Вас тут не стояло! - Мстислава Черная
– Ну-ка, дружок, покажи, что там у тебя?
Инспектор погладил кота по голове, и тот (предатель!) поднялся на лапы, посмотрел на бандерольку, пару раз скребнул по прилавку, будто закапывая, и только после этого спрыгнул на пол. Инспектор несколько долгих секунд разглядывал мою посылочку, а потом коротко приказал:
– Отойдите подальше!
Спорить совершенно не хотелось. Я мгновенно поверила, что дело серьезное, и шмыгнула в дальний конец лавки, к самому сундуку.
Проводив меня хмурым взглядом, инспектор забрал бандерольку с прилавка, отступил на пару шагов в свободное пространство и невысоко подбросил ее на ладони.
Бандеролька не упала, как можно было бы ожидать, а зависла в воздухе, удерживаемая неведомой силой. Я во все глаза уставилась на магическое действо. Для начала бандерольку окружила напоминающая хрустальный шар полупрозрачная сфера. Бечевка сама собой развязалась, зашелестела оберточная бумага, и, наконец, открылась сама коробочка.
Я вытянула шею, пытаясь получше рассмотреть, что там такое.
– Твою же… – вырвалось у меня.
Из коробки вырвался густой сине-черный дым. Бесформенное облачко мигом вытянулось, хитро извернулось и приобрело контуры, напоминающие оскаленную морду. Пасть с клыками угадывалась очень четко. И эта самая пасть широко раззявилась в моем направлении.
Инспектор тихо ругнулся и с хлопком свел ладони. Одновременно полупрозрачная сфера заиграла разноцветными бликами, уменьшилась до размеров горошины, сминая дымную морду. Секунду черно-синий дым и разноцветные всполохи словно боролись между собой, а затем с оглушительным звоном все исчезло без следа.
– Мяур, – одобрил кот и с видом победителя, словно не инспектор поборол дымную страшилищу, а его котейшество лично, скрылся за дверью.
– И что это было? – робко спросила я, маленькими шажками приближаясь к прилавку.
– Проклятие, – проговорил инспектор задумчиво. – Не сказать, что смертельное, но очень неприятное. Откуда оно у вас?
– Почтальон принес, – растерянно ответила я. – «Хозяйке лавки», а это вроде как я.
– И вы собирались его открыть?
Он посмотрел на меня так, словно я собиралась собственноручно перебить всех зайчат в округе.
– Собиралась, – согласилась я.
– А то, что кот не желал его отдавать, вас никак не смутило?
Он смотрел на меня, как строгая директриса на проштрафившегося школьника.
– Не смутило. Этот мохнатый гад сегодня утром тапочки по комнате гонял. Что же, и в них какая-то опасность кроется? А до этого он чуть все склянки не перебил, по полкам прыгал. Так что, мне теперь все полки в окошко выбросить?
Инспектор вздохнул.
– Полки и тапочки – это от озорства, натура такая кошачья. А к этой штуковине он вас очень даже серьезно не пускал. Если вы по-прежнему желаете оставаться живой и здоровой, к коту следует прислушиваться.
Прислушиваться. К коту. Великолепно! Мало мне вечно недовольного инспектора, тапочек, которые везде суют свои носы, теперь еще один начальник появился.
Озвучивать эти мысли я не стала, в глубине души понимая, что гадкий инспектор в чем-то прав. Кот действительно пытался меня спасти от неведомого проклятия. Мужественно прикрывал пузом бандерольку. И даже вода его не испугала.
– Погодите, а от кого подарочек? Кто меня проклясть пытался?
– Разберемся, – хмуро сказал инспектор и направился к выходу. На пороге обернулся. – Кстати, что у вас сегодня с продажами? Насколько я понимаю, негусто? Думаю, следует сосредоточиться на этом.
Ах ты ж… Меня тут травят-проклинают, кругом черт-те что творится, а он только о продажах и думает!
– Сосредоточусь, – буркнула я.
Не объяснять же инспектору, что с продажами у меня не все так плохо. Вытребовала у лавки две редкие вещицы, на которые уже есть покупатели. Просто одна пошла собирать деньги, а вторая пока не знает, что ее товар есть на складе. Кстати, очень плохо, что не знает. Надо бы ей об этом сообщить.
Я бросила взгляд в окно. Уже темнело. В нашу лавку и днем-то особо никто не заглядывает, а уж теперь посетителей и вовсе ждать бессмысленно. Я на скорую руку организовала ужин для мастера Гастора, выпроводила его пораньше, затем переобулась и отправилась к неприятной дамочке, чей заказ лавка решила выполнить. Доставку на дом организовать нельзя, но зайти и сообщить, что товар прибыл, очень даже можно.
Этим и займемся.
В конце концов, моя главная задача – как можно скорее выбраться из этого чертового мира, чтобы всякие там инспекторы, коты и тапочки не указывали мне, как жить и что делать.
Глава 20
Зародившаяся в душе искра злости к вечеру не потухла, а наоборот, разгорелась и требовала выхода. Наверное, если бы не инспектор, мне бы и в голову не пришло, что ждать высокомерную особу, требовавшую доставку на дом, совершенно не обязательно. Товар для нее есть, место отдельное занимает, а когда она изволит явиться и изволит ли – неизвестно. Так почему бы не взять все в свои руки?
Нарушать правила я не собиралась. Раз нельзя продавать товары вне лавки, значит, нельзя. Что такое техника безопасности, я понимаю. Я решила всего лишь оповестить даму, что ее набор ее ждет.
И если уж честно, идти мне не хотелось: не хотелось снова видеть эту говорящую через губу покупательницу, не хотелось чувствовать себя просительницей, обивающей чужие пороги, просто не хотелось топать невесть куда на ночь глядя. Но одновременно я понимала, что товар сам себя не продаст, что покупателей у меня негусто и что человек, поставленный за прилавок, продает, а не перебирает клиентов по принципу «нравится или не нравится».
До вечера в лавку так никто и не пришел, я ни одной медяшки не заработала. И, признав временное поражение прежде всего перед собой, я решительно вышла на улицу, встретившую меня вечерней прохладой и темнеющим восточным краем неба, на западе же еще горел малиновый закат.
Найти нужный адрес в чужом, совершенно незнакомом городе – та еще задачка. А если большинство прохожих от тебя шарахаются и только один из десяти соглашается помочь чужачке, квест переходит в разряд почти невыполнимых. Но я упертая! И среди похожих, как братья, аккуратных белых домиков в окружении цветных заборчиков нужный дом в конце концов отыскала. А что к этому времени уже стемнело, отчего краски стали казаться выгоревшими, припорошенными пеплом, – так оно и к лучшему. Куда больше шансов застать хозяев.
Не давая себе усомниться в том, что делаю, я поднялась по ступенькам и, убедившись, что ни колокольчика, ни специального молоточка не предусмотрено, вежливо постучала в дверь. Тишину разбавляли уличные шорохи, шелест садовой листвы и стрекот цикад. В доме меня явно не услышали. Я постучала снова, на этот раз чуть громче. С тем же результатом.
Неужели уже спят? Вот досада!
Хотя нет, не спят. Вот же, окошко светится, пусть тускло, но все же.
Я подошла ближе и, затаив дыхание, заглянула внутрь. В полутемной, скупо освещенной свечами комнате хозяйка дома стояла полубоком к окну, лицом к самому настоящему котлу, какие рисуют в детских сборниках страшных сказок. Огромный, ей до талии, матово-черный, он поблескивал багряно-фиолетовой вязью рун. Символы то разгорались, то гасли. Хотя почти все руны либо оставались неподвижными, либо медленно-медленно ползли по стенкам, были и другие, быстро поднимавшиеся к горловине и словно переваливавшиеся через бортик в варево. Там же варево, да? Под котлом не было огня, но это совершенно не мешало густому дыму подниматься к потолку и утекать куда-то вглубь дома.
Я не сразу узнала свою посетительницу, в этом антураже она выглядела, прямо скажем, жутковато, еще и глаза плотно закрыты, губы что-то шепчут, а руки двигаются в загадочном танце. Да и сам антураж… Багряные и темно-фиолетовые отсветы рун играли на стенах, превращаясь в причудливые фигуры. Дым закручивался спиралями, казалось, что комната полна призраков.
Я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Хотела отвести взгляд, но не могла оторваться от этого жуткого зрелища. Да и ноги стали ватными… Вот умом понимаю, что лучше бы мне бежать отсюда подальше, а реализовать это похвальное намерение – никак.
Хозяйка резко открыла глаза и повернула голову. Она смотрела прямо в окно. Было в ее безумном взгляде нечто нечеловеческое, ледяное, потустороннее, словно вместе с ней через нее на меня смотрели те самые призраки.
Я ахнула и отшатнулась от окна.
