Игрушка ветра (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова
Аверил резко мотнула головой и недоплетённая коса выскользнула из пальцев Стевии.
— Я не беременна. Не могу быть беременной.
— К зимнему солнцестоянию видно будет, — Стевия только плечами пожала, точно для неё незамужняя девушка на сносях обычное дело.
Аверил встала, выскочила прочь из спальни и, как была в ночной сорочке да халате, опрометью бросилась в гостевую, которую Торнстон занимал. Ворвалась без стука, дверь за собой не закрыв, и Торнстон, сидевший в одних штанах и с книгой в постели, поднял на Аверил полный изумления взор.
— Правду ведь говорят, будто у проклятых не бывает детей? Что женщина независимо от происхождения не может от вас понести? — Аверил поняла неожиданно, что едва ли не кричит чужим тонким голосом, словно скандальная торговка рыбой.
— Правду, — Торнстон оглядел Аверил внимательно, настороженно. — Ни у кого из братства нет детей и никогда не было. По крайней мере, я о таком не слышал, и старшие всегда заверяли, что детей у нас быть не может. Предположительно из-за яда, дарованного нам богиней Карой, но лично я в этом сомневаюсь, поскольку мы и до вступления в орден и прохождения ритуалов не могли похвастаться наличием отпрысков… А в чём дело, Аверил?
— Я… — начала Аверил и умолкла в растерянности.
И обсуждать тему эту с Торнстоном неловко, и стыдно внезапно стало за собственную вспышку — подумаешь, месяц пропустила, ну даже если два, экая невидаль. Может, оно ничего особенного не значит, выждать надо было для верности, а что до изменившихся пристрастий в еде… мало ли, вдруг привязка да яд в крови на неё так влияют?
Торнстон посмотрел на дверь позади Аверил, нахмурился. Аверил обернулась и увидела на пороге спальни Стевию.
— Вероятно, Аверил беременна, — сообщила камеристка невозмутимо.
— Невозможно, — отрезал Торнстон.
— Вы уверены?
— Многолетний опыт, знаешь ли.
— Всё живое в природе размножается тем или иным способом, так чем проклятые отличаются от растений, животных и людей?
— Хотя бы тем, что наши настоящие отцы вряд ли принадлежали этому миру.
— И всё же подобные вам появляются на свет и, если верить слухам, вполне себе традиционным образом, ничем от обычного человеческого зачатия не отличающимся.
А если Торнстон решит, будто Аверил любовника завела и от него понесла? Как ей доказать, что не было у неё никого, кроме Герарда, да и, видит Гаала, не нужен Аверил никто другой?
А если, не приведи божиня, Герард узнает?
— Если бы подобным нам было дано размножаться, наверное, кто-нибудь об этом да знал бы, как думаешь? — Торнстон закрыл книгу и раздражённым движением отложил её на столик подле кровати, встал, натянул рубаху. — И собственно дети были бы.
— Прости, — покачала головой Аверил, лишь об одном мечтая — закрыться у себя и никого не видеть до утра. — Зря я заговорила об этом… быть может, я просто переволновалась и потому…
— Завтра я вызову доктора, — перебил Торнстон. — Он же в этом захолустье имеется или придётся ехать в соседний город?
— Лучше к знахарке обратиться, — возразила Стевия. — Здесь община оборотней неподалёку и у них хорошие целители…
— Совсем с ума сошла — звать в этот дом оборотня?! Чтобы он или она по всей округе весть разнесли, что тут, мол, связанная члена братства живёт?
— Я, конечно, не маг и не оборотень, но даже мне известно, что ни по запаху, ни по ауре нельзя определить, к кому именно привязан человек. Если есть привязка, то понятно только, что она есть, обозначающая, что эта женщина занята, и всё!
— Ну да, вдруг кто за прошедшие два с лишним месяца ещё не выяснил, что этот дом принадлежит одному из братства, — злости, ядом иронии переполненной, Торнстон не скрывал. — Возможно, раньше, когда Герард бывал здесь изредка, местных не особо волновало, кому принадлежит дом, но теперь, когда дом жилой, с прислугой, когда один из нас приезжает сюда регулярно, сомневаюсь, что личности жильцов остались для кого-то тайной. Тем более для нелюдей.
— Хорошо, — Стевия излюбленным упрямым жестом скрестила руки на груди. — Знахарка оборотней часто приходит в город, когда кому-то требуется её помощь. Я могу пригласить её в дом тётушки, где она осмотрит Аверил. Аверил ещё ни разу не была в самом городе, в лицо её никто не знает, кроме работающих в этом доме людей. Я поговорю с тётушкой, она никому не проболтается, к тому же она ничего не понимает в привязках, магии и других видах.
— Аверил? — Торнстон глянул вопросительно на Аверил.
— Пусть будет знахарка, — не то чтобы ей важно было, кто осматривать её станет, — мысль, что она и впрямь понесла от проклятого, пугала куда сильнее, — но после отчима и Шерис Аверил отчего-то было легче довериться нечеловеку.
Да и неизвестно, как она вытерпит прикосновения постороннего мужчины, чтобы не Герарда и не Торнстона, который себе ничего лишнего не позволял. А с женщиной, оно всё проще должно быть.
* * *
Стевия устроила всё за несколько дней и к назначенному сроку Аверил, одевшись в самое скромное и простое платье, какое только сыскалось в нынешнем её гардеробе, в сопровождении камеристки отправилась в дом госпожи Анны. Перед уходом Торнстон длинный список предостережений да указаний зачитал, суть которых к осторожности сводилась, внимательности предельной и неразглашению любой лишней информации. Впрочем, Аверил не сомневалась, что Торнстон тихонько за ними последует и лично убедится, что с парой собрата ничего не случится, что никто её не умыкнёт среди бела дня, не причинит вреда.
Странно это, если подумать. Она, Аверил, фактически никто и ничто, пустое место, невольница бесправная — и пара члена братства проклятых. Связанная Герарда и, может статься, мать его ребёнка.
Все прошедшие дни и ночи Аверил едва о чём ином размышлять могла, только о дитя да о Герарде. Прислушивалась чутко к себе, к знакам, что подавало тело, в попытке понять, действительно ли в ней новая жизнь зародилась. Еда вдруг всякий вкус потеряла, книги пустыми, неинтересными стали, а мир вокруг, наоборот, ярким, раскрашенным жёлтыми, алыми и охряными цветами осени. Ещё порою страх охватывал — если не бывает у проклятых детей, то как могла понести Аверил, как такое возможно? Что, если ни Герард,
