Песнь феникса - Инна Андреевна Бирюкова
Так, поглядим. Отсюда, из Веренса, я пойду вообще в другую от Академии сторону – пусть злодеи хорошенько попотеют, стараясь меня найти! – дойду до болота, переберусь через него и сверну в лес. Рядом с ним есть деревня, может, удастся разжиться там едой. Если все пройдет без оказий и решусь туда заехать. Лес этот громадный, пройду его насквозь, через самую чащу, там в любом случае найду, где затаиться, если что. На выходе из него будет еще одна деревня, но она совсем рядом с Академией и вряд ли стоит так рисковать, показываясь людям на глаза. За деревней – березовая роща, а от этой рощи до Академии рукой подать. Это основные ориентиры, надеюсь не заплутаю.
Не успела я это подумать, как двери сеновала распахнулись, непосредственно явив мне его хозяина. Не сказать, чтоб он был очень рад видеть покруглевшую от обжорства Золотку, но я уверила его, что в скором времени мы сможем вернуть все съеденное в виде ценного естественного удобрения. После чего он просто выгнал нас взашей, ни капли не терзаясь угрызениями совести, а я только и успела, что цапнуть на ходу свой мешок.
– Она сбежала, мой господин.
Глава Ковена, не оборачиваясь, скосил свои полупрозрачные, кажущиеся неживыми, глаза на старика. Едкая усмешка скользнула по капризно изогнутым тонким губам. Взгляд стал ледяным и отстраненным.
На его счету были сотни загубленных жизней, он не ведал жалости, сострадания и любви, ни одна прелестница не могла смягчить черствое сердце. Его называли бездушным чудовищем, шептались за спиной, боялись навлечь на себя гнев. Никто не знал о том, что была у него одна слабость. Никто, кроме старого провидца, не знал, что есть то, чему он не мог противостоять – тонкая красота цветов, их яркие краски и сладостный аромат. Они пленяли его тело и душу, заставляя раз за разом возвращаться сюда, в оранжерею, куда со всего мира были доставлены десятки невиданных в этих краях растений. Он любил ходить между ними, размышляя. Определенно, цветы он любил и ценил куда больше, чем окружающих его людей, если, конечно, каменное его сердце вообще было способно на любовь. Иногда ему хотелось, чтобы и провидец не знал об этой его страсти, но старик всеведущ. Ничего не попишешь, можно лишь тешить себя мыслью о том, что, если Мардахар решит вдруг поведать кому бы то ни было о тайне господина, заставить его замолчать ничего не стоит. Он уже теряет силу, и с каждым днем цена его жизни падает все ниже и ниже. Нужно будет не забыть заблаговременно найти замену старику. Достойную замену, чтобы и дальше легко и непринужденно крепкой рукой держать в узде адептов Ковена.
Провидец больше не решался нарушить тишину – он знал, что молодому господину дурные вести уже донесли, и его визит был формальностью. Знал Мардахар и о том, что господин пришел сюда именно для того, чтобы успокоиться и подумать. Он не любил приказывать дважды, требовал исполнения любого приказа с первого раза. Ошибки не допускались. Ошибки стоили жизни нерадивым исполнителям.
– Я не понимаю, Мардахар, как это могло произойти, – медленно произнес глава Ковена и, сцепив руки за спиной, зашагал вдоль пестрых клумб. Он больше не оборачивался, точно зная, что старик последует за ним. Не может не последовать. – Одна неопытная адептка одурачила два десятка отпетых головорезов. Как?
Старый провидец молчал.
– Осмелившиеся поднять на нее руку наказаны?
– Да, мой господин. Никто из виновных в ослушании не избежал вашего гнева. В живых оставили только Зацепа, хозяина «Бычьего глаза». Он еще может нам пригодиться.
– Все верно, Мардахар. А что ее муж, этот маг…
– Ян Роутэг, – поспешил подсказать старик. – С ним все прошло гладко. От дракона он не вернулся. Правда, обошлось нам это недешево.
– Это не имеет значения. Меня волнует результат, а не затраченные средства. Ну что ж, думаю, пришло время тебе погрузиться в транс и поведать мне о том, куда же сбежала эта юркая и удачливая девчонка.
Седой провидец вздохнул. С каждым разом погружаться в транс было для него все сложнее. Силы были уже не те. Но никак нельзя разочаровать хозяина. Приказ должен быть исполнен в срок.
То, что он увидел, погрузившись в туманные образы грядущего, было настолько поразительным, что отправиться с докладом к своему господину он решился, лишь осушив кубок крепкой медовухи, иначе смелости на такое донесение могло и не хватить.
Глава 7
Они шли уже два дня. По крайней мере, пифия очень надеялась, что если и ошиблась в подсчете времени, то чуточку. Ей все-таки пришлось признать, что условия под землей не слишком плохие. Да, темновато и сыровато, но вполне можно продержаться. Не очень долго. Точно не больше недели. За неделю-то, как пить дать, можно сойти с ума. Хорошо, что уже больше половины пути пройдено, и осталось совсем чуть-чуть. А вот с провизией они разделались весьма лихо или же просто не рассчитали и взяли с собой слишком мало. Так или иначе, а заметно опустевший мешок уныло болтался за спиной полугномши, и тут уж ничего не попишешь, придется весь оставшийся путь обходиться крохами, а отъедаться уже у Эйвальда. Если, конечно, им удастся с ним договориться.
Пифия споткнулась на ровном месте и поморщилась. Ноги очень устали и ныли с каждым новым шагом все сильнее, но время на привалы отсчитывалось едва ли не поминутно. Спали по очереди – по несколько часов. Все остальное время шли.
Периодически узкие проходы, расширяясь, превращались в просторные залы с высокими сводами. Рикнака объяснила, что в таких залах отряды гномов оставались на ночлег при дальних переходах. Еще их использовали под склады.
Несколько раз полугномша выводила их к завалу. Тогда приходилось искать другой, обходной, путь. Но в целом продвигались они довольно успешно.
Рикнака от всей души радовалась тому, что Авалайн не ноет на каждом шагу и не требует мягкую перину и три пуда вкусностей. И, незаметно для себя, даже пришла к неожиданному выводу, что не все эльфы одинаково плохи. С полукровками иногда можно иметь дело. Разговаривали не так чтоб уж очень много – обстановка не слишком располагала к пустой болтовне. Гулкое эхо грозно разносилось по пустынным тоннелям, дробя голоса и затихая где-то вдалеке, поэтому девушки старались обходиться короткими фразами. Разговорились они лишь однажды. Точнее, это Авалайн разговорила полугномшу, видимо, от скуки. Все приставала с расспросами, пока та в конце концов не начала на них отвечать. При воспоминании о той беседе плотно сжатые губы Рикнаки вдруг тронула улыбка. Здорово тогда полуэльфка вышла из себя, а ведь начиналось все вполне безобидно.
– Как тебе удается находить правильный путь, не сверяясь поминутно с картой? – именно таким был вопрос пифии, на который Рикнака почему-то решила ответить. Все предыдущие она просто пропускала мимо ушей, даже не пытаясь вникнуть в их смысл.
– Я запомнила ее на привале, пока ты спала. У меня было много времени и мало занятий, которыми можно было бы скрасить ожидание.
– Всю?! – не поверила своим ушам Лайн.
– Нет, конечно. Только тот отрезок, который мы должны пройти до следующего привала.
– Понятно. Это очень сложно?
– Да нет, не очень. Гномье чутье здорово помогает ориентироваться. А с картой это и вовсе проще простого.
– А почему ты не намылила мне шею тогда, в Академии, когда мы с тобой сцепились? Рукопашному бою ты явно обучена, это сложно не заметить. Могла уложить меня одним ударом, но не стала. Почему?
– Я не могу вступать в бой с тем, кого должна защищать.
– Тем не менее, волос мы друг у друга знатно повыдергивали…
– Это не считается. Так, мышиная возня. По-настоящему дать тебе отпор я не могла.
– Ничего себе, возня… Ладно, плюнули и забыли. Я заметила,
