Мастер мыльных пузырей - Анна Штомпель
Она выпрямилась с шариком, зажатым в ладони (маленький и тяжелый, он придавал ей уверенность).
И только тогда поняла, что в детской не одна.
Оседлав стул задом наперед, словно лошадку, в углу сидел мальчик лет девяти и смотрел на нее со спокойным доброжелательным любопытством. Светлые волосы, вихор на макушке, майка, шортики, сандалии, острые локти и коленки – обычный мальчишка, каких тысячи. Он слегка побалтывал ногами.
– Привет, – сказал он Алесе и улыбнулся.
– Здравствуй, Мастер, – ответила она.
Художница Алла Фишбейн.
Страх давно прошел, а удивление так и не наступило. Если честно, таким он и должен был оказаться, Мастер мыльных пузырей, – не спесивым старцем и не волооким юношей, а маленьким мальчиком. Вот таким.
– Я подумал, что в этой обстановке тебе будет приятней, – сказал Мастер и снова дрыгнул ногами.
Несмотря на этот детский жест, конечно же, он не был обычным мальчиком. Он походил на вундеркинда, который легко и свободно общается со взрослыми (а тем, как правило, с ним неловко). Но Алеся не испытывала ни малейшей неловкости. Наоборот, никогда еще не чувствовала она такого комфорта, такой абсолютной уверенности, что будет понята, – даже с Любимым в их лучшие минуты…
– Спасибо, Мастер, – ответила она и без приглашения, ибо это было не нужно, села на свою детскую кровать. – Скажи, а можно было попасть к тебе напрямую, без этой петли? Зачем нужен долгий Путь, если все равно возвращаешься к исходному?
Он ответил вопросом:
– Ты жалеешь, что прошла его?
– Нет. Но я совершила много ошибок.
– И создала Творение.
– Да, – она слегка вздрогнула от гордости. – Но мне хочется большего.
– Конечно, – сказал Мастер. – Потому ты здесь.
Он легко вскочил со стула и встал перед ней – ладный, стройный мальчуган с улыбчивыми глазами. «Радость мамы». Великий Волшебник. Дитя. Творец.
– Зачем ты создал ловушки? – спросила Алеся. – Это жестоко.
– Я не создавал ловушек. Я просто экспериментировал. То, что ты встретила на Пути, – это материально воплощенные Пробы. Художник делает эскиз за эскизом, пока не родится картина. Поэт перебирает тысячу слов, чтобы найти единственное. Да ты и сама все это знаешь. Ведь ты тоже Творец.
– Те люди, которых поглотили сферы…
– Они были Творцами – почти каждый из них. Вернуться в Реальность для них оказалось немыслимо. Остаться со мной и развиваться в своем мастерстве – тоже. Они предпочли уйти в иллюзии. По-своему они счастливы.
– Видела я это счастье… Если оно лучше, чем остаться с тобой, то я предпочту Реальность.
– У тебя будет выбор, – спокойно сказал Мастер.
Он протянул ей теплую ладонь. Вместе они подошли к окну, задернутому занавеской с белочками. В ее детстве это окно выходило во двор. Здесь, судя по расположению домика, оно должно выходить прямо в тот сарай…
Сначала Алеся решила, что так оно и есть, потому что за окном было темно. Стекла не оказалось вовсе. Веяло холодом. Через несколько секунд, когда глаза привыкли к темноте, Алеся поняла, что за окном – ночь. Небо было усыпано звездами. Но ни одного знакомого созвездия она так и не нашла. Более того: она не обнаружила ни огней города, ни светлячков деревни, ни мерцающей глади моря, ни черноты ночной пустыни – ничего, кроме этих ярких звезд. Они были вверху, они были внизу, и потому никакого «верха» и «низа» не существовало. Алеся схватилась за подоконник, чтобы не упасть.
Мальчишеская ладонь сжала ее локоть, и дурнота схлынула, уступив место восторгу. Алеся не чувствовала ни страха, ни удивления. С этими эмоциями покончено. Они – плоть от плоти Реального Мира. Было столько других прекрасных эмоций: Восторг Открытия, Жажда Познания, Радость Творения… Ей казалось, что вот-вот она найдет ответы на все вопросы, когда-либо ее мучавшие, – ее и все несчастное человечество.
В чем смысл жизни? Откуда мы на Земле? Если Бог есть, почему столько горя? Если Бога нет, откуда взялся дьявол (уж с ним каждый из нас хорошо знаком)? Почему одних любишь и ненавидишь, а к другим – равнодушен? Почему к тебе смеют быть равнодушны, когда ты любишь и ненавидишь? Кто придумал величайшую на свете несправедливость – «распределение» детей? Почему Творения одних прекрасны и жизнеспособны, а других – чахлы и мертвы, хотя в них вложено столько усилий?..
В руках у Мастера уже была колбочка с пенным раствором и трубка, похожая на флейту. Алесю охватил еще больший восторг. Наконец ей будет явлено чудо из чудес: Мастер мыльных пузырей продемонстрирует свое искусство! Когда колбочка и трубка оказались у нее в руках, она еще ничего не успела сообразить. Маленький волшебник смотрел на нее и улыбался.
– Но я не умею, – сказала она.
– Умеешь, – ответил он.
Алеся обмакнула трубочку в пену. Поднесла к губам другой конец. Перед глазами была вся Вселенная. За спиною – весь пройденный Путь. Она зажмурилась и вместе с дыханием перенесла в трубку все, чем жила и дышала до этого: свои детские слезы, смех и болячки, неистовый зуд, который тоже был болячкой, заставившей ее найти такое странное увлечение, а позднее – Любимого не от мира сего, а еще позднее – отправиться в Путь за мечтой, которая, казалось, создана для того, чтобы лопнуть… Она дула в трубку медленно и любовно. Все, что было недосказано в Реальности, что заставляло ее задыхаться от боли и радости, к чему она неровно дышала, – все это легко и естественно выходило из нее теперь, даруя почти физическое наслаждение и наполняя собой то, что росло, округлялось и расцветало на том конце трубки…
Мастер не говорил ни слова. Она сама поняла, когда нужно остановиться, ибо открыла глаза в тот миг, когда Пузырь отделился от своего черенка, словно созревший плод. Меньше тех гигантов, что встречались ей на Пути, всего около метра в диаметре, он висел за окном на фоне черного неба и звезд – прекрасный, невесомый и очень настоящий. Он жил своей жизнью – он менялся. Алеся завороженно наблюдала, как дрожащие линии на сфере складываются в четкие узоры, радужный перелив расщепляется на отдельные цвета… как очерчиваются материки, лепятся горные хребты, наполняются синевой океаны… Шар медленно вращался вокруг своей оси, словно огромный живой глобус, но одного его витка хватило, чтобы Алеся поняла: материки и океаны не совпадают с земными. А потом Шар (называть его мыльным пузырем теперь было бы просто глупо) засиял жемчужно-голубым светом: это атмосфера окутала планету…
– Что это? – шепотом спросила Алеся.
– Твое новое Творение, – ответил Мастер, едва достающий ей до плеча. – Собственно, этим я здесь и занимаюсь. Создаю Миры.
– Он… он обитаемый?
– Конечно. Иначе не стоило бы стараться.
– И что мне с ним делать? – испуганно спросила Алеся.
– Ты уже все сделала. Теперь просто отпусти его.
Она
