцеловал шею Эсме, и слезы хлынули по ее щекам. Крюк впился в нежную плоть, и что-то горячее потекло по ключице. Хиггинс слизал это, посасывая кожу. Эсме съежилась. Осторожно и медленно под юбками в снегу вывела букву «П». Потом «О» и «М».
– А терь пойдешь со мной, да тихо, – прошептал он. – Познакомимся поближе.
Она так и не успела дописать «помоги».
Глава 10
Рип валялся на кровати, закинув руку за голову. Механическая конечность лежала подле, холодная и неподвижная. Уставившись в потолок, он, затаив дыхание, ловил каждый скрип – и разочарованно выдыхал, поняв, что и это не Эсме.
Дом молчал.
Тишина. От бесплодных попыток в ушах почти звенело. Его комнаты находились прямо над кухней, и хотя обычно все звуки оттуда долетали до Рипа – на самом деле, он много ночей провел, слушая, как Эсме возится в своей вотчине, – сейчас там было тихо.
Она же не пошла к себе в кровать?
Рип нахмурился. Он посмотрел на нее вполне красноречиво, а легкая улыбка, которую Эсме попыталась спрятать, служила ясным ответом.
Он сбросил ноги с кровати и потянулся за рубашкой. Быстро одевшись, открыл дверь и вышел на поиски.
В спальне Эсме не оказалось. На первом этаже тоже. Огонь очага сиял среди теней. Передник Эсме валялся на скамье. Рип взял его, но ткань была холодной. От дурного предчувствия мурашки побежали по спине.
Он толкнул дверь черного хода. Та стукнула. Заперто. Не пошла же Эсме на улицу? Развернувшись, Рип обвел взглядом помещение, словно ища подсказку, куда его зазноба могла запропаститься.
Что Эсме обычно делала? Ее кастрюли и сковородки были убраны, кроме тех, что ждали утра в раковине. Распахнув дверь в подвал, где в леднике Блейд держал кровь, Рип попытался учуять Эсме. Ничего.
А вдруг она упала? Он сбежал вниз по ступеням, но так ее и не нашел. Сердце застучало тревожнее.
– Эсме? – шепотом позвал Рип, но ответа не последовало.
Проведя рукой по ежику на голове, он поднялся обратно в кухню. С главной лестницы донеслись чьи-то шаги, и Рип облегченно выдохнул. Наконец-то.
Он было пошел навстречу через гостиную, но замер, увидев Блейда.
– Ты че тут делашь? – спросил тот с лестницы.
– Ты Эсме не видал? Она не у тебя?
Вряд ли, ведь теперь Блейд пил кровь Онории, но уточнить не помешает.
Господин покачал головой.
– Не. Я ее не видал. А че? – спросил он уже жестче.
– Она должна была прийти ко мне на ночь, – выпалил Рип. – Не могу ее найти.
Блейд сжал перила, глядя на него.
– Она была на кухне. Расставляла свою утварь по местам. Ты ищи, а я подниму ребят, спрошу, вдруг кто в курсе, куды она девалась.
Он говорил спокойно, но Рип посмотрел в глаза господину, и мороз продрал по коже.
Блейд с топотом взлетел по лестнице, а Рип вернулся на кухню. А вдруг Эсме заперли снаружи? Господин или один из подручных всегда совершали обход прежде чем лечь в кровать. Рип распахнул дверь и выглянул во двор.
Снег сиял в лунном свете. Рип сейчас заметил бы даже легчайший взмах юбок.
На взводе он выскочил наружу. Судя по всему, даже окажись Эсме на улице, ее следы уже почти замело.
Молочные бутылки аккуратно стояли в ящике. Рип присел в тени арки, обводя пальцем странные линии на снегу. Похоже на… буквы. Слава богу, Эсме с грехом пополам научила его читать. Нахмурившись, Рип обрисовал «П». «О». И еще что-то, полустертое юбками. «И»? «М»?
П. О. М…
Рип похолодел. «Помоги». Он резко выпрямился и вышел на улочку. Никого, но следы от юбки уводили куда-то прочь. Рип сделал три шага, как вдруг почуял знакомый запах.
Кровь.
Крохотная капелька на снегу.
– Блейд! – не помня себя, Рип побежал.
Грудь сдавило. Нет, нет, нет. Худший кошмар наяву. Рип мгновенно понял, что случилось и как. Хиггинс. Мстительный придурок похитил ее за то, что Рип с Блейдом убили его людей.
К горлу подкатила тошнота. «Не Эсме. Тока не Эсме. Какого черта она не закричала?» Разве что не смогла…
Задыхаясь, он выскочил на улицу. Колеса и ноги людей превратили снег в месиво, след Эсме терялся среди тысяч других. Рип развернулся, хотя знал, что ничего не найдет. Он проторчал в кровати почти полчаса. Предостаточно, чтобы утащить Эсме, если знать как.
«Дерьмо». Рип провел рукой по голове. На улице ни души, почти все окна задернуты. Пытаться пойти с расспросами – лишь впустую потратить время и силы. Уайтчепел из тех мест, где никто никогда ничего не видит.
– Рип? – Блейд остановился в конце улочки. Уилл едва поспевал за ним. – Ты ее видал?
Рип покачал головой и хрипло, почти неслышно выдавил:
– Нет. Эт тот тесак. Точно говорю. Я видел кровь вон там…
Горло перехватило, и больше Рип ничего сказать не мог.
– Понял, – пробормотал Блейд, хлопнув его по плечу. – Ну че, на этот раз ублюдок зарвался. – Господин обвел улицу сверкающими глазами. – Мы ее вернем, Рип. Клянусь. Я с него шкуру живьем спущу.
***
Час спустя они снова встретились на пересечении Петтикот-Лейн. Рип насквозь вымок в ледяных водах канализации и дрожал так сильно, что едва стоял. Его ярость росла, жажда нависала лавиной. Единственное, что удерживало Рипа в здравом уме, так это сознание, что если он сорвется, то уже никогда не найдет Эсме. Чтобы ее спасти нужны мозги.
