Зачет по тварезнанию (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс"

Но сколько можно бегать? Что я, косорыл какой-то сс… оробелый? Пора взглянуть сопернику в глаза и принять бой. Даже если меня он за соперника не держит.

Хотя главная битва будет вовсе не с соперником.

— Подъем! — скомандовала Лайна.

Я поднялся и стал собирать выложенные вещи в рюкзак. Незаметно там оказалась и одежда Джелайны, теперь лишенная следов жизнедеятельности косорыла, но хранящая сладкий аромат Хольм. Украдкой я понюхал ее корсет и напомнил себе: я принимаю бой. Принимаю бой с Гроссо, с собой, даже с Лайной, если этого потребуют обстоятельства.

— Ну, Торнсен, что ты там, как дохлый жабоморд, еле конечностями шевелишь!

Интересно, важнее то, что она называет меня на «ты», или то, что обзывает «жабомордом»?

…Лучше всего бороться с тварями! Там всё понятно: или ты — ее, или она — тебя. А с женщинами всё так сложно! Даже если ты — ее, не факт, что ты выиграл. А если она — тебя, то может, даже хорошо.

Потом. Когда-нибудь станет.

Словно в подтверждение моих мыслей, впереди раздался вой воплежутя. Откуда-то из-за спины послышались два коротких «во», «во» и оглушительное «крра!» выпеня.

Воплежуть выпеня не слаще.

Я повернулся к Джелайне.

Сейчас полдень. Твари классом опасности выше третьего днем прячутся. Где — неизвестно. Еще никому не доводилось обнаружить дневную лежку, например, горбокрыла. Или страхотвареня. Тьфу-тьфу-тьфу, косорылов раньше тоже никто не ловил.

Так вот. Если здесь такой разгул тварей второго-третьего класса опасности, то после заката здесь будет не протолкнуться от тех, кто пострашней.

— Может, вернемся? — предложил я.

Бой — это хорошо. Но здоровый сон ночью и пробуждение утром лучше, чем их отсутствие.

— А какой смысл? — флегматично произнесла Лайна. — Мы так и будем мотыляться туда-сюда, до горы и обратно. Нет, нужно или вперед… Или вверх, — она взглянула туда, где темнел абрис далекой вершины. — Вверх — надежнее, будем точно знать, в какую сторону идти дальше. Но это время, потерянное на восхождении. А если деревня еще далеко? Тогда этот подъем может стоить нам жизни.

Я кивнул. Всё так.

— Идем? — уточнила Джелайна.

— Вперед, — согласился я.

После перекуса хотелось только завалиться на упругий ковер мха и валяться там рядом с Джелайной. Но пришлось собираться. Никто не может сравниться с Хольм в деле истязаний над людьми.

Через час мы сделали привал. Через два — еще один. Через три мы сделали вынужденную остановку. Потому что оказались на полянке, вымороженной лютостуженем. Лайна подорвалась описывать локальную экологическую катастрофу. А я смотрел на солнце.

30. Кей. В опасном соседстве.

Солнце неумолимо уползало с неба. Вниз. К лесу. А горы всё не было. И я уже сто раз раскаялся, что поддержал идею Джелайны идти дальше. И впервые по-настоящему пожалел, что отправил нас в эти Дальние Глубеня. У нас осталось часа два полноценного светового дня, потом еще два-три — относительно проходимого сумрака.

Хуже того, высоко в небе появились полупрозрачные «скобочки» перистых облаков — верный предвестник дождя. У нас был тент, и магии пока никакие косорылы не лишили, так что особо промокнуть мы не должны. А если и должны, то переохладиться в нынешней жаре было хоть возможно, но всё же непросто. Да и что стоит даже самый сильный дождь по сравнению с близостью твари с сине-огненными глазами?

Правда, если он морозцем в ливень ударит, результат будет серьезнее, чем посуху.

— Джелайна, я ценю ваше научное любопытство, но, боюсь, если мы пробудем здесь еще немного, то рискуем возобновить знакомство с самой тварью, — как можно нейтральнее произнес я. — И сдается, мы произвели на нее не самое благоприятное впечатление.

— Вы всегда стараетесь понравиться дамам? — Джелайна обернулась и на мгновение задрала бровь.

Эта фраза была сказана таким тоном, будто она приглашала меня к словесному танцу. Хольм со мной… флиртует?!

А потом наклонилась что-то поднять.

Издевательство просто с ее стороны — ходить в брюках. А наклоняться в брюках, спиной (и тем, что ниже) к мужчине — просто преступление.

Я засмотрелся и размечтался, потому пропустил ее слова.

— Что? — переспросил я.

— Лоскут ткани, — повторила Джелайна. Игривые нотки растаяли, как иней в июльском лесу.

Она протянула тряпицу мне. Ткань была темная, почти черная, прочная, недешевая. Вряд ли простой селянин мог позволить себе такую. Я бы поставил на то, что лоскут оторван от летнего плаща, который в горах весьма кстати даже в середине лета.

— Думаете, лоскут на вымороженной поляне неспроста? — уточнил я.

— Если так, то, во-первых, где человек, который его потерял? — спросила у меня Джелайна, будто это я, а не лютостужень, устроил Новый Год в июле. На отдельно взятой поляне. Для отдельно взятого обладателя плаща. Или обладательницы — без фасончика не разберешь. А потом спрятал труп.

Тьфу-тьфу-тьфу, упаси Дайна.

— Следов крови вокруг нет, — осторожно отметил я.

— Если мясо хорошенько заморозить, то крови не будет, — поделилась жизненным опытом Лайна.

— Но мы же с ним справились, — решил я привнести оптимизма в обсуждение.

— Нас было двое, — возразила она.

— Может, их тоже было двое. Или больше.

— Ага. Просто не чащоба захолустная, а место променада окрестных магов! — фыркнула Джелайна. — А что, если и нападение на нас не было случайностью? — обратила она на меня невидящий взор.

— Тварями невозможно управлять, — напомнил я.

Лайна кивнула:

— Твари всегда нападают на людей, — продолжила она обмен банальностями. — Поэтому при встрече с тварью нужно стрелять на поражение. Любой, коснувшийся гребней косорыла, должен получить рану и лишиться резерва.

Каждая из них, нажитая долгим человеческим опытом, была разбита вдребезги нашим походом. «Твари не приносят «палку» поиграть, как собаки. Или кошки», — продолжил я про себя, припомнив сцену на чердаке.

— Предположим, — сказала она вслух, — что лютостужень нападает на магов…

Она ушла в себя, думу думати…

— Значит, нам нужно срочно отсюда уходить, — напомнил я очевидное.

Хольм сдалась, но не смирилась.

На ужин мы не останавливались. Горы всё не было. Деревни тоже. Только мы и твари. Причем мы — в меньшинстве.

Через пару часов, как я и предполагал, небо затянуло. И без того серое, оно стало свинцовым. Я ждал дождя вот-вот. Мне казалось, еще минута, и крупные капли застучат по кронам. Но нет. Дождь не начался. Только тени в лесу практически исчезли, заменившись сплошной темно-серой мглой. То там, то здесь мне чудились синие огоньки глаз лютостуженя, красные — косорыла, золотые — выпеня.

Джелайна шла молча, эмоциями не делилась, но и так было ясно: ей страшно. Мы всё шли и шли по азимуту. И я думал о том, что нужно уже задуматься о стоянке, и даже начал просчитывать двойной контур защиты на случай нападения тварей…

…Как вдруг лес почти внезапно разошелся в стороны, открыв вид на высокую гору. Из-за нее, в тонкой полосе еще чистого закатного неба, пробивались последние лучи закатного солнца.

А прямо под горой, перед нами, лежала деревенька. Довольно крупная деревенька. Пальцев на руках и ногах не хватало, чтобы пересчитать все дворы. И домики со светящимися оконцами расползались во все стороны.

31. Лайна. В поисках ночлега и истины

Деревня появилась тогда, когда я уже совсем отчаялась. Из сумрака леса мне чудились глаза тварей, их дыхание, тихие шаги. Волосы на затылке стояли дыбом и не думали опускаться. Человеческое жилье, огни в окнах, запах дыма и еды, лай собак, мычание коров… Словно нет вокруг темных тварей. Может, они нам причудились? Может, это была очередная шуточка вредной старушки Тои с какой-нибудь настойкой из мухоморов?

Краем глаза я заметила, как расслабился Кейрат, до того прямой, будто оглоблю проглотил.