Пепел жизни - Рина Харос
Я бежала, не оглядываясь. Как только оказалась в нескольких километрах от дома, решила остановиться, выдохнуть и осмотреться. Несмотря на яркое солнце, стоявшее в зените, меня окружали сумерки. Деревья, словно верные стражи, слегка покачивались от дуновения холодного ветра, который, казалось, обхватывал лес со всех сторон. Местами прогнившие кроны крошились, опадая ссохшейся серой стружкой на землю. Зеленый ворс травы местами окроплялся алыми разводами. Я пошла по кровавым следам, пригибая голову от низких веток, вокруг которых обвивались ядовитые змеи, высоко поднимала ноги, когда надо было перешагнуть огромные извилистые корни, напоминающие мертвое тело.
Чем дальше я шла, тем сильнее билось сердце, но не от страха – от предвкушения. С детства была знакома с насилием, с кровью и убийствами. Хоть мой отец и был ангелом, но жестокости в нем было куда больше, чем милосердия. Мужчина убивал каждого, кто не исполнял приказа, казнил любого, кто посягнет на его владения, хозяином которых и не был. Все переходило Мулциберу, как старшему сыну и ныне правящему Высшему Пранты. Когда отец узнал об этом, то убил пятерых слуг, вонзив каждому столовый нож в грудь. И в такие моменты я задавала себе вопрос, на который никогда не смогу найти ответа, – почему демоны милосерднее ангелов? Что темных прислужников смерти заставляет творить и сеять вокруг себя добро, а светлых, возрожденных жизнью, – уничтожать и плодить хаос?
Осторожно ступая по траве и щурясь в темноте, я наконец-то вышла на заброшенный пустырь. Вокруг было множество истоптанных цветов, которые склонили свои яркие бутоны в вечном сне. Как, почему здесь выросли они – непонятно. Едва потухший огонь, от которого осталась пара дотлевающих углей, огражден камнями, чтобы тот не перебросился на траву и не сжег лес. Сквозь густую листву пробивались солнечные лучи, скользившие по кроне. За одним из деревьев я заметила неподвижный силуэт. Подойдя ближе, облегченно выдохнула, поняв, что это всего лишь труп смертного мужчины. Его тело лежало на поваленном дереве, руки и ноги безвольно опущены, грудная клетка вспорота – вокруг раны летали насекомые, клацая острыми как бритва жвалами. С их пасти отлетали куски мяса, которые они не успели проглотить и переварить. Глаза смертного были устремлены вверх, будто искали спасения на небесах. Рот открыт в безмолвном крике, из носа стекала кровь, успевшая высохнуть.
Светлая рубашка, темные штаны и высокие сапоги лежали чуть поодаль. Будто перед тем, как убить мужчину, кто-то снял с него всю одежду. Мне не хотелось узнавать, кто это мог быть. Нутро подсказывало, что мать, которая преследовала меня, нагоняет. Я не придумала ничего лучше, чем вновь развести огонь – набросала в него сухие маленькие поленья, траву. Пока пламя разгоралось, распространяя едкий дым по поляне, быстро сняла с себя платье, надела мужскую одежду, которая оказалась как раз, хотя сапоги были чуть великоваты, но другого выбора не было. Когда языки пламени начали доставать до верхушек деревьев, я извинилась перед трупом и, обхватив его за ноги, стащила с корней и потянула в сторону костра. Почувствовав жар спиной, отбросила мужчину и обошла со стороны, начав ворочать его, как мешок. Труп пару раз перекатился и оказался в объятиях огня – искры посыпались со всех сторон, опадая на траву, запах жженой плоти ударил в нос, отчего я закашлялась. Следом метнула в костер платье, пару мгновений наблюдая за тем, как оно сгорает.
Мать могла увидеть следы сапог на траве и проследить.
Распахнув крылья, кинула беглый взгляд на труп, от которого начала отходить плоть, словно кусок масла. Быстро покинула поляну, услышав спустя несколько минут крик матери, полный боли и отчаяния. Только я не чувствовала подобного – лишь спокойствие и некую неизвестность перед будущим, которая заставляла сердце отбивать бешеный ритм.
Я шла без малого несколько часов по безмолвному лесу, мрак которого окружал со всех сторон, пытаясь заманить заблудшего путника в свои смертельные объятия. Лесные неупокоенные духи, уничтоженные во время войны на Олимпе, смотрели на меня озлобленным взглядом, клацали зубами и пытались протянуть свои костлявые руки, желая прикоснуться к живому существу. Они напоминали скелеты, только руки их лежали кистями на земле, ноги, слишком маленькие по сравнению с телом, словно сложенный карточный домик – так остро выступали костяные колени. Вместо глаз – две зияющие дыры, через которые виднелись деревья позади. И лишь по зеленоватой, болотного оттенка ауре, что витала вокруг духов, можно было понять, кто это был. Магии в них не существовало уже давно, но слабый аромат свежескошенной травы, луговых цветов легким шлейфом растекался по поляне.
Я шла по лесу, ориентируясь лишь на чутье, которое подсказывало, в какой стороне искать Мулцибера. Родители не могли отослать его на другой континент, поскольку там могли раскрыть тайну демона и предать историю с родословной огласке. В столицу он сам бы не поехал, поскольку нигде ни слова не было сказано, что он пребывал там значительную часть времени. Оставался лишь семейный дворец, который находился в сотне километров отсюда – безлюдный, скрытый непроходимым лесом и окруженный неприкаянными душами, что брели между деревьев подобно верным стражам. Идеальное место, чтобы спрятать порочное дитя.
Лес рассеивался, солнечные лучи начали пробиваться сквозь верхушки деревьев, даруя долгожданный свет среди тьмы. Сотни миль дались не легче, чем я думала, – возможно, из-за того, что мне пришлось сжечь труп мужчины и выдать его за себя, чтобы сбить мать со следа, или потому, что весь путь не прекращал преследовать фруктовый аромат, который почувствовала, как только зашла в лес. Словно кто-то разбрызгал пыльцу и добавил капельку меда для терпкости и сладости. Чем ближе я подходила ко дворцу, фасад которого уже начал виднеться вдали, тем сильнее этот запах въедался в ноздри, отчего мне хотелось чихать.
Выйдя из леса, я раскинула руки и подставила лицо под лучи заходящего солнца, согреваясь их теплом. Но какое-то слабое жжение на лопатках заставило тихо выругаться и обернуться. Крылья, которые были темными в бордовую крапинку, теперь предстали в золотисто-бирюзовых оттенках. Судорожно начала оглядывать волосы, кожу – все осталось в неизменном виде. Я нахмурилась, недовольная тем, что моя магия перемещалась, и теперь наверняка со стороны это выглядело нелепо. Но почему она так отреагировала? Что послужило толчком?
Тихий
