Змеи Неба и Пламени - Ребекка Кенни

Он резко замолкает, но слишком поздно. Я уже догадываюсь, что он собирался сказать.

Да пошёл он.

Я немного доверилась ему, а он использовал моё признание, чтобы ранить меня. Он побеждает меня в моей собственной игре.

Я кладу мясо обратно на ткань, вытираю рот тыльной стороной ладони и выпрямляюсь во весь рост.

— То, что я заслуживаю, — это жить так, как я сама хочу, а не подвергаться магическому превращению без моего согласия. Если ты считаешь, что принуждение самок другого вида становиться драконами делает тебя хорошим принцем, ты ошибаешься. На самом деле, я думаю, ты, возможно, худший правитель, который когда-либо был у твоего клана. Ты втянул их в войну, погубил половину из них, а другую половину заставил стать похитителями беззащитных женщин. Ты подвёл их. И поскольку ты привёл свой клан к войне, смерти драконих — твоей Невесты, твоей бабушки, твоей сестры — все они на твоей совести.

Я сделала это. Я причинила ему боль в ответ. Я вижу это во вспышке его глаз, в оранжевом свете его ноздрей. Хотя у него драконьи черты лица, я читаю их так же ясно, как своё собственное сердце. Я знаю признаки внутренней агонии.

Почти сразу во мне рождается сожаление. Не потому, что он не заслуживает боли, а потому, что я не хочу становиться той, кем притворяюсь, — эгоистичной, требовательной, бессердечной и жестокой.

Почему я вообще это делаю? Вначале это казалось идеальной стратегией, но теперь, зная больше о ситуации — верен ли этот подход? Что я на самом деле выигрываю, издеваясь над ним, кроме извращённого удовлетворения?

Чёрный дракон не произносит ни слова. Через мгновение он взмывает с уступа и улетает в темнеющее небо.

Что ж… Я всё испортила. Теперь дров для костра он мне точно не принесёт. Я одна в пещере, смотрю на горы, покрытые фиолетовыми тенями.

Клянусь, мне кажется, я слышу музыку, доносящуюся откуда-то далеко внизу. Осторожно я подползаю к краю утёса и заглядываю вниз. И правда, там горят два костра, светящиеся, как светлячки.

Похищенные женщины празднуют. Или, по крайней мере, делают вид, что празднуют, пытаясь сохранять храбрость в плену. Я уверена, они не хотят оставаться здесь и превращаться в драконов, значит, у них есть какая-то альтернатива, чтобы выбраться. Или же жители моего города были в куда худшем положении, чем я думала, и побег прямо перед финальным вторжением Ворейна стал для них спасением. Я не могу быть уверена, ведь не могу дотянуться до этих женщин, не могу поговорить с ними.

Слова дракона о моей матери, вместе с видом костров внизу, окончательно выбивают меня из колеи. С тех пор, как меня похитили, я лишь немного плакала, но внутри всё больше становилась хрупкой. Сегодня дракон отвлёк меня своим присутствием и нашими перепалками, но теперь его нет, и мне некого дразнить, некому бросать вызов. Нет ничего, что могло бы отвлечь меня от моего отчаяния.

Меланхоличная нить музыки проникает в моё сердце — вздох струн, глухой ропот флейт и далекий голос женщины, поющей скорбные, тоскливые ноты. В груди поднимается рыдание, распирающее изнутри. Я пытаюсь его сдержать, но от этого оно становится лишь более уродливым, когда вырывается из моего горла, ужасным и рваным. Всё моё тело содрогается, пока слёзы струятся по щекам и капают с подбородка. Я склоняюсь к каменному полу, рыдая.

Тяжёлый, ритмичный звук проникает сквозь мои мысли. Удары крыльев.

Чёрный дракон врывается в пещеру прежде, чем я успеваю собраться. Я поднимаю на него взгляд, моё лицо всё мокрое от слёз.

Он раскрывает когти, и на пол падает связка сухих веток. Он подталкивает их к куче своим носом, выдыхает горячий воздух, и они вспыхивают пламенем. Затем он снова взмывает в воздух и улетает, не сказав ни слова.

Я ошеломлённая смотрю на пляшущее пламя.

После всего, что я сказала ему о его близких… он всё равно принёс дрова.

Я подползаю к огню, подбирая оставшийся кусок мяса. Откусываю понемногу, пока слёзы высыхают на щеках. Внутри всё ещё болит, но самая острая боль утихла, смягчённая этим простым актом доброты.

Медленно ко мне возвращаются энергия и смелость. Мой интерес возрос, когда дракон вытащил глиняную чашу из какого-то внутреннего углубления своей пещеры, поэтому, закончив трапезу, я решаю исследовать пещеру более тщательно при мерцающем свете костра. В расселине в глубине пещеры я нахожу несколько примитивных глиняных чаш. В одной лежат разноцветные ракушки, а три другие переполнены кусочками дорогих на вид украшений. В небольшой миске находятся зубы разных животных — думаю, хищников. Я узнаю клыки гадюк, треугольные зубы акул и клыки какого-то волкоподобного существа.

Рядом лежит толстый шнур, сплетённый из травы или водорослей, с привязанными к нему костями. Мне кажется, это когти, кости пальцев, позвонки или зубы драконов. На каждом из них выгравированы символы, похожие на те, что украшают пещеру. Это похоже на реликвии — думаю, недавние. Возможно, они принадлежат погибшим драконихам. Принц упоминал что-то о «сборе костяной дани мёртвых».

На каменной полке, высеченной в стене, лежит огромный зуб с выгравированными на нём символами, а рядом — крупный коготь из чёрного дерева с белыми отметинами, процарапанными на его поверхности. Вокруг зуба и когтя разбросаны кусочки блестящих ракушек и несколько монет.

Я узнаю алтарь, когда вижу его. Но эти утраты не недавние — на предметах лежит лёгкий слой пыли. Возможно, эти реликвии принадлежат его родителям. Очевидно, он и его брат с сестрой унаследовали власть на этом острове, а значит, их родители погибли.

Мой взгляд снова падает на глиняные чаши. Полагаю, драконам время от времени нужно где-то хранить вещи. С их передними лапами и когтями они могли бы сделать эти простые блюда, а их огненное дыхание заменило бы печь для обжига глины.

Обнаружение реликвий заставляет меня задуматься, и я возвращаюсь к гнезду, обременённая мыслями обо всех смертях, вызванных войной. Мне начинает казаться, что я слышу треск костей крыльев и шипение призрачных драконов, привязанных к этому миру через воспоминания, которые сохранил их принц. Жуткая мелодия, которую мой разум создаёт в сопровождение этой мрачной фантазии, не помогает.

Когда чёрный дракон возвращается, я чувствую облегчение, увидев его. Огонь уже почти погас — слава богу, он вернулся до того, как это произошло, иначе я могла бы умереть от страха перед призраками-драконами.

Он стоит