Семь с половиной женихов Евангелины (СИ) - Фрес Константин

- Что это такое - с моими женихами заигрывать на моих глазах?!

- Но тебе же не нужен кто попало, - попробовал урезонить меня Черный Дракон. - Ты же хотела узнать кто за тобой придет, а кто остановится на полдороге?

- Ничего я знать не хотела! - выкрикнула я, пылая праведным гневом. - Нет, ты посмотри -и этот Эмиль туда же! Что он делает?! Что он делает, я тебя спрашиваю?! Он ее тискает! -уничтожающе выдохнула я, тыча пальцем в зеркало. - Он! Ее! Тискает!!!

- Он снимает мерки, - возразил Черный Дракон, слегка озадаченный моей реакцией. - А ты, оказывается, ревнивая?

Я не нашла что ответить. Ревнивая? Ну и пусть! Но на это я не подписывалась! Видеть не хочу, как мои женихи ухаживают за другими девицами! А потом этими же руками будут меня за руку держать!?

- Выпусти меня сейчас же! - прорычала я.

- Нет, - ответил Черный Дракон спокойно. - Тот, кто похищен, не выбирает, когда срок его похищения кончится.

- Ах так!..

Что так - я не знала. То, что надо бежать отсюда, было совершенно ясно, но как?..

Лучше всего мне думалось, когда я двигалась. Быстро и нервно. Например, с метлой в руках. Или с тряпкой. Поэтому я с треском вырвала кусок из полотнища, покрывавшего раньше зеркало, и принялась вытирать пыль со всех полочек и оконных рам, лихорадочно соображая, как мне отсюда выбраться, чтобы не растерять всех женихов в этом спасательном путешествии.

- Я придумаю! - пыхтела я, оттирая витраж так, что он засверкал на солнце всеми цветами радуги. - Я обязательно придумаю!

***

Белая волчица девицей была весьма долговязой, длинноногой, худощавой, по-мужски широкоплечей, и по-девичьи хрупкой, с торчащими ключицами и тонкой длинной шеей. У нее было упрямое скуластое лицо со светло-зелеными злыми глазищами и белоснежная грива волос. Почти полное отсутствие груди компенсировалось довольно красивыми бедрами, и Эмиль, осматривая свою неожиданную клиентку, сжавшуюся в комочек и выставившую острый позвоночник, только восторженно цокал языком.

- Приступим, пожалуй! - с хрустом размяв пальцы, воскликнул Эмиль.

- Жги! - скомандовал Михаль, сам в приятном предвкушении творчества. И Эмиль зажег.

Всех прочих, не имеющих отношения к преображению девушки, выставили вон за дверь, в ночь, зажгли побольше свечей, и приступили.

С ловкостью фокусника, достающего из шляпы кролика, он откинул полу своей охотничьей куртки, обнаружив богатейший арсенал профессиональной швеи, аккуратно размещенный рядками на подкладке.

Тут были и иглы разных размеров из самой лучшей стали, и вдеватели ниток, и катушечки с разноцветными нитями, и мешочки с пуговками и крючками, и маленькие ножнички, и большие солидные ножницы. И даже сантиметровая лента и золотой наперсток.

Михаль белым портняжным мелком прямо на полу привычно записывал цифры, которые диктовал ему Эмиль, опутавший своей сантиметровой лентой всю девушку, с головы до ног.

- Сейчас-сейчас, - возбужденно бормотал Эмиль, бесцеремонно стаскивая с Роланда его сюртук. - Вам с вытачками, без? Ах, вы ж не понимаете... Может, по подолу воланчик пустим? Ах, вы же не видели. а на корсетик крючочки серебряные, черные? Ах, вы ж не пользовались.

Эмиль свои ножницы и иголки наверняка заколдовал, потому что казалось, что ткань распадалась на части под его ножницами в один взмах и снова сшивалась в единое целое, но во что-то новое, в один стежок.

Акмаль, похмыкивая, зажав в зубах гвозди, прибивал подметки к новым сапожкам из гоблиновой кожи. Эмиль маленьким шилом прокалывал гоблиновую кожу, очень похожую на тонкую шкурку осетра, и тянул прочные шелковые нити, сшивая плотный корсет.

Пользуясь тем, что модель сидит, съежившись и упрятав свое нескладное худое тело от посторонних глаз, Михаль приступил к стрижке, тем более, что затылок волчицы, намазанный мазью, почти зажил.

- Волосы как атлас, - нахваливал Михаль, стрекоча серебристыми ножницами над головой настороженной девушки. - Ах, разве можно с такими волосами бегать по лесу? Вам надо сиять в обществе!

От его манипуляций белые волосы девушки становились на затылке все короче, а на макушке как будто все длиннее, и, растрепанные в художественном беспорядке, сделали девушку как будто еще более дерзкой.

Меж тем Эмиль закончил возиться с юбкой и корсетом и вручил их, раздуваясь от гордости, девушке.

Он сшил ей кокетливую короткую юбочку, круглую, как фонарик, из серого шерстяного клетчатого драконьего сюртука. Корсет из гоблина с такими же круглыми, как фонарики, рукавчиками, и крохотную шляпку в волосы, с атласной лентой из драконьего галстука.

Вещи сели на волчицу идеально. Ровно, без единой складочки, обхватили талию. На ней смотрелось все, гармонично и дивно. Гоблинья шкура красиво сочеталась с серой тонкой шерстью. И девушка не походила на дикую оборотниху из темного леса, а, скорее, была очень изысканной модницей из самого центра долины.

Девушка, стыдливо поджимая пальцы на ногах, мялась перед кутюрье и парикмахером, зачем-то поправляя белоснежные волосы над дерзкими зелеными глазами. Акмаль, стуча молотком, заканчивая с модными сапожками, лишь усмехнулся, глядя, как вытягиваются изумленные лица братьев.

- Богиня, - вымолвил через силу Эмиль и уселся прямо на березовый чурбачок, заменявший оборотням стул.

- Галатея! - подхватил восторженный Михаль, радостно улыбаясь, как дурачок. Девушка зарделась - и вдруг рассмеялась, кокетливо, звонко, явно собой довольная и польщенная комплиментами.

- Вы рождены, чтобы блистать! - взвился, как укушенный, Эмиль. - Это же идеальная модель! Магия всемогущая, да мы с ней можем поехать на конкурс, и там победить!.. Ты понимаешь, что я могу сшить на это прекрасное, божественное, совершенное тело, если у меня будет все?!..

- Штаны мне сшей, кутюрье, - грубо сказал Берни, сунув голову в двери лесного домика. -А потом побеждай, где хочешь.

***

- Ты видел?! - верещала я, размахивая гневно метелочкой, которой я изничтожала пыль и паутину с каминной полки. - Нет, ты видел?! Эта сучка сразу двоих, двоих оторвала! А они могли бы меня в красавицу превратить! Да как так можно-то!

Неприличное словцо, подхваченное от гнома, вогнало Черного Дракона в краску. Неверность огненных магов, которые так запросто решили зажечь с кем-то другим, довела меня до слез, и Черный Дракон смущено поскреб когтями макушку.

- М-да, - протянул он. - Похоже, не все можно давать смотреть детям и юным впечатлительным барышням... Ну, что ты? Ну, не плачь! Не надо! Хочешь оладушков с ягодами?

И он пододвинул ко мне корзинку, такую обычную, новую корзинку для пикников. У матушки была похожая, только старая и порядком потемневшая.

В коринке, под белой салфеткой, и в самом деле были оладьи, свежие сливки в кувшинчике и спелая клубника.

Рыдая от неверности женихов, я уселась на пыльную подушку Дракона и принялась уплетать угощение за обе щеки, чтобы хоть как-то заглушить боль, причиненную ревностью...

***

Глава 14. Лоскутный шар

Конечно, я не собиралась сидеть сложа руки и ждать, когда оборотнихи Темного Леса растащат моих всех женихов. Особенно Эвана - но, как будто, он не обратил восторженного внимания на оборотниху. Даже пальцем не тронул. Это не могло меня не обрадовать.

Но на душе все равно было неспокойно. А вдруг?.. Пусть бы своих оборотней выбирали в женихи, и скользких гоблинов! Почему моих женихов?! Я их, может, даже не рассмотрела как следует!

Значит, надо как-то решить эту проблему.

Сбежать от Черного Дракона. Но как?

Через стену мне не перелезть, факт. Сквозь решетку можно было бы протиснуться, но там столько сонных роз и шипов, что дальше моста я бы все равно не прошла, уснула б на полдороги. Да и мост - поднят он или нет? И смогу ли я его опустить?

Слишком много вопросов и слишком мало меня, такой маленькой и беспомощной.

Замок от моих усилий, подкрепленных мыслительной деятельностью и невероятным выбросом злости, досады и желания все исправить, сиял первозданной чистотой. Теперь в него не грех было и гостей привести и бал устроить. Но что это мне давало? Разве что Черный Дракон был доволен. Между делом я выколотила от пыли даже его лежанку, представляя, как колочу эту белобрысую сучку!