Инсектерра. Выжить в любви - Регина Грез
Наро благожелательно улыбнулся, но вот реакция Мано вышла несколько неожиданной:
– Что он такое с ней сделал, если она даже не может идти сама? Глупец! Я так и знал, что не сумеет правильно повести себя с ней на ложе. Он слишком утомил нашу Госпожу.
– Не преувеличивай… Может, она лишь приятно устала. И к тому же сегодня у Магрит был насыщенный день, мы же обошли почти весь дом и едва не добрались до Архива, это не шутка! Притом, она даже отказалась от еды во время обеда и теперь, наверно, совсем без сил. Я позабочусь о ней.
– Почему ты? Пусть решит сама, – с досадой заметил Строитель.
– А тебе не кажется, что она уже все решила?
Уно медленно приближался, и с каждым шагом на его лице все шире расплывалась счастливая улыбка.
– Королева уснула, пока я нес ее сюда. Она споткнулась на лестнице, и я взял ее на руки. А теперь она спит.
– Передай женщину мне! – повелительно провозгласил Мано, протягивая свои мощные узловатые лапищи к драгоценной Хозяйке. Но Наро его остановил, резонно заметив:
– Пусть в постель ее отнесет тот, кому первому она доверилась здесь. Уно смог ее успокоить и порадовать, я в этом не сомневаюсь. А потому именно он заслужил право провести ночь возле ложа госпожи.
Мано неодобрительно посмотрел на растерянного Уно – «мальчишка и сам не понимает как ему повезло, может ли он оценить…», но спорить не стал. Только кивнул двоим стражникам, молчаливо следовавшим за наставником. На сегодня их служба окончена – могут отдыхать.
Теперь Уно шел впереди со своей прекрасной ношей, а прочие советники почтительно следовали за ним. У самых дверей королевской опочивальни Мано не выдержал:
– Ты хотя бы хорошо с ней обращался? Она же такая хрупкая. Я помню, как прикасался к ее телу в ту ночь. К нашей Магрит нельзя применять слишком много силы, учти это, если тебе еще раз выпадет такой случай. Редкая удача для няньки! Не понимаю, почему первым после церемонии оказался именно ты.
Слова прозвучали почти как обвинение, и Уно вскинул голову, раздувая ноздри участившимся дыханием подобно норовистому жеребцу. Однако он не чувствовал за собой никакой вины, а потому лишь вопросительно глянул на Наро, ожидая поддержки. И не ошибся.
Тот слегка развел в стороны большие ладони, перепачканные разноцветной глиной, и вдруг совершенно неожиданно подмигнул собрату.
－ В твоем возрасте забыться в постели с женщиной – совершенно нормально. Если уж она тебе это позволила. Он ласково коснулся плеча Уно, а потом, будто усомнившись в чем-то, прищурился.
– Ведь она сама захотела лечь с тобой, ты не заставил ее?
－ Захотела, － прошептал Уно, осторожно опуская спящую Магрит на покрывало из пушистых рыженьких шкурок сигаруса.
Этих мелких зверьков с бархатистым коротким мехом потребовалось не меньше дюжины, чтобы сшить достойное полотнище для королевского ложа.
－ И все же удивительно, что первая милость Госпожи выпала именно тебе, － еле слышно прошептал Наро, оглядывая комнату взглядом опытного хозяйственника. Вряд ли его кто-то услышал.
Еще во время прогулки по Дому было послано распоряжение украсить лучшие покои свежими цветами и принести ароматных палочек кафры. Но если запахи покажутся Королеве слишком насыщенными, можно окурить помещение корешками хамелы – лучшее средство для спокойного сна.
Итак, кажется, все здесь в порядке – ночной горшок чист, а на низеньком столике в углу на утро уже готов кувшин с чистой водой и чаша для умывания, а также ткань, что легко собирает лишнюю влагу с тела.
Королева останется довольна их заботами.
Да хранит Первая Мать сон своей преемницы – благословенной Магрит.
Двадцать седьмой по счету Владычицы Кормаксилона.
Рис. А. Верт (2018 г.)
Глава 10
Сны «Менестреля»
Покинув комнату королевы, наставник Уно долго не мог успокоиться. Сердце размягчилось от женской ласки, но томилось от неясного чувства вины. Ведь он обещал хранить в памяти светлый образ былой хозяйки, но поддался обаянию Магрит. Он желал лишь помочь ей, но вышло так, что смог и сам испытать неведомые доселе чувства единения и наслаждения с женщиной.
И вот оставшись один, Уно хотел разобраться в себе и нарочно вызывал воспоминания о прежней королеве. Они тоже были приятны, но слишком далеки по сравнению с тем, что произошло сегодня. Уно не желал быть предателем первой любви, он злился на себя и упорно вызывал в сознании вдруг потускневшие образы.
Пару лет назад Камрит захотела его видеть и позвала в свои покои. Эта новость поразила и даже немного напугала неприметного няньку. Украдкой он, конечно, давно наблюдал за королевой. Прекрасная женщина ходила нагая по залам Дома, дразня стражников и приводя в священный трепет простых рабочих, попадавшихся на ее пути.
Она частенько прикасалась то к одному кормису, то к другому – лишь ради забавы и все время смеялась – ласково или вызывающе – надменно. Уно считал ее самым чудесным существом на свете, готов был простить любое поведение, а вот теперь она обнаженная лежала перед ним на животе, соблазнительно болтая ногами.
Стоило юному наставнику увидеть ее округлый зад, как во рту сразу же пересохло, и он невольно облизал губы. Почувствовав его нарастающее волнение, Камрит приподнялась и потянулась как самка Вайши в период течки.
При этом она нарочно отставила пышную попку и без малейшего стыда продемонстрировала гостю розовые складочки чуть приоткрытой интимной щелки. Однако тут же уселась прямо, спрятав ноги под собой.
– Подойди ближе. А правду говорят, что ты лучше всех играешь на этой дудке? – раздался ее вкрадчивый голос, тягучий, словно смола ятариса.
– Я нне зн-а-а-ю, – неуверенно, сильно растягивая последнее слово, ответил смущенный Уно.
– Тогда просто начни играть – я послушаю, подумаю и, может быть, награжу тебя.
Уно судорожно сглотнул и поудобнее взял в дрожащие пальцы флейту. Легкая мелодия должна была символизировать теплый ветер, скользящий по траве и блуждающий в распущенных волосах королевы. Юноша воодушевленно прикрыл глаза, настраиваясь на знакомый мотив и внезапно вздрогнул, сбиваясь с ритма – это Камрит коснулась пальцами ног его колена и скользнула вверх.
Уно открыл глаза и оборвал мотив, понимая, что ее нога поднялась слишком уж высоко и едва ли не касается паха. А королева с улыбкой наблюдала, как краска смущения заливает бледные прежде щеки младшего наставника.
Но самое невероятное было еще впереди – ее узкая ступня вдруг повелительно легла на объемистый бугор в области приподнятой повязки:
– Я пока не разрешала тебе останавливать игру. Продолжай!
Уно хотелось честно признаться, что не может заниматься музыкой в таком состоянии, но не он не посмел перечить королеве, зажмурился и заставил инструмент издавать новые звуки. Мелодия несколько изменилась. Теперь это был озорной танцевальный наигрыш,
