Надежда Башлакова - Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1
— Начни заново свою вторую жизнь, дитя, и пусть она будет продолжением первой, но не её повторением. — Печально произнёс старик.
Тут старец исчез, и на его месте появилось другое знакомое лицо.
— У кошачьих ведь девять жизней, маленькая шлюха, так что не расстраивайся. Ничего, раны свои ты залечишь. Просто считай, что после сегодняшнего, у тебя их останется ещё как минимум восемь. — Он дохнул на неё гнилостным дыханием. — Надеюсь, мы с тобой встретимся ещё не раз, моя дорогая, ведь твой должок ещё не исчерпан.
Он немного помолчал, зловеще ухмыляясь, и продолжил.
— До скорой встречи в чистилище….
— Но это же мои слова, — попыталась выкрикнуть девушка, но у неё ничего не вышло, — неправда этого не было.
И тут он произнёс одно единственное заключительно, но между тем самое пугающее, слово.
— … Топаз.
— Нет, нет, ты не можешь знать моё имя, ты не можешь, ты умер раньше. — Пыталась выкрикнуть Топаз, но всё, как и прежде, было бесполезно, губы отказывались повиноваться ей.
Он зашёлся в громком дьявольском смехе, уже знакомом ей по прежней жизни, голова его при этом тряслась так сильно, что вначале просто вздрагивала, а затем и вовсе откинулась по разрезу, умело сделанному Топаз несколько лет назад.
И тогда Топаз не выдержала и завизжала, что было мочи, или это ей только показалось, что она завизжала.
Но проверить она уже ничего не смогла, так как проснувшись, резко села на грубосколоченной лавке. Огромная кошка рядом беспокойно заворочалась и заворчала, недовольная тем, что её так беспардонно потревожили.
Топаз растерянно окинула её недоумевающим взглядом.
— Это был сон, это был всего лишь сон. — Прошептала она, успокаиваясь и вновь укладываясь на кровать. Но заснуть она так и не смогла до самого утра. Необъяснимый страх не оставлял её несмотря на то, что под боком у неё лежала такая сильная и преданная подруга.
Сидя на траве, прижав к себе колени и положив подбородок на сложенные на них руки, Топаз наблюдала за несколькими котятами варнов резвившимися чуть в стороне, но в то же время и совсем рядом с нею. Это было весьма удивительно, если учесть, что когда самка варна рождает потомство, то охраняет своих детёнышей весьма ревностно, не подпуская к ним даже своего ближайшего друга и хозяина, человека, с которым идёт бок о бок по жизни. На Топаз же это правило, похоже, не распространялось, так как котята играючи задевали её, а иногда и вовсе принимались тягать её за рубаху. То есть близость котят и самой их мамы самки была тут неоспорима.
Но девушка была не единственным человеком в храме к кому варны были столь благосклонны. Сиё правило распространялось и на мудрого старца, что подошёл со спины к Топаз так тихо, что она даже вздрогнула от его неожиданного голоса.
— Когда–нибудь и у тебя будут дети, Топаз.
Девушка криво передёрнулась, будто услышала что–то уж слишком неприятное или что–то горькое попалось ей на вкус. Старик словно ничего не заметил, да и что он мог заметить при своей извечной слепоте. Он только тихо усмехнулся и добавил:
— Когда ты выйдешь замуж.
— Я никогда не выйду замуж. — Твёрдо, сквозь зубы, произнесла девушка, скрежеща зубами.
— Все, хоть животные, хоть люди, рано или поздно находят свою половинку.
— Я никогда не выйду замуж. — С нажимом повторила Топаз. Сама мысль о брачном союзе с мужчиной была для неё отвратительна. И он это прекрасно понимал.
— Холостыми остаются только жрецы и жрицы, как я, например, как все мы здесь, — сказал старик, улыбаясь, — да и то не все жрецы и не у всех народов. Хорошим тому примером служат наши братья, что вместе с семьями обосновались ниже по течению.
— Но я ведь пока не обосновалась ниже по течению. Я ведь с вами, значит я всё ещё жрица. — С нажимом проговорила девушка.
— Нет, ты не жрица. — Не согласился старик, качая седовласой головой. — Скорее, ты украшение нашего храма, лучшая часть нашего бытия.
— Тогда я буду жрицей. — Произнесла Топаз, гордо вскинув симпатичную головку.
— Жрицы земли живут в храме на противоположной стороне Марионны. Ты выросла Топаз и, по–моему, тебе уже надо бы определиться со своей жизнью. Так что принимай решение, дорогая девочка. — Старик чуть повернулся, словно собираясь уходить, и застыл на мгновение, ожидая или не ожидая ответа.
— Тогда я пойду туда, на противоположную сторону Марионы. — Выпалила Топаз за это короткое мгновение, словно боясь, что он так и уйдёт, не услышав её решения.
— Путь тяжёлый и не близкий.
— Но я пройду его. — Сказала Топаз с уверенностью, поднимаясь.
Вот она оборачивается к своему названному отцу, чтобы с вызовом взглянуть в его белесые глаза, но взгляду её предстала лишь пустота. Почтеннейшего рядом уже не было. Топаз огляделась вокруг, не понимая, куда он мог подеваться.
Свободное пространство вокруг неё было достаточно велико, и уйти из поля её зрения за столь короткий срок, казалось делом совсем уж не мыслимым. Но глаза не обманывали её, рядом действительно уже никого не было. И лишь только варновы детёныши по–прежнему невозмутимо резвились на, по–весеннему ярко–зелённом, травяном ковре, да песочная подруга Гелео лениво подняла на неё свои топазовые, чуть заспанные и сузившиеся ото сна глаза.
Иногда Топаз почему–то казалось, что Почтеннейший был не совсем человеком. Хотя все они тут были не совсем людьми, жили гораздо дольше обычных людей и выглядели значительно моложе их.
Глава 5 Джордан
Как Топаз и предполагала, Почтеннейший не смог отпустить её в дорогу одну, без сопровождения, даже, несмотря на то, что с нею рядом всегда была Гелео. И вот, когда пришла пора прощаться, и она, со своим скудным скарбом за плечом, в последний раз окинула взглядом жилище, в котором провела больше четырёх лет своей жизни, и покинула келью, то тут же встретила, в бесчисленных коридорах жилого помещения храма, одного молодого жреца, ужасного задиру и забияку, но всё ж таки прекрасного воина, с такой же, как у неё самой, сумой за плечом.
— Вот это новости. А ты это куда собрался? — Вопросила Топаз, уже, кажется, догадываясь, каким именно будет его ответ.
— Да вот, иду на противоположную сторону бесконечной Марионы в храм жриц Земли Матери Макоши, сопровождать одну непоседливую молодую особу. — Пояснил Джордан.
— Ясно. — Тихо произнесла Топаз. — Что ж, пошли, Почтеннейшего всё равно не переспоришь.
Джордан растянул губы в улыбке, словно это был комплимент и относился он непосредственно к нему.
Попрощавшись с Почтеннейшим и названными братьями, а так же с братьями и сёстрами кошачьего рода, Топаз двинулась в путь, вместе со своей неизменной спутницей пардой Гелео и молоденьким жрецом, большим непутёхой Джорданом.
