Алиса Чернышова - Шанс дается лишь раз (СИ)
Она ненавидела солнце. Всей душой.
Как позднее скажет Снежная Пэри в одной из своих знаменитых речей, жизни простолюдина и пэра по сути мало отличаются друг от друга. От себя Кирени могла бы добавить, что основное сходство таково: и тот, и другой напрямую зависят от воли случая. Это непреложное правило девочке довелось узнать очень рано, когда в один год повальный мор скосил почти весь скот в их деревне, лишив большинство селян источника дохода. Семье Оновьем удавалось кое-как сводить концы с концами, однако для этого пришлось продать виноградник и отказаться от услуг троих наёмных рабочих.
Отношения в семье, и так весьма и весьма непростые, начали осложняться. Кимат и Мирими старели и слабели, а ферма, пусть и небольшая, требовала рабочих рук. Кирени же, при всём своем желании, в роли помощника выступать никак не могла. Лучшая ученица в своей школе, она целыми днями пропадала там, взахлёб читая книги и общаясь с одноклассниками, которые не сторонились её.
Кимат, худощавый жилистый человек с узким лицом и уныло опущенными уголками губ, с каждым днём становился всё жестче и раздражительней. Вложив в свою ферму здоровье, силы и время, он надеялся прожить спокойную жизнь и со временем передать свое достояние детям или даже внукам. Однако Кирени мало подходила на роль наследника, а деревенские кумушки настойчиво утверждали, что девочка — не жилец, оттого ждать внуков Кимату не стоит.
Как и многие мужчины, попавшие в подобную ситуацию, фермер снова начал винить во всем жену, доводя несчастную придирками до истерик. Деревенские вдовушки, надеясь заполучить для себя непьющего и небедного мужчину, вились за Киматом ужами, наперебой угощая хмельными настоями и нахваливая трудолюбие собственных детей. Закрутившись в этом водовороте, отец Кирени всё реже стал появляться дома, исчезая порой и на несколько суток.
Мирими Оновьем за тот грустный год постарела, пожалуй, больше, чем за прошедшую пятилетку. На плечи этой невысокой, большеглазой женщины неожиданно легла забота и о доме, и о саде, и о ферме. Последним тяжким камнем на её шею повисло предательство мужа, которое окончательно стёрло с тонких губ весёлую улыбку. Неудивительно, что здоровье женщины стало ещё больше ухудшаться, а во взгляде, которым она приветствовала дочь, с каждым днём становилось все меньше тепла. Кирени, разумеется, чувствовала напряжение, витавшее в доме, и старалась оставаться там как можно реже. Тогда девочка искренне считала именно себя причиной ссор родителей и ненавидела себя за это.
Очередным ударом стала смерть любимой бабушки, матери Кимата, которая всегда была главным союзником Кири. На погребении, глядя, как ярко полыхает костёр, маленькая муэти была спокойна и собрана, за что молва мгновенно осудила её и освистала. За Кирени стараниями вдовушек закрепилась слава жестокой и неблагодарной особы. Никому из них, лицемерно плакавших и кричавших, и в голову бы не пришло, сколько горя плещется в глубине её души.
Тучи над домом Кирени все больше и больше сгущались, потому никого из сплетников не удивило, что в конце года гром грянул. Повод был прост: пришло время оплачивать обучение девочки в школе. Кимат обычно просто недовольно морщился, когда нужно было тратить деньги на столь «бесполезное» занятие, однако на этот раз молчаливым недовольством он не ограничился. Явившись домой не слишком трезвым, мужчина кричал, топал ногами и проклинал «демоново отродье и его глупые увлечения». В тот вечер было сказано много жестоких и несправедливых слов. Такова природа многих взрослых людей: они умеют говорить гадости и подлости только лишь для того, чтобы на следующий день все забыть и снова жить, не чувствуя, как осадок от сказанного вонючими помоями плещется в глубинах их душонок. К сожалению, дети устроены совсем иначе, и любые слова, сказанные в горячечном запале, они принимают за чистую монету.
Не исключено, что, отоспавшись и протрезвев, Кимат всё же отдал бы необходимую сумму «бесполезной неблагодарной уродине» — все же, в глубине души он прекрасно понимал, что это его дочь и она ни в чём не виновата. Возможно, Мирими, превозмогая боль в синяках, приготовила бы на следующий день обожаемые девочкой пироги с вишней, чтобы заглушить совесть и успокоить чувство вины. Всё может быть, но Кирени, из-за сезона дождей пришедшая домой раньше обычного, уяснила для себя из разговора родителей только одно: именно она виновата в том, что отец пьёт, поздно возвращается и бьёт маму.
Это открытие стало для десятилетней девочки ужасным ударом. Невзирая на дождь, стеной застилавший всё вокруг, Кирени пулей вылетела из прихожей, и, оскальзываясь на лужах, стремительно побежала прочь. В её душе ворочались, как грозовые тучи, тысячи чувств, подталкивая к самому важному и сложному выбору в её жизни.
Когда промокшая насквозь, обессилевшая девочка устало присела на доски школьного крыльца, спрятавшись под козырёк, на улице окончательно стемнело. Ветер доносил гулкие раскаты грома, дождь слегка поутих и моросил, заставляя рябить громадные лужи — типичная погода для сезона дождей.
Там, вздрагивая от промозглого холода, Кирени окончательно всё решила. Странно, но в тот момент на душу её упало какое-то непонятное умиротворение. С трудом поднявшись на ноги, она направилась в сторону деревни, туда, где жил её единственный в мире друг.
Желтоглазый светловолосый Кайил был на два года старше её самой. В своей школе они были лучшими учениками, и с самых первых дней между ними установилась жестокая конкуренция. Омали, хотя и была младше, быстрее усваивала информацию, вела себя исключительно скромно и пользовалась большой любовью у мадам Ширили, заведующей школой. Девочка с упоением читала жития Императоров, восхищалась пэрами и втайне мечтала быть к этим господам поближе. С какой стороны ни глянь, скромная калека, умная и благонадёжная, подходила под требования сельской школы. Не понимая причин этого, Кири, тем не менее, интуитивно ощущала, как следует себя вести: не задавала лишних вопросов, писала длинные произведения о величии Ишшарры, низко кланялась госпоже Ширили и никому никогда не рассказывала о своих мечтах.
Кайил был полной противоположностью маленькой муэти: загорелый, сильный физически, шумный, громкий и озорной, он был центром всех компаний. Кирени казалось, что этот мальчишка, куда бы он ни пошёл, излучает тепло, энергию и свет. У него обо всём было свое собственное мнение, зачастую совершенно не соответствующее школьному уставу. На уроках истории Кайил постоянно задавал вопросы, порой неприятные, презрительно фыркал, когда заходила речь о величии пэров, и морщился, едва завидев госпожу Ширили. Ко всему прочему, он происходил из неблагонадежного рода: по слухам, его отца с позором изгнали из столицы, а мать с дедом казнили за — страшно сказать! — прилюдную хулу на Императора.
