Сестры Ингерд - Полина Ром
***
На третий день, ближе к вечеру, мы въехали в Нижний Ликкет. Город мы, к сожалению, таки не посмотрели: открывать на морозе дверь кибитки было бы глупостью. Так что все, что мы увидели – двухэтажный каменный дом госпожи Кладимонды Люге и ее двор, обнесенный двухметровым каменным забором.
Упомянутая госпожа Кладимонда оказалась достаточно молодой пышнотелой блондинкой в черном траурном платье с весьма обширным вырезом, частично обнажающим белоснежную грудь. По пухлой шее вилась ниточка жемчуга, а наколка в волосах была серебристо-серого цвета. Пожалуй, она была бы даже миловидна и симпатична, если бы не несколько надменный вид.
Ужинали мы втроем. И хотя нас посадила нас за один стол с хозяйкой, беседа не обошлась без нескольких неприятных намеков. Говорила госпожа Кладимонда в основном сама. Из ее речей мы достаточно быстро поняли разницу в нашем положении.
Мы достаточно нищие дочери барона. А она хоть и не титулованная дворянка, но богата. В целом, к королевскому двору она едет ровно с той же целью, что и мы: искать себе мужа. Именно поэтому у нее при черном вдовьем платье достаточно легкомысленный вид, и её серая наколка говорит о том, что срок ее траура заканчивается.
Ночевали мы с сестрой опять в одной кровати, но в этот раз печь была жарко натоплена, а перед сном нас угостили пирожными. Настоящими корзиночками со взбитыми сливками. Утром Луиза перекрестила нас и сообщила, что идет в местную церковь искать попутчиков до баронства. Я подарила ей три медяшки и узелок с лоскутом, за что получила искреннюю благодарность и напоминание:
– Шубки-то ваши я в сундук сложила, что сзади к возку привязан. А только ненадежное это место, баронетта Ольга. Ночевать вы сейчас вдвох будете. Вот и велите Бергу сундук к вам поставить. Так оно лучше будет.
– Шубки? Какие еще шубки? – вмешалась Ангела.
– Вестимо какие: ваши. Не в тулупах же вас взамуж-то отдавать?!
К нашему большому облегчению, путешествовать госпожа Люге собиралась в собственной зимней карете. После завтрака Берг подал нашу кибитку, и мы отправились в Верхний Ликкет. Сундук с шубами открыли в первую очередь. Ничего особенного, даже и не новые. Внутри потертый мех, снаружи потертый атлас. На суженых к запястьям рукавах вышивка. Мы так и не поняли, откуда у нас взялась эта одежда, но спрашивать было уже некого.
-- Ну и хорошо, что эта мымра отдельно едет, – высказалась довольная Ангела, упаковывая шубу в сундук. – Хоть поговорить нормально можно будет. -- Знаешь, я тут подумала… Приедем мы в герцогский город, там нас никто не знает. Чтобы проверить наше вранье, это надо в баронство Ингерд ехать и что-то разузнать. Давай скажем, что нас с тобой старая служанка русскому языку обучила? Никто же не догадается, что мы врем. А во дворце мало ли что понадобится что-то по секрету сказать. Конечно, это будет не очень вежливо: говорить на русском при посторонних, зато надежно. -- Ого, сестрица! Ты, когда хочешь, можешь вполне нормальной быть! – Ангеле мое предложение понравилось настолько, что она крепко обняла меня и продолжила: -- Мало ли что понадобится, а мы всегда сможем поговорить так, чтобы никто не понял! Отличная мысль, Ольга, просто отличная!
***
Герцогский дом поражал воображение. Это была каменная серая махина из бесконечного количества башен разной формы и всевозможных пристроек. Этакий город – многоэтажный и суетливый. Пока госпожа Кладимонда ходила куда-то, мы топтались у возка, с интересом наблюдая за бегающими людьми и рассматривая их одежду. Почти сразу можно было отличить, кто здесь прислуга, а кто чином повыше.
Пробежал плохо одетый подросток, толкающий перед собой тачку с дровами. Огромные подшитые валенки чуть не сваливались у него с ног, а тяжелый тулуп был сильно велик. Прошла группа мужчин, одетых не в тулупы, а в куртки из овчины до середины бедра, перетянутые поверх ремнями. У каждого на поясе с левой стороны болтались ножны с какими-то мечом или саблей. Почти у всех были усы, а у двоих даже бороды. Мы с Ангелой переглянулись и решили, что это военные.
В стороне от нас, напоминая очертаниями копну сена, медленно прогуливалась дама, держа на трех поводках мелких скандалящих собачек. На голове поверх ажурного пухового платка шляпка из бархата с большой брошью и общипанными перышками. Накидка такая же, как и наши шубы, которые госпожа Люге все еще не разрешили надевать. Сшита мехом внутрь и покрыта потертой атласной тканью.
-- Как ты думаешь, кто эта тетка? – Ангела с любопытством глянула на меня.
Я слегка пожала плечами и ответила:
-- Может быть, какая-нибудь компаньонка герцогини? Или же эта, как ее… фрейлина! Вспомнила! Их называли фрейлинами! -- Больно она потертая для фрейлины, – с сомнением в голосе ответила сестра, небрежно сморщив носик.
Госпожа Люге вернулась в сопровождении высокой, статной, хорошо одетой женщины, которая, строго оглядев нас, заявила:
-- Я госпожа Альбертина, экономка герцогини. Следуйте за мной, баронетты.
По переходам замка мы шли довольно долго, пытаясь рассмотреть все, что попадалось на глаза. И дождались недовольного оклика госпожи Альбертины:
-- Побыстрее, баронетты, побыстрее!
Глава 16
Комната, в которую нас привела госпожа Альбертина, была довольно странной: беленая, узкая, вытянутая и без печки. Из мебели: две кровати, стол у маленького окна и четыре тяжелых стула. Не успела я обрадоваться, что спать мы будем отдельно, как госпожа Альбертина скомандовала:
-- Занимайте одну из кроватей, устраивайтесь. Горничная принесет еду. Выходить никуда нельзя, горшок под кроватью. Скоро прибудут ваши попутчицы, – с этими слова она и вышла.
Не знаю, где расположилась госпожа Кларимонда, а наша комната явно не предназначалась для приличных гостей. Минимум меблировки, грубая мебель. Все же это герцогский замок. Скорее всего, здесь спали слуги. Радовало только то, что одна из стен была не просто теплой, а даже горячей. Похоже, это задняя часть печи или камина, находящегося в другой комнате. Рассматривать, в общем, абсолютно нечего. Нам не оставили даже свечки, хотя за окном быстро темнело.
Без часов время определить было сложно, но мне казалось, что прошел почти час, когда
