Зверь. Я верну тебя! - Марина Бархатова
- Они посчитали, что это просто татуировка, - тихо отвечает моя девочка.
- Идиоты, - цедит Альфа сквозь стиснутые зубы, - какие же идиоты, - повторяет и тяжело падает в своё кресло, а потом не выдерживает и снова бьёт кулаком по столу, - твою же дивизию! Уволю всех к чертям! Говорил же нельзя баб к нам принимать!
Мы с Кари молча наблюдаем за бесполезными метаниями огромного, но бессильного в этой ситуации Альфы… но он всё-таки умудряется меня неприятно удивить.
- Значит так, - хмурым взглядом из-под густых рыжих бровей Михей смотрит на нас, - на территории тренировочного центра я не потерплю никаких отношений и мне плевать, как действует на вас метка, - я порываюсь вперёд, чтобы ответить, но директор взмахом руки останавливает меня, - вампиры уже собираются у наших границ и мне нужны ответственные, адекватные воины, оценивающие каждый свой шаг и думающие головой, а не другими частями тела и не поддающиеся бушующим где не надо гормонам. Посему, - он переводит взгляд на меня, - с завтрашнего дня в ваш отряд я добавляю Грознецкого, - чего?! – отныне от будет привязан к курсантке, - он бросает быстрый взгляд на Кари, а потом снова возвращает его мне, - и я его сам проинструктирую, чтобы он не допускал между вами никаких неуставных отношений. Дисциплина! – он снова бьёт ладонью по столу, - мне нужна холодная голова и дисциплина! На кону будущее нашего мира! Потерпите!
Едва выдерживаю его нравоучительную тираду и выплёвываю, наконец:
- Чёрта с два! Я против!
- А мне плевать! Понял?! Это территория моей базы и я сам устанавливаю здесь правила! Что? Хотел проскочить? Так вот, ни хрена у тебя не получится, Алекс!
Зло сверлим друг друга тяжёлыми мрачными взглядами.
- Тренируешь их всех, готовишь к заданию, а после его выполнения можете делать что хотите… если выживете.
Глава 27
Кари
Всю ночь я не могу уснуть, ворочаюсь с боку на бок, нервно сминаю холодными пальцами грубую ткань простыни и думаю, думаю, думаю… а ещё чувствую… безудержную, дикую тоску по прежнему Алексу, по тому сильному, надёжному мужчине, которого я любила.
Да, где-то там, глубоко, под слоем боли и обиды, моё сердце ещё помнит, каким он был со мной до того, как я спустилась в его ад… ад, в котором он был королём, а я не захотела стать его чёрной, погрязшей в грехе и разврате, королевой…
И Александр не простил мне этого и никогда, наверно, не простит. Наказание было неимоверно жестоким, выходящим за все рамки дозволенного.
Воспоминания, как документальная кинолента, проигрываются в моём, уставшем от тревожных мыслей сознании, и они не приносят мне радости… они сжирают меня, острым ножом впиваются в душу и я себя не щажу… проворачиваю этот нож снова и снова…
Насилие, жестокость и грубость… ремни, верёвки… другие женщины…
Я помню всё это. Я ничего не забыла.
Мне нужно помнить… я хочу помнить, чтобы люто ненавидеть и не дать приблизиться ко мне снова… самой не нырнуть в омут его больной и жестокой любви… нет, мне нельзя снова сломаться…
Я сильная!
Когда рассвет окрашивает хмурое тёмное небо первыми розовыми мазками, совершенно измученная своими мыслями и жестокими воспоминаниями, я всё-таки засыпаю.
Утро наступает для меня слишком быстро и неожиданно… громким протяжным гудком из динамика радио и беспощадным криком «Подъём!»
Переворачиваюсь на бок и сдвигаю к ногам одеяло.
Безумно хочется спать и я, сжав ладони в крепкие кулаки, зло стону в голос.
Гадство!
Ну, почему так рано?
Боги, как же хочется спать…
Растираю лицо ладонями и всё-таки поднимаюсь. В ванной комнате долго всматриваюсь в своё помятое лицо. Тёмные круги под глазами, потухший взгляд и неестественный серо-зелёный цвет кожи… отлично.
Если не Алекс, то ты сама доведёшь себя до невменяемого состояния, Карина.
Хватит!
Остановись!
Следующие полчаса я привожу себя в порядок и зарекаюсь думать об Алексе.
К чёрту его!
Он давно ушедшее прошлое, даже если он считает, что это не так.
Главное, что думаю об этом я сама!
А я отказываюсь возвращаться в клетку к безжалостному монстру! Поэтому хватит с меня воспоминаний и обсасывания ситуации с разных сторон! В любом случае, как ни посмотри, всё выглядит паршиво!
Подхватываю с пола свою сумку и открываю дверь, но тут же отшатываюсь обратно потому, что…
- Доброе утро, Карина, - громко заявляет о себе стоящий у моей двери Грозный.
Непроизвольно прижимаю к груди свободную руку и заикаясь протягиваю:
- Доброе… утро, Иван Семёнович.
Замечаю, как хмурится Грозный при упоминании его отчества.
Не понимаю, ему отчество его не нравится, что ли?
- Извини, не хотел напугать тебя, - уже тише говорит и непривычно долго рассматривает меня из-под тёмных бровей.
Какой-то волнительный трепет рождается во мне под изучающим взглядом его светло-зелёных глаз, какой-то сумбур в душе поднимается. Моргаю, чтобы прогнать этот морок и странные ощущения при виде нашего тренера и он, наконец, будто очнувшись, продолжает:
- Пойдём, я провожу тебя на завтрак.
Надеюсь, мне удаётся скрыть свою растерянность от этого предложения.
Вот он – приказ начальства в действии. Значит, директор уже успел проинструктировать Грозного.
Вот ведь… быстро он. Хотя, может это и к лучшему.
Поворачиваюсь и молча закрываю дверь своей комнаты.
Интересно, теперь всегда так будет?
Пока мы идём по широкому коридору в столовую, я стараюсь не замечать удивлённых взглядов курсантов и сдерживать всё учащающееся с каждой секундой биение моего сердца.
Молчу, когда мы вдвоём садимся за столик. Я специально выбрала его в самом углу, чтобы внимания к нам было поменьше… но, когда, наконец, сажусь и обвожу взглядом курсантов, находящихся в зале столовой, понимаю, что всё было бесполезно – все таращатся на нас.
Однако, не это оказывается самым страшным.
Через пару минут на наш стол, громко дребезжа посудой, приземляется третий поднос и, со скрежетом протащив по полу ещё один стул, к нам подсаживается Алекс… очень злой Алекс.
Прекрасно… просто прекрасно.
Глава 28
Алекс
От вида этого перекачанного хлыща рядом с моей Кари волосы на затылке агрессивно приподнимаются и… холка моего Волка тоже. Мрак поднимается из глубины моего ада, готовый поглотить всё вокруг. Вел зловеще скалит свои острые зубы, в любой момент готовый сорваться
