Узница гаргульи - Кэти Роберт
Когда мы влетаем в замок через большое окно, у меня все еще нет ответа на этот вопрос. Я вся дрожу и никак не могу успокоиться. Ноги меня точно не удержат. Это и ни к чему. Брэм бросает меня на кровать и кладет свою большую ладонь мне на грудь, когда я пытаюсь встать.
– Я предупреждал тебя о последствиях.
Да, предупреждал. Осознание, что я сама сделала такой выбор, почему-то особенно унизительно. Я не должна была с нетерпением ждать момента, когда он поймает меня и притащит обратно. И все же вот она я, сжимаю бедра и с волнением жду его следующего шага.
Стоп, что это я? Видела, как он реагировал в ванной, и помню, что чувствовала, когда взяла контроль в свои руки. Кто сказал, что сейчас нужно действовать по-другому?
Брэм одет так же, как и всегда; похожая на камень кожа почти вся на виду, не считая того места, что под набедренной повязкой. После представившегося вчера ночью шанса поближе познакомиться с его членом я лишилась сна из-за возможностей, которые несут эти гребни. И он сейчас так сильно возбужден, что их отчетливо видно даже через ткань повязки. Но всему свое время. Я сажусь.
– Где противозачаточный кулон?
– Так сильно жаждешь мой член? – Брэм отходит от кровати, взмахивает крылом, и коготь на нем прихватывает что-то с комода. Он бросает это мне на колени. Кулон именно такой, как я и представляла: на цепочке с какими-то таинственными письменами, которые не могу разобрать. В моем мире существует тысяча и один волшебный способ предотвратить беременность во время полового акта. И все они имеют меньше побочных эффектов, чем рецептурные лекарства.
А вдруг это ловушка?
– Как он действует?
Брэм неподвижен, кажется, даже не дышит.
– Нужно немного твоей крови, чтобы активировать его и адаптировать под тебя. После этого, пока ты его носишь, не сможешь забеременеть.
Я жду подвоха, но Брэм больше ничего не говорит. Это ни к чему. Изучив его ауру, не нахожу ни намека на обман. Это не значит, что его нет вовсе, но если Брэм – лжец, то лучший из всех, кого я встречала. Инстинкты редко меня подводят, и если Брэм представляет угрозу, то не потому, что пытается заманить меня в ловушку.
Он не потрудился скрывать свои желания, и хотя эта дьявольская сделка – его идея, я ведь согласилась на нее. Да что там, чуть ли не размахивала перед ним красным флагом и требовала, чтобы погнался за мной.
Вот почему я без колебаний прокалываю палец и прижимаю к кулону. Эффект мгновенный. Он пульсирует, и я чувствую ответную пульсацию внизу живота.
– Нужно подождать?
– Нет.
Слава богам. Мне плевать, что это ужасная идея. Плевать, что этот мужчина мне совершенно не подходит. И уж точно плевать, что он вынуждает меня поступать вразрез с моими целями. Рядом с ним я чувствую себя не такой одинокой. Когда мы бросаем друг другу вызов, не остается места для горевания о прошлом, которое преследовало меня всю жизнь, и беспокойства о будущем, в котором вижу лишь еще больше одиночества, а за ним и скорую смерть. Кто похоронит меня, когда я погибну, охотясь за очередным монстром? Родных не осталось. Скорее всего, меня зароют под безымянным камнем на каком-нибудь захудалом кладбище.
Но сейчас можно об этом не думать. На самом деле, не думать об этом можно следующие семь лет. Конечно, придется еще дольше ждать ответов, но я и так уже жду много лет. Подумаешь, еще несколько. При этой мысли чувство вины грозит вонзить в меня свои когти, но я ему не позволю.
По крайней мере сегодня.
– Разденься, Брэм.
– Сначала ты. – Он окидывает мое тело напряженным взглядом. – Я хочу тебя увидеть. – Но он не приближается ни на сантиметр. И не приблизится, пока не разрешу… пока не прикажу. Меня вновь захлестывает пьянящее чувство власти. Возможно, я не распоряжаюсь своей жизнью или судьбой, но сейчас, в его постели, я распоряжаюсь Брэмом. Он добровольно отдал контроль в мои руки, отчего чувство становится еще более пьянящим.
– Нет, – медленно произношу я. – После того, что ты устроил, пока мы летели сюда, сначала тебе придется заслужить мое тело. Первым делом сними одежду. – Когда он колеблется, склоняю голову набок. – Ты знаешь правила игры, Брэм. Если захочешь все прекратить, достаточно попросить меня остановиться. Ты можешь уйти, и я не стану тебя удерживать. И уж точно не буду держать зла.
Он фыркает.
– Это моя комната, Грейс.
– Да, твоя. И как только все закончится, я вернусь в свою. – Стараюсь говорить спокойно, не давая понять, как сильно нуждаюсь в его послушании. В его подчинении.
Его дыхание участилось? Сложно сказать, но думаю, это так. Он облизывает губы.
– Если сыграю с тобой в эту игру, чем все сегодня для нас закончится?
Он хочет этого так же сильно, как и я. Именно он подстроил события, которые нас к этому привели. К этой сексуальной сделке. Это он отчаянно хочет упасть на колени и овладеть мной. Нужно лишь еще немного его подтолкнуть. Дать повод взять, что он хочет… или, вернее, позволить себе отдаться, удовлетворить его потребности.
Медленно веду пальцем по цепочке с противозачаточным кулоном. Брэм напрягается, будто едва сдерживается, чтобы не наброситься на меня. Эта мысль вызывает трепет. Он этого не сделает, уверена. Пока я не разрешу.
– Если сыграешь со мной, если будешь выполнять мои приказы, как хороший мальчик, тогда все закончится тем, что я буду скакать на твоем члене. – Подаюсь вперед, и он повторяет мое движение. Тело напрягается, и я, понизив голос, маню его еще ближе. – А если будешь очень, очень хорошим, то разрешу кончить в меня.
Брэм сердито раздувает ноздри. Не отстраняясь, не отступая дальше, он опускает руку и развязывает повязку, которая скрывает его от моих глаз. Та падает на пол с едва уловимым шелестом. Кажется, мы оба затаили дыхание. Такое чувство, словно прогремел выстрел.
Я откидываюсь назад и опираюсь на руки, чтобы вдоволь на него насмотреться. Как же Брэм хорош! Мне так же сильно необходимо почувствовать прикосновение этого мужчины, как самой прикоснуться к нему. Недавно я брала его член в рот, но все равно, снова увидев его, я сжимаю бедра. В этом обоюдном ожидании таится восхитительная агония.
На этот раз нет причин тянуть время. Нам не нужно сдерживаться. Раз этот кулон висит у меня на шее, худшие последствия теперь не грозят. А если
